следил, так же, впрочем, как и за самим собой. Мы прошли на кухню, не раздеваясь, под невнятное бормотание Антона.
— А я думал, опять эти… с кабельного, — себе под нос шептал он. — Подключайтесь! Подключайтесь! Задолбали уже ходить! Жить и пить спокойно не дают.
На кухне, кроме двух табуреток, из мебели ничего больше не было. Кухонный стол заменяло неширокое металлическое ответвление от раковины, на котором лежал кусок хлеба в рваном целлофановом пакете. Холодильника не было, как, впрочем, и шкафа, в котором обычно хранится всякая кухонная утварь. Клеенка на стенах, заменяющая плитку, была местами оторвана.
Маринка уступила мне место на табуретке, а сама встала к окну, облокотившись на подоконник. Антон безвольно опустился на другую рядом.
— Выкладывай, — исподлобья он взглянул на Маринку, видимо, считая, что переговоры вести будет именно она.
— Мы знакомы с одним вашим другом — Дмитрием, — начала я, подождав, пока Антон медленно перевел взгляд на меня. — Но он куда-то пропал, и мы хотели бы его найти.
— Зачем вам Димка? — безразлично спросил Антон.
— Нужно, — таким же тоном ответила Маринка. Она, как я поняла, издевалась над ним.
— А чего его искать-то? — удивился наш собеседник, если так можно было назвать этого сгорбленного мужчину, тупо уставившегося в пол и безвольно опустившего голову. — Вон он напротив живет. Только руку поднять надо…
Вот это удача! Мы аж подпрыгнули с Маринкой, удивившись, что разгадка так близка. Вот оно! Если бы весть о том, что Дмитрий находится буквально за стенкой, застала нас в другой момент и была бы не столь неожиданной, мы бы с Маринкой спокойно обдумали ситуацию. Но в тот момент мы ни о чем не думали, точнее говоря, не знаю, о чем мы обе думали, когда выбегали из жилища Антона и звонили в квартиру к Дмитрию.
Дверь перед нами сразу же распахнулась, и на пороге появилась молоденькая девушка, очень симпатичная и фигуристая, которая тут же вежливо спросила:
— Извините, вам кого?
— Мы хотели бы поговорить с Дмитрием, — сообщила я незнакомке.
Она немного отошла от двери и громко крикнула:
— Димка, опять тебя спрашивают. Иди быстрее.
Я сразу же сообразила, что, если она так спокойно зовет к двум девушкам приятной наружности, как бы нескромно это ни звучало, Дмитрия, то ей он приходится не иначе как братом или же каким-то другим родственником, но не молодым человеком, поэтому мысль об изменах Валерии сразу же улетучилась. Мы с Маринкой продвинулись в прихожую и застыли в ожидании появления Дмитрия. Но, когда из комнаты напротив вышел худощавый подросток, нашему разочарованию не было предела. Это был не тот Дмитрий, с которым мы жаждали встретиться.
— Вам чего? — спросил паренек, приближаясь к нам.
— Извините, пожалуйста, но мы немного ошиблись, — сразу же сообразила я. — Нам, к сожалению, нужен другой Дмитрий.
— А здесь только один я такой, — с гордостью сообщил молодой человек, который, судя по возрасту, даже еще не брился.
— Извините, — добавила я, и мы с Маринкой выскользнули в коридор.
— Кто это был? — послышался голос девушки, когда дверь за нами звонко хлопнула.
— Искали какого-то Дмитрия, — пояснил ей паренек.
— Странный способ разыскивать человека, — заметила его сестра. — Ломиться в первую попавшуюся дверь.
Да, к сожалению, встреча с Дмитрием откладывалась опять на неопределенный срок. Мы с Маринкой вернулись к двери Антона и сильно постучали, не стесняясь. В квартире стояла тишина, но, по моим соображениям, он не мог так быстро уйти из дома, скорее всего опять залег спать. Только после повторного стука ногой он открыл нам.
— Чего опять-то? — начал хозяин жилища диалог с нами тем же недовольным голосом.
— Это не тот Дмитрий, который нам нужен, — объяснила Маринка, и, не дожидаясь приглашения, мы опять прошли в кухню, заняв прежние позиции.
