майоре Карташове, и решила позвонить ему.
Она подумала, что сыщик не откажет ей в получении кое-какой нужной информации — ведь он ей так многим обязан. Должен же этот человек, в конце концов, хоть чем-то отплатить ей.
— Здравствуй, Олег Валерьянович, — поздоровалась она, как только услышала его голос в трубке. — Как служба? Все ли хорошо в личной жизни?
— Спасибо на добром слове, — после некоторой паузы ответил майор. Видимо, он очень удивился звонку Ларисы.
— Как там дела с расследованием убийства Гусько? Есть что-нибудь новенькое? — не ослабляя ехидства в голосе, спросила Лариса.
— Ну, ты и вопросики задаешь, — хмыкнул Карташов. — Я же с тобой говорил на эту тему. Подобные проблемы — не твоя забота.
— Ой-ой-ой, какие мы серьезные! — прочмокала в трубку Лариса. — Не хочешь — не отвечай.
— Ну, вообще-то есть одна мыслишка, — похвастал, не удержавшись, Олег. — Думаю, скоро все прояснится. Как закончим, сразу все тебе расскажу.
— Что ж, буду ждать с нетерпением, — пообещала Лариса. — Надеюсь, прирожденный талант сыщика поможет тебе раскрыть и это дело.
— Ох, Лара, Лара, — вздохнул Карташов. — Обижаешься, наверное, на меня? Потому и ехидничаешь почем зря.
— Нисколько, — слукавила Лариса. — Абсолютно никакой иронии. Ты же у нас бесценный кадр, золотой запас. Крепкий, выдержанный. Ну прямо не человек, а какой-то коньяк — четыре звездочки.
— А почему четыре? — не понял юмора Карташов.
— А ты на свои погоны давно смотрел? — как могла пояснила Лариса.
— А-а, — протянул он.
— Впрочем, ты уже у нас не капитан, а майор, — как бы вспомнила Лариса. — Покорнейше приношу извинения… Стара стала, склероз…
— Лариса, ты наверняка звонишь по делу, — решил прервать треп ни о чем Карташов, и в голосе его проскользнули серьезные нотки.
— Меня интересует один человечек, Занозин Василий Викторович, — тут же выложила Лариса.
— Так я и знал, — недовольно вздохнул Карташов.
— Что? — Лариса насторожилась. — Что ты знал?
— Излишний практицизм и меркантильность тебя погубят, — заметил Олег. — Каждый раз ты норовишь использовать меня как своего секретного агента в государственном учреждении. Ладно, погоди, ручку возьму.
— Записывай, Занозин Василий Викторович, где-то пятидесятого года рождения, проживал по адресу: Горная, шестьдесят четыре. Последний раз был осужден лет пять назад. В этом году должен был выйти, но в декабре девяносто восьмого умер прямо в колонии.
— Господи! — изумился Карташов. — Покойник-то тебе зачем?
— Сделаешь? — игнорируя слова Карташова, спросила Лариса.
— Что? — не понял тот.
— Ну узнай, пожалуйста, о нем все, что сможешь.
В разговоре возникла пауза. Лариса чувствовала, что Карташова так и подмывает перевести разговор на их личные отношения, но он сдерживается и, видно, смущается. Сама же она не намерена была искать пути к потеплению этих отношений — в конце концов, Олег сам виноват. Так что теперь пусть будет только деловое общение.
— Так сделаешь или нет? — с напором спросила Лариса, готовая при неблагоприятном ответе повесить трубку и никогда больше не звонить зазнавшемуся менту.
Однако Олег, очевидно, что-то почувствовал и тут же ответил:
— Ладно, договорились. Послезавтра у меня дома, часа в два.
— А почему дома? — неподдельно удивилась Лариса. — По телефону разве нельзя?
— У меня к тебе есть разговор, — уклончиво сказал Карташов.
— Ладно, приеду, — довольно сухо ответила Лариса и положила трубку.
