нескольких фронтов — как можно скорее овладеть Никополем, лишить немецкую промышленность нашего марганца, без которого будет значительно затруднено производство самолетов в Германии. Слова «Никополь» и «марганец» зазвучали в те дни, как перед этим звучало слово «Донбасс».
Какие же задачи поставил перед командующим армией представитель Ставки?
— На Апостолово! — так он мне говорил. — Сейчас о действиях 8-й будут судить по движению на Апостолово… 5–10 километров в день, но все же вперед, все же продвижение!
Всякое движение во время войны имеет свои законы. Мало кто знал до войны, что есть такой городок на Украине — Апостолово. Но по законам войны, которые диктуют интерес к городам не только по их значимости, но и по географическому расположению, Апостолово приобрело для армии первостепенное значение. Вгрызаться с фронта в оборону Никопольского плацдарма было невозможно. Там были воздвигнуты сильные оборонительные укрепления. Лобовым наступлением мы не достигли бы успеха. Выходом на Апостолово мы ставили противника в катастрофическое положение — Никопольский гарнизон, войска на плацдарме лишались коммуникаций, попадали в окружение.
Итак — на Апостолово.
Опять, как на Северном Донце, выбивать противника из каждого опорного пункта, перемалывать его живую силу. При взаимодействии армий и фронтов наша активность должна была внести свой вклад в общую победу.
В ночь на 1 ноября началась керченская десантная операция Черноморского флота и войск Северо- Кавказского фронта.
3 ноября войска 1-го Украинского фронта начали наступление на Киев, освободив 6 ноября столицу Украины, развивая успех на Житомир.
8-я гвардейская армия начала операцию не изолированно. Ее наступление в составе 3-го Украинского фронта должно было явиться частью спланированного наступления трех фронтов: 2, 3 и 4-го Украинских фронтов с общей задачей освободить Кировоград, Кривой Рог, Никополь и Крым.
Для 8-й гвардейской армии главные трудности состояли в том, что на первых порах наступление должно было вестись без средств усиления. Продвигаться нужно было по местности укрепленной, по раскисшей и размокшей почве. Дорога на Апостолово была глубоким немецким тылом, когда наши войска стояли на левом берегу Днепра. Когда мы переправились на правый берег, враг развернул свой фронт на север и северо-восток и построил оборонительные рубежи на речушках, которые превращались в труднопроходимые водные преграды.
14 ноября я утвердил план операции, предусматривающий движение войск вдоль железной дороги Днепропетровск — Николаевка — Апостолово, с обходными маневрами вокруг сильных опорных пунктов противника на железнодорожных станциях. На первом этапе операции планировался прорыв фронта по линии, которая проходила через Екатериновку, Владимировку, Томаковку, поселок и станцию Незабудино, Натальевку, Павловку, Пропашное. Овладев этими населенными пунктами, оседлав железную дорогу, армия могла взять направление на Николаевку.
Овладев Николаевной и ст. Лошкаревка, мы открывали ворота на Апостолово.
Стало быть, ближайшей задачей был удар на Николаевку. Задача не из легких. При планировании всей операции, конечно, учитывалось, что противник может оказать упорное сопротивление.
Но со дня на день можно было ожидать, что немецкое верховное командование примет решение об отводе 6-й и 1-й танковой армий с Никопольского плацдарма, избегая второго Сталинграда.
Наше наступление могло попасть в ритм этого отхода, дезорганизовать спланированный отвод войск, внести сумятицу в стан противника. Это и побуждало нас выдвигать задачи перед армией с некоторым завышением. Службы тыла тоже должны были иметь ориентировку.
Первые дни наступления были очень трудными. Немцы бросали в контратаку танки, а наша пехота имела для борьбы с ними лишь противотанковые ружья и полевую артиллерию на конной тяге.