— У меня здесь не притон для мужиков, и искать вам здесь нечего, — уверенно сказал Антон, покачиваясь на табуретке.
В искренность его слов я не верила, потому что жилище и в самом деле напоминало притон для алкашей. Татьяна же не могла обмануть меня, я почему-то ей верила. Она не была похожа на девушку, которая способна лгать или же запутывать следы. Тем более, как я поняла, во всей этой истории она занимала должность более-менее рядового наблюдателя, так что врать ей не было никакого смысла.
— А вспомнить тебе трудно, что ли? — начала дерзить Маринка. — Шевели немного мозгами!
— Чего ими шевелить, если я все равно ничего не знаю! — огрызнулся Антон и чуть не упал с табуретки, покачнувшись в левую сторону.
— До прихода к вам мы разговаривали с Татьяной, которая живет в соседнем доме, — решила я помочь ему вспомнить нужную нам информацию. — Она сказала, что познакомилась с Дмитрием у вас дома около двух месяцев назад.
— У меня?! Два месяца? Дмитрий?.. — Антон пробурчал себе под нос эти абсолютно бестолковые вопросы, с трудом поднялся с табуретки и подошел к чайнику. Подняв его на уровне головы, он глотнул из горлышка воду и чуть не поперхнулся, а потом, громко кашляя, возвратился на место.
— Так бы сразу и сказали, — сделал нам замечание Антон. — Вам Димка нужен, я все понял.
— Ну, наконец-то, — хором откликнулись мы с Маринкой, обрадовавшись тому, что дождались этого сообщения, что Антон начал хоть что-то понимать. Только вот то, что малолетнего соседа он называл Дмитрием, а взрослого мужчину — Димкой, не могло не насторожить. Хотя это обращение свидетельствовало о том, что Антон находится в дружеских отношениях с интересующим нас молодым человеком, если допускает такое обращение. Еще мы с Маринкой усвоили, что Антон в очень плохом состоянии, если имена Дмитрий и Димка воспринимал как два разных имени.
— С Димкой мы вместе служили в армии, — начал свой рассказ Антон довольно-таки бодро. — Распределение на Дальний Восток в то время было единственным вариантом для молодых пацанов без денег и без связей, поэтому еще в Тарасове, около приемного пункта, мы знали, что место нашей будущей службы будет где-то в районе Тынды. Именно в тот день я и познакомился с Димкой. Мы с ним провели два долгих года вместе.
На этом месте своего рассказа Антон горестно вздохнул, видимо, жалея о том, что невозможно вернуть прошедшие годы, поднялся с табуретки и, пошатываясь, направился на выход.
— Куда это он? — спросила у меня Маринка, как только Антон выполз из кухни.
— Может быть, он решил в одиночестве вспоминать те счастливые годки? — предположила я.
Маринка сорвалась с места и побежала вслед за хозяином халупы. Догнала она его, сделав всего несколько шагов. Антон рылся в полке маленького шкафа, который был одним из двух предметов мебели в комнате, кроме него, стоял небольшой двухместный диванчик. Картина не слишком эстетичная, если еще прибавить к ней грязное одеяние хозяина. Копался он долго, пока не извлек сильно помятый целлофановый пакет с черно-белыми потрепанными фотографиями. С этим драгоценным грузом он возвратился в кухню.
— Да, армия для настоящего мужика — святое дело, — съехидничала Маринка.
Антон не обратил на это никакого внимания. Он вывалил себе на колени содержимое пакета, потянув его за верхние уголки. Несколько фотографий упало на пол, но никто из присутствующих за ними не потянулся. Видимо, предполагалось, что все эти снимки должны были стать составляющей частью армейского альбома, разрисованного цветными картинками с изображением голых женщин и военных погон, и надписями типа «Дембель недалеко, служи, солдат, легко!». Но у Антона и такого творения солдатских рук не было, поэтому фотографии мирно покоились в простом целлофановом пакете.
— Вот! Это все оттуда, — восхищенно пробормотал Антон и стал вглядываться в каждый снимок. Перечисление всех армейских друзей заняло больше пятнадцати минут, но нам с Маринкой это было
