— Думаю, долларов триста хватит с лихвой.
— Ну, Ларочка, вы же понимаете, что для меня это серьезные деньги.
— Я же говорю тебе, что деньги можно попросить у Вероники. В конце концов, она заинтересована в том, чтобы Панаева оправдали. Так ты согласен в таком случае выступить в роли подсадной утки?
Курочкин размышлял с полминуты.
— Только в том случае, если мне оплатят этот маленький праздник жизни, — наконец решился он.
В голосе психолога чувствовалось предвкушение плотского удовольствия. Лариса почувствовала, что здесь она удачно сыграла на тяге Анатолия Евгеньевича к сексуальным приключениям и ощущениям, и была очень этим удовлетворена. В конце концов, он маститый психолог. И надо же — на какой примитивный «якорь» его можно поймать! Как проста человеческая природа! В самом деле — на каждого мудреца довольно простоты. Особенно когда дело касается основных потребностей человека.
— Вопрос в том, что нужно достать флайер, — сказал Курочкин.
— Я позвоню Рожкову и попрошу за одного молодого человека, который хотел бы посетить хоть раз это злачное место. Если будет отказываться, пущу в ход все свои женские чары…
Немного подумав, Лариса добавила:
— Или деньги.
— Договорились, — ответил Курочкин.
Лариса тут же протянула руку к телефону, который стоял на столе и набрала номер Ильи Рожкова.
«Безусловно, он обо всем знает, — думала она. — Нет сомнений в том, что он провел туда Панаева для того, чтобы «подарить» ему необычные ощущения, а потом, опьяненному, подсунуть нужный договор. Но… деньги могут сыграть свою роль. Ведь Рожков прямо ни в чем не замешан, так что, может быть, он не будет упрямиться?»
Переговоры с Рожковым были непростыми. После долгих уговоров Лариса пообещала ему за посреднические услуги пятьсот долларов, и он наконец согласился.
«Это тоже оплатит Вероника, — тут же решила про себя Лариса. — В конце концов, это ее бывшему мужу грозит заключение».
После разговора с Рожковым Лариса тут же позвонила Веронике, которая после некоторых раздумий согласилась помочь.
На следующий день Лариса Котова с утра встретилась с Сергеем Панаевым, который после ареста находился в СИЗО. В этом ей посодействовал адвокат, Роман Исаакович Либерзон. Он приложил все усилия со своей стороны, чтобы Лариса попала на территорию изолятора.
Она не знала, к каким аргументам прибегнул пронырливый Либерзон, но, тем не менее, результат его усилий был налицо.
— Все равно мало шансов докопаться до истины, если она, конечно, не очевидна, — туманно высказал свою мысль адвокат, пока они с Ларисой ехали в его машине в СИЗО. — Кстати, владелец ресторана в роли детектива — это интересно.
— Да нет ничего глупее! — возразила Лариса. — Но меня попросили, и я, как видите, одно за другим проверяю сомнения.
Высокая бетонная ограда изолятора, метрах в пяти от нее высокая металлическая решетка производили гнетущее впечатление. Когда Лариса с Либерзоном прошли необходимые формальности в контрольно-пропускном пункте, охранник разрешил им встретиться с заключенным.
Здание СИЗО напоминало хорошо оборудованный завод, но, в отличие от последнего, там царила тишина, не нарушаемая стуком машин. Лариса и Либерзон прошли в небольшую комнату, разделенную на два помещения. Второе было отделено от первого металлической решеткой. Вскоре туда привели Сергея Панаева.
— Здравствуйте, господа, — сказал Сергей каким-то надтреснутым голосом, и было видно, что мир, с которым он только что соприкоснулся, сильно изменил его. — Все еще надеешься меня спасти? — обратился он к Ларисе, не очень-то замечая своего адвоката, стоявшего рядом.
— У меня к тебе несколько вопросов, Сергей, — ободряюще произнесла Лариса. — Возможно, они помогут установить истину.
— Валяй, — Сергей нервно щелкнул зажигалкой и закурил.
— Кто, кроме тебя, имел ключи от твоей квартиры?
— Я, Вероника… Еще, как я тебе рассказывал, они были у Беллы — я сам ей дал.
— И больше ни у кого?
— Нет, — после некоторой паузы покачал головой Сергей.
— У тебя есть в доме оружие?
— Была пушка…
— Как это «была»?
— Я промолчал тогда — думал, и так все стрелы на меня показывают…
— Выражайся яснее! — потребовала Лариса.
— Лежал у меня в верхнем ящике стола «макаров», под папками, — уточнил Панаев.
— Оружие было зарегистрировано? — быстро спросил Либерзон.
— Нет, кому это надо? — вяло ответил Панаев. — Я приобрел его по случаю — сам знаешь, время беспокойное, а я человек небедный.
— Сергей, а что значит «лежал»? Он что, сейчас там не лежит? — уточнила Лариса.
— Пропал.
— Когда?
— Я полез проверить сразу же после того, как началась буча. Его там не оказалось… И я решил не говорить никому об этом по понятным причинам.
— Кто-нибудь знал о том, что у тебя есть пистолет и где он лежит?
— В общем-то, Вероника… Ведь когда мы жили вместе, она убиралась в квартире. Через Веронику могли знать ее родичи.
Лариса искоса посмотрела на Либерзона. Вполне естественно было предположить, что если Вероника в курсе наличия этого пистолета, то наверняка и ее новый муж об этом знал.
— Ромка, ты ведь тоже знал! — обратился Панаев к упорно молчавшему и не вступавшему в разговор адвокату.
— Да, — признался Либерзон. — Ты же сам хвастал мне, что купил его у какого-то барыги. Еще Коля был с нами в комнате и попросил у тебя разрешения подержать в руках пушку.
— Кстати, а Коля не мог рассказать об этом ребятам во дворе или в школе? — спросила Лариса.
— Я тебе девяносто процентов гарантии даю, что он растет крепким мужиком и лишнего болтать не станет, — отрезал Панаев.
— Короче, в день убийства пистолета не было. А о том, что он у тебя есть и где он лежит, знали практически все члены семьи или могли знать. Выходит, кто-то хотел подкинуть следствию твой пистолет, из которого наверняка была убита Белла. Экспертиза установит, что оружие твое, — и дело в шляпе.
— Но дело-то все в том, что оружие не найдено, — вставил Либерзон. — Оно на самом деле следствию не предъявлено.
— Его можно прислать бандеролью, — брякнул Панаев. — С моими отпечатками пальцев…
— Пока еще не прислали, — упорно стоял на своем адвокат.
«Интересная получается история, — подумала Лариса. — Никому не выгодно подставлять Сергея, о пушке знали все. Возможно, это человек со стороны, но кто?»
— Сергей, а никто из посторонних не знал о пистолете? — спросила она вслух.
— Ты за кого меня принимаешь?
— А все-таки, по пьянке, похвастать! — наседала Лариса. — Знаешь, как бывает…
— Я знаю, с кем пить…
— А Илье Рожкову об этом было известно?
— Нет, я ему не говорил. Правда, он мог догадаться… Я всегда запирал тот ящик, а другие — нет. Мы