Вспоминается мне бой за поселок Незабудино. Я наблюдал за нашей атакой с наблюдательного пункта, оборудованного в километре от станции. В атаку шли части 47-й гвардейской дивизии. После короткой, но эффективной артподготовки, скорее даже артналета, стрелковые части поднялись в атаку и выбили противника из поселка. Наступление велось по полю, по пашне. Тот, кто знает, во что превращается чернозем после обильных осенних дождей, тот поймет, что такое пашня для перебежек в атаке. На сапоги налипали пудовые комья земли.
Овладев северной окраиной поселка, гвардейцы начали продвигаться к южной окраине Незабудино. В это время с южной окраины вышли четыре немецкие самоходки. Что можно было с ними сделать, чем остановить? На ближнюю дистанцию они не подходили Противотанковые ружья с большой дистанции не пробивали их броню. Самоходки спокойно вели прицельный огонь. Наступление захлебнулось, пехота наша вынуждена была остановиться. Будь в наших боевых порядках три-четыре танка или самоходные пушки, атака получила бы иное завершение.
Некоторый перелом наметился к 20 ноября.
Войска 8-й гвардейской армии овладели Владимировной, Томаковкой, Черниговкой, Авдотьевкой, Хрущевкой, Натальевкой, Незабудино, Катериновкой. Это за шесть дней наступления составило лишь десять километров продвижения в глубину разветвленной обороны противника. Но эти населенные пункты были удобны как исходные рубежи для дальнейшего наступления.
К нам, наконец, подходили танки. 23-й танковый корпус, отдельная танковая бригада, танковые полки. Это уже было кое-что!
23-й танковый корпус. С ним мы прошли бок о бок с Северного Донца к Запорожью. Он активно участвовал в боях за Запорожье в ночном наступлении. Но сюда, к нам, для наступления на Апостолово он пришел с сильно поредевшими рядами, в корпусе имелось всего лишь 17 танков и 8 самоходных орудий.
Командир корпуса — Герой Советского Союза генерал-лейтенант Е. Г. Пушкин. Заслуженный боевой генерал, отважный человек.
11-я танковая бригада имела в то время 14 средних танков и 3 легких танка.
141-й танковый полк имел 8 средних танков и 4 легких.
10-й танковый полк — один танк и 6 самоходных орудий.
991-й самоходно-артиллерийский полк имел 12 самоходных 76-миллиметровых орудий.
Всего на восьмидесятикилометровом фронте мы имели 40 средних танков и 33 самоходных орудия. Менее, чем по одной бронеединице на километр фронта.
Поредели роты и 8-й гвардейской армии. В них насчитывалось по 20–30 человек. Приходилось кадрировать третьи батальоны стрелковых полков, то есть солдат и сержантов передавать в первые два батальона, и заново в тылу укомплектовывать третий батальон.
Требовался отдых, но логика военных действий требовала свое, вернее, брала «свое». Надо было наступать. Мы чувствовали, что и малая поддержка в танках окажется тем последним толчком, который заставит противника если не отступить, то попятиться.
На подготовку нового наступления ушло несколько дней. Пока танкисты по непролазной грязи сосредоточились на исходных рубежах, пока они завезли боеприпасы по полному бездорожью, горючее — прошло время… Намеченное на 22 ноября наступление пришлось отсрочить еще на три дня. Опять не уложились, не справился транспорт.
Что же в это время делала наша авиация? Как она могла помочь наступающим войскам?
Погода не благоприятствовала авиации. Дожди размесили землю на полевых аэродромах, взлетные дорожки требовали особого ухода. Не всегда можно было привести их в пригодность для взлета бомбардировщиков. По утрам стелились густые туманы. Дождь и туман закрывали для авиации цели. И все-таки летчики находили возможность помочь нам.
Дожди, туманы… Редко выглянет солнце. Но лишь только открылось небо, вот они летят, наши соколы!
26 ноября мы возобновили наступление. После 20-минутной артиллерийской подготовки наши части овладели Катериновкой, Кошкаровкой и к исходу дня завязали бои в Петриковке, Пропашном.
23-й танковый корпус в бой введен не был. Дали ему еще один день на подготовку — надо было расширить обозначившийся успех ночными действиями.
27 ноября наступление началось в 8.00 при поддержке танкового корпуса. Сразу же почувствовалось