«Есть разговор, говорите? — почти раздраженно подумала Лариса. — Ну, помогай вам бог. А мы уже тут сами. Вот тогда и поглядим, чья лошадь придет последней».
Время уже шло к полудню, когда она прибыла по указанному адресу. На первом этаже дома располагался гастроном, обычный магазин с размалеванными на окнах натюрмортами из всяческой снеди в традициях Пикассо. Не очень широкая улица, но довольно шумная. Машины так и шныряли в обе стороны, доставляя большие неудобства жителям окрестных мест.
Припарковав «Вольво» поближе к тротуару, Лариса вышла из уютного салона автомобиля и двинулась на выполнение небезопасной цели, которую, как всегда, сама себе придумала.
Она прошла под окнами, по узенькой дорожке между клумбами и палисадниками. Все это вместе скорее напоминало одичавший кустарник, обнесенный оградой.
Разумеется, она не собиралась лезть в лапы столь грозному противнику, не подстраховавшись. У Ларисы созрел план: она не стала сразу звонить в дверь Грачева, а направилась к квартире напротив. На звонок откликнулись женщина с маленьким мальчиком лет пяти, которого держала за руку.
— Скажите, а Грачев Валерий Петрович здесь живет? — спросила Лариса.
— Кто? Грачев? Не знаю, — ответила молодая мамаша в фартуке, оторвавшись, по всей видимости, от газовой плиты или стиральной машины.
— Высокий такой. У него еще шрам над глазом, — уточнила нарушительница спокойствия.
— Со шрамом? — переспросила домохозяйка. — По-моему, тут рядом не живет никто со шрамом. Не знаю…
— Простите за беспокойство. — Лариса направилась к следующей двери.
Там ей открыл мужчина лет пятидесяти, который, судя по животу, явно не страдал плохим аппетитом.
— Извините, а вы не подскажете, где тут квартира Грачева? — снова завела свою песню Лариса.
— Вот, — показал пальцем сосед на дверь Валерия. — Только его нет. Его посадили. Он сидит давно.
Толстяк произнес эти фразы, прерываясь и борясь с одолевавшей его одышкой.
— А разве он уже не вышел? — засомневалась Лариса.
— Да нет вроде. Я его не видел.
— А, так это вот кто Грачев! — высунулась из-за своей двери домохозяйка с мальчиком. — А я и не знала, что у него такая фамилия. Но, по-моему, его там нет.
Она кивнула на дверь квартиры, где должен был проживать Валерий.
— Вот и я говорю, что он еще сидит, — поддержал сосед.
Лариса извинилась, изображая чувство некоторой растерянности, и cоседи попрятались, закрылись на запоры. Но она никуда уходить не собиралась. Все эти поиски нужной двери, по сути, и были частью незамысловатого плана. Ведь, как показали последние два дня, Грачев и его дружки предпочитают не афишировать свои враждебные намерения и вряд ли захотят привлекать к себе внимание публичными выпадами. Случись что, и соседи непременно подтвердили бы факт присутствия Ларисы у дверей отпетого уголовника. Теперь Котова ничуть не сомневалась, что к убийству Гусько Валерий имеет самое что ни на есть непосредственное отношение — уж больно рьяно он и его сподручные за нее взялись.
Она подошла к двери Грачева, спрятав в сумку правую руку с зажатым в ней баллончиком, наполненным слезоточиво-удушающей начинкой, а левой быстро несколько раз позвонила. И тут же отступила назад на несколько шагов, приготовившись говорить как можно громче. Только вот выходить на звонок из квартиры никто вроде не собирался.
Лариса позвонила еще раз. И на всякий случай еще и третий. Но результат был тот же.
Видимо, преступник, имея серьезные на то основания, и в самом деле законспирировался так, что если и сидит у себя дома или хотя бы иногда тут появляется, то даже соседи по лестничной площадке
