Простите, не могу ли я услышать Геннадия Васильевича Ломакина? – осведомилась я, задумчиво покручивая в пальцах провод телефона.
– Да, это я, а вы кто? – удивились на том конце провода.
«Во всяком случае, не Людочка, и не надейся», – мысленно фыркнула я, но сказала проникновенно:
– Геннадий Васильевич, меня зовут Саша. Можно задать вам один вопрос? Вы знали Никиту Викторовича Волощенко?
– Да, а в чем дело? – в мужском голосе появилось явное недоумение. Я словно перед собой видела его встревоженно-удивленное лицо.
– Вы знаете, что его убили? – Разумеется, знаю, – теперь тон сменился на нетерпеливый. – Но в чем, черт возьми, дело? Что вам нужно? Кто вы вообще?
– Я бы хотела с вами встретиться, это возможно? – оставляя вопросы без ответов, бросила я.
– Зачем? – непонимающе спросил мужчина.
– Я из милиции, и мне необходимо прояснить некоторые факты этого запутанного дела, – ринулась я в омут с головой. Отчего-то у средних слоев населения резко негативное отношение к милиции.
– Я обязан с вами встречаться?
– Можете дождаться вызова в отделение милиции на дачу показаний, – жестко ответила я. – Тогда потеряете значительно большее количество времени.
– Хорошо, вы сможете приехать ко мне сейчас?
– Конечно, – с радостью согласилась я, записала адрес и положила трубку.
Глава 7
К счастью, Ломакин жил неподалеку от нашего офиса, и трепать свои нервы поездкой в общественном транспорте мне не пришлось. Я довольно быстро нашла нужный дом, оказавшийся симпатичным коттеджиком, каким-то образом затесавшимся среди современных высоток. Небольшой частный дом из белого и красного кирпича смотрелся на удивление уютно в обрамлении зеленой листвы деревьев. Сквозь листья просвечивали краснобокие яблоки и золотисто- янтарные сливы.
Дом был огражден резным металлическим забором, выкрашенным в ярко-синий цвет. Рядом с калиткой красовалась кнопка звонка. Я прикоснулась к ней, и из дома послышался мелодичный перезвон. Дверь скрипнула, и с ажурного деревянного крыльца быстро спустился симпатичный молодой человек в джинсовых шортах и майке навыпуск. Он с легким удивлением посмотрел на меня, а я спросила:
– Вы Геннадий Васильевич Ломакин?
– Да, – честно ответил он и не сдержал изумления: – А вы в самом деле из милиции?
– Да, – улыбнулась я. – Мы можем поговорить?
Ломакин открыл калитку и пригласил меня войти. Мы устроились на веранде, в уютных плетеных креслах с мягкими яркими подушками. На столике стояли бутылка минеральной воды и два хрустальных бокала.
– Вы знали девушку Волощенко? – усевшись поудобнее, приступила я к расспросам.
– Ольгу? Ну, разумеется, знал. В конце концов Никита был моим другом, и обычно мы бывали в одной компании. Ольга тоже часто отдыхала с нами.
– Тогда, может быть, вы знаете, где она живет?
– А зачем мне это надо? – удивился Ломакин. – У нее мы никогда не собирались – ее квартира находится где-то довольно далеко. К тому же и освободилась недавно: раньше с Ольгой жил ее брат, теперь он куда-то уехал, кажется, в Питер.
– А ее фамилию знаете?
– Ольга Шалая, – спокойно сказал мужчина.
– Что вы еще можете сказать об этой девушке?
– Вы что, подозреваете ее? – возмущенно воскликнул мужчина. – Нет, этого не может быть! Ольга собиралась за него замуж, и убивать будущего супруга она бы ни за что не стала!
– Нет, – поспешила я успокоить Геннадия. – Мы никого не подозреваем, просто занимаемся сбором информации. А девушки обычно знают гораздо больше о жизни своих молодых людей, нежели друзья. Так что еще об Ольге вам известно?
Кажется, Геннадий Васильевич поверил мне, во всяком случае, на мой вопрос ответил без возражений:
– Она работает секретарем в издательской фирме «Вершины Парнаса». Среднее местечко, фирма образовалась недавно и еще не заняла своего места на рынке издательской продукции.
– Откуда вы знаете? – поинтересовалась я.
– Просто как-то встречали ее с работы, – пожал плечами Геннадий.
Я решила, что выяснила все возможное, и сказала напоследок:
– Геннадий, прошу вас никому не рассказывать о нашем разговоре: это в интересах следствия.
Ломакин пообещал не болтать лишнего, и мы расстались. Я же, искренне надеясь, что он сдержит слово, вышла из дома.
Единственным верным решением, на мой взгляд, было отправиться в фирму с причудливым названием «Вершины Парнаса». Что я и сделала.
Издательская фирма располагалась в старом здании, в довольно отдаленном от центра районе. И о ее местонахождении говорила лишь скромная вывеска: «Издательский центр «Вершины Парнаса».
