Вскочив с кровати, я подбежала к окну. Меня встретили ослепительные солнечные лучи. Кошмар проник туда, откуда посмел выбраться – в мое глубокое подсознание. И я стала собираться.
К чему бы этот странный сон? Драгоценности? Стоп, а почему же я упустила одну подозреваемую – Галину Старцеву, кажется? Судя по количеству и качеству пропавших драгоценностей, дама должна была затаить зло на ворюгу. Значит, надо будет с ней пообщаться.
С утра я развила бурную деятельность. Оделась как можно более неброско – в джинсовые шорты и темную кофточку – и отправилась к дому Ольги Шалой. Присев на лавочку, закурила.
Ждать пришлось довольно долго, парясь под жгучим утренним солнцем. Во дворе словно все вымерло – ни души. Даже ребятня, это неугомонное население, предпочитала отсиживаться дома.
Солнечные лучи, просвечивая сквозь листву тополей, отбрасывали на асфальт причудливые узоры. Я смотрела на этот естественный ковер, сотканный из света и тени, и думала: такова вся наша жизнь, состоящая из добра и зла… Я стараюсь бороться за то, чтобы добра и света стало больше, не знаю, насколько это получалось…
Из задумчивости меня вывел скрип подъездной двери. Подняв голову, я увидела стройную черноволосую девушку с грустным и усталым лицом. Наверняка это была она, Ольга Шалая. Брюки висели на бедрах, будто были не ее размера. Открытый черный топик обнажал выпирающие ключицы.
Ольга озабоченно прикрыла за собой дверь и направилась к арке, прижимая к своему боку черную лаковую сумочку. Прозрачный пакет колотил ее по ноге, а внутри него была папка с бумагами – я это сразу разглядела.
Держась на приличном расстоянии, я последовала за ней. Ольга стремительно шагала по неровному асфальту, чудом удерживая равновесие на высоких тонких каблуках. Я бы так не смогла, честное слово!
Девушка дошла до остановки и прислонилась к столбу, безучастно глядя перед собой. Я остановилась поодаль, закурила, но была вынуждена тотчас бросить сигарету: подошел автобус, в который вошла девушка. Волосы ее взметнулись, словно крылья птицы.
Через две остановки Ольга вышла, направилась к проспекту и, остановившись у здания аптеки, посмотрела на часы. Потопталась на месте, перешла через дорогу и подняла взгляд на вывеску здания: «Северная звезда». «Реклама для вас и вашей фирмы».
Ну, я не маленькая девочка, чтобы верить в такие совпадения! И, разумеется, не поверила – слишком уж их оказывалось много. Ольга Шалая – подружка Волощенко. В ее пакете – папка с бумагами, и она отправляется к конкурентам «Шамана». Особого ума не требуется, чтобы понять, зачем.
Неужели девица убила Волощенко, подставила Карину, похитила у него документы и теперь пытается реализовать похищенное? Ну это я сейчас узнаю…
Я подошла ближе и стала ждать.
Шалая явно нервничала. Прошло минут пять, и Ольга в нетерпении сделала несколько шагов к двери. Из «Северной звезды» вышел невысокий мужчина царственного вида – этот человек нередко мелькал в телерекламе и являлся директором фирмы. Он направился прямо к Ольге, и девушка сказала:
– Я вам звонила.
– Я помню. Все нормально?
– Ну конечно, – ответила Ольга и уже протянула было мужчине папку с документами.
Вот теперь-то я не могу не вмешаться.
Решительно приблизившись к Ольге, я коснулась ладонью ее плеча. Девица испуганно взглянула на меня и спросила удивленно: – В чем дело?
Директор «Северной звезды» с нетерпением и опаской не сводил с меня глаз.
– Мне нужно с вами поговорить. Полагаю, вы сами не пожелаете общаться на улице – тут многовато свидетелей, – решительно заявила я, бросив взгляд на директора. Тот нахмурился, но покидать поле боя не спешил. Девушка с искренним изумлением продолжала смотреть на меня, я усмехнулась:
– Может быть, вы хотите объяснить, откуда у вас документы фирмы «Шаман» и что вы делаете рядом с офисом фирмы «Северная звезда»?
Ольга Шалая вспыхнула, но попыталась сохранить самообладание:
– Я вас не понимаю.
«Не понимаешь ты, как же! Так я и поверила!» – все внутри меня кипело.
– Девушка, а что вы сами здесь делаете? И кто вы вообще такая? – наконец вмешался директор.
– Милиция, – улыбнулась я. – Вы решили совершить противоправное дело и выкупить документы фирмы «Шаман»? Думаю, нам всем следует сейчас проехать в отделение.
Директор неожиданно сделался пунцовым, бросив:
– Что за ерунду вы говорите?!
– Ничего, в отделении разберутся, – улыбнулась я еще более обаятельно. – Или вы позволите нам с Ольгой пообщаться наедине?
Директор повернулся к нам спиной и скрылся в здании, пробурчав напоследок: «Еще времени не терял!»
– Вы не против поговорить, надеюсь? Или в самом деле в милицию отправимся? – со всей возможной мягкостью спросила я у Ольги.