Я вошла внутрь и, не встретив на пути ни единого препятствия в виде охранника или консьержки, стремительно поднялась по скрипучей хлипкой лестнице на третий этаж.
Легко стукнув в не слишком представительную дверь, претенциозно отделанную под дерево, я вошла в офис, ожидая сразу увидеть Ольгу Шалую, и любопытствовала, смогу ли ее узнать. Но место секретаря оказалось пустым, и лишь включенный компьютер еле слышно жужжал.
В помещении не было ни одной брюнетки, мало-мальски походившей бы на описание Ольги. У окна копошилась светловолосая дама лет сорока, разбирая завалы бумаг на столе. На подоконнике с вычурной небрежностью восседал невысокий толстячок и задумчиво курил, пуская кольцами дым. Из-за двери, расположенной напротив секретарского стола и украшенной надписью «Директор», доносились приглушенные голоса. За минуту, пока на меня никто не обратил внимания, я узнала, что некто решительно отказывается публиковать «великую чушь», а другой жалобно ноет: «Ведь нам проплатили. Ну, какая разница!»
Наконец решительное игнорирование моей персоны окончательно надоело, и я громко кашлянула.
– Девушка, вы к кому? – резко обернувшись, спросила блондинка.
– Добрый день, – для начала поздоровавшись, я объяснила цель своего визита: – Мне нужно поговорить с сотрудниками издательства.
– Вы из налоговой? – лениво поинтересовался толстячок, не собираясь покидать подоконник и вяло прикуривая новую сигарету от окурка.
– Нет, из милиции, – заявила я. Господи, скоро сама в это поверю! И придется Ванцову взять меня к себе на работу. Впрочем, долго мы с ним не протянем, его хватит удар от моих исключительных качеств – интеллекта, остроумия, пылкости, инициативности и, конечно же, скромности!
– А почему к нам проявляет интерес милиция? – женщина-блондинка даже не додумалась потребовать корочки. Впрочем, может, эти мелочи ее мало интересовали…
– Мы наводим справки об Ольге Шалой, – ответила я. – Информация нужна в связи с убийством ее молодого человека, Волощенко.
– Да, это был ужасный удар для Оленьки, – мягко ответила женщина, небрежным жестом освободила стул от кипы бумаг и предложила мне присесть. Отказываться я не стала. Сама же дама взгромоздилась на стол. – А что вы у нас хотели узнать?
– Не было ли чего-то странного в поведении Ольги в последнее время?
Женщина ненадолго задумалась, закинув голову и предоставив мне возможность изучать родинку на ее шее, потом ответила:
– Знаете, в последнюю неделю Ольга вела себя… не совсем обычно. Сначала она просто нервничала. А последние дни… Оля совершенно лишилась самообладания. Бедная девочка! Смерть жениха ужасно подействовала на нее! После случившегося я сама начала верить в предчувствия – может быть, Оля накануне гибели Никиты ощущала что-то страшное, надвигающееся…
У меня на сей счет были свои соображения: девушка всего лишь испытывала муки ревности, так не стали ли они причиной убийства?
– Знаете, мы предложили ей отпуск. Оленька отказалась – стесняется, наверное. Но завтра ее не будет, решила посидеть дома, может быть, немного придет в себя… – Алексевна, девица еще и названивала куда-то, помнишь, – совершенно неожиданно вмешался в нашу беседу толстячок. Я стремительно развернулась к нему и спросила:
– А что в этом удивительного? Если не ошибаюсь, Ольга у вас секретарь. Вполне естественно, что она пользуется телефоном…
– Просто странно все это было. Оля обычно звонит только по делу, по личным вопросам – никогда. А тут… В общем, долго пыталась до кого-то дозвониться, потом о чем-то договаривалась…
Дама бросала на мужичка возмущенные взгляды, я же не стала разбираться в причинах ее негодования, спросив у толстяка:
– А телефона, по которому она звонила, вы случайно не запомнили?
– Именно случайно и запомнил, – съехидничал мужчина и назвал мне номер.
Не знаю, пригодится ли мне эта информация, но телефон я записала.
– Оля должна скоро вернуться, можете подождать, – предложила мне женщина, когда я поднялась, собираясь уходить. – Если хотите с ней поговорить.
– Нет, пока нет, – улыбнулась я. – Простите, а не могли бы вы дать мне домашний адрес Ольги Шалой?
Адрес тут же оказался в моем распоряжении. Кроме того, удалось узнать имя одной Ольгиной подруги. И – все… Попросив не рассказывать Ольге о моем визите и не особенно надеясь, что к моей просьбе прислушаются, я покинула издательство.
Выходя из офиса, я услышала полный праведного гнева голос женщины:
– Анатолий Евгеньевич, как вам не стыдно! Вы ничего не делаете, только и смотрите, кто чем занят, кто куда звонит!
– Алексевна, не переживай. Любопытство тоже штука полезная, – пробурчал мужчина в ответ.
– Это неэтично! – распалялась все более дама.
А мне кажется, полезно. Любопытный человек – находка для детектива…
Я