– Хорошо, – устало бросила она. – Куда мы отправимся?
Я привела ее в тихое кафе, расположенное неподалеку, и мы уселись за дальним столиком, заказав по чашке кофе. Ольга выжидающе смотрела на меня.
– Вы убили Никиту Викторовича Волощенко и завладели документами, чтобы продать их конкурентам, – резко заявила я, закурив и наблюдая за ее реакцией.
– Я была дома, когда его убили, – уверенно произнесла девушка. Что-то в этой фразе мне убийственно не понравилось. Я затянулась, давая своим несчастным мозгам расслабиться, и через мгновение выдохнула:
– А откуда вы знаете, когда именно его убили?
– Я… – девушка замялась, ошалело глядя на меня. – Что вы имеете в виду?
В этом что-то есть – вот так общаться с человеком: ловить его слова, обмолвки и строить на этом логичные версии. А Ольга вспомнила, что лучшая защита – это нападение, но это не пройдет – со мной по крайней мере.
– Оля, может быть, не стоит отпираться? – поинтересовалась я. – Против вас есть улики, понимаете? На ноже обнаружены отпечатки пальцев, на фотографии Карины Красс – тоже. И эти отпечатки идентичны.
Конечно, подло было так поступать, но я должна! Ольга явно появлялась на месте преступления – иначе откуда ей знать, когда именно Волощенко убили? А значит, если на нее поднажать, может рассказать много интересного.
– Что-о? – удивилась девушка. – Вы сошли с ума?
Но в голосе ее не было особенной уверенности. Да и откуда ей взяться?
Я уже возрадовалась, что нашла документы, оказавшиеся у очаровательной Ольги, и раскрыла убийство Волощенко. Просто замечательно!.. И немного надавила:
– Ну что, Оля, вы все сами расскажете? Или мне вызывать милицию, пусть они с вами разбираются?
– Я его не убивала! – почти застонала девушка. – Понимаете, не убивала!
Ольга разрыдалась, размазывая слезы по милому усталому личику.
– Я пришла, – сквозь всхлипы доносилось до меня, – потому что хотела поговорить с ним, эта чертова Карина меня вывела из себя. Но он лежал совершенно мертвый… Господи, это было ужасно! Наверное, я тогда вскрикнула – просто очень страшно стало!
– А фотография? Как у Волощенко оказалась фотография?
– Я… когда поняла, что Никита мертв, решила отомстить этой суке, этой разлучнице! Я просто не могла ничего с собой поделать. Сфотографировала их в тот вечер в кафе. Никита смотрел на нее с такой любовью, как на меня не смотрел никогда! А она… вообще его почти не замечала, тварь! Хотелось поговорить с Никитой начистоту, но он отказывался, не говорил, что у него кто-то появился. А ведь я женщина и чувствовала!.. Нужно было выяснить отношения раз и навсегда. И я жаждала бросить фото в лицо Никиты. Может быть, тогда бы он понял, кого теряет!
Любопытная девочка, надо сказать, ехидно подумала я. В самом деле, какой умный человек после истерической сцены понял бы, что за сокровище теряет? Необычно все это. Но, честно признаться, говорила Ольга искренне, во всяком случае, мне так показалось.
– И вот я пришла к нему, звоню в дверь, а он не открывает. Тогда я решила открыть сама – ключи у меня были – и дождаться Никиту, если его нет дома. А когда вошла, увидела… Он лежал с ножом в груди, такой весь бледный… Сначала мне стало очень страшно, если честно. Хотелось бежать или позвонить в милицию… Но потом я поняла, что могу отомстить Карине. И оставила в квартире ее фотографию.
– Я вам верю, – обрадовала я девицу. – Только расскажите все это письменно. Понимаете, если Карину посадят, вам от этого легче не станет. А вся эта история – обычная сцена ревности, так что вам ничего не грозит.
Девица смотрела на меня с легким сомнением. Я добавила, чтобы вселить в нее уверенность:
– Даю вам обещание, что вашими письменными показаниями воспользуюсь только в крайнем случае: если Карину Красс решат посадить в тюрьму. Или если я не найду убийцу. Ну же, вы ничем не рискуете!
Ольга, однако, все еще колебалась. И я добила ее самым веским, на мой взгляд, доводом:
– Оля, вы хотите рассказать свою душещипательную историю в милиции? Думаете, там вам поверят? Простите, но я очень сомневаюсь.
Тогда девица сдалась. Она написала все, что знала об этой истории, и расписалась. Я убрала бумаги в сумку – до лучших времен, после чего повернулась к Ольге:
– Во сколько примерно вы входили в квартиру Никиты?
– Наверное, часов в двенадцать или чуть позже. Точно не помню.
– Вы ни с кем не сталкивались в подъезде или на улице?
– Нет, – неуверенно ответила девушка. – Хотя… постойте, кто-то быстро бежал по лестнице, словно вылетел сверху. Кажется, человек прихрамывал, да точно… я еще пожалела его, подумала – может, жена выгнала на ночь глядя. Только вот не особенно я его разглядела – в подъезде же
