— Пока нет, — сказала я. — Вы имеете шанс узнать это раньше меня и, если захотите, расскажете.
— Поясните, пожалуйста, — напрягся Владимир Иванович.
— Все просто. Киллер или его человек должен был сесть в вашей ложе на определенное место, и заказчик должен был ему передать аванс и ваши данные. Мастер назвал билет определителем, вот вы сейчас сами и определите заказчика. Дело в том, что Маргарита Львовна закупила в театре восемь билетов в вашу ложу. Вас всех должно было быть семь человек. Заказчик, получив восьмой билет, отправил его диспетчеру, а тот передал уже Мастеру. Вам остается только спросить у Маргариты Львовны, куда делся лишний билет. На этом все.
Выслушав меня, Владимир Иванович помрачнел, и лицо его пошло бурыми пятнами. После молчания он вдруг сказал неожиданную для меня вещь:
— Я не буду ее об этом спрашивать, Ольга Юрьевна.
— Как не будете? — удивилась я.
— А вот так. — Он встал и отошел к своему столу. — Если я вас правильно понял, милиция пока не знает правды о том, что произошло в вашей квартире. Сам киллер не скажет, и я прошу вас тоже никому об этом не рассказывать.
— Я вас не понимаю, — пролепетала я, совершенно растерявшись от этих слов.
— По большому счету это же касается только меня и в какой-то степени моей семьи. Так что оставим все как есть и не будем к этому возвращаться.
Владимир Иванович открыл ящик своего стола и вынул оттуда пачку денег.
— Пресса сейчас живет не очень хорошо, я бы хотел выступить спонсором вашей газеты. Надеюсь, вы мне не откажете. — Он подошел и встал напротив меня.
Я тоже поднялась.
— Откажу, — сказала я. — Наша газета имеет приличные доходы из-за своей специфики. До свидания.
— Я провожу вас, — сказал Владимир Иванович, но сделать этого не успел.
Отворилась дверь кабинета, и вошел Илья. Я удивилась решительному выражению его обычно невыразительного лица. Правую руку Илья держал в кармане брюк.
— Что тебе? — спросил его Владимир Иванович.
Илья выдернул руку, в ней оказался пистолет.
Вечером у меня дома собралась вся редакция. Маринка принесла торт, я закупила кексов, мужчины принесли свой обычный джентльменский набор: шоколад и вино. Мы устроились в гостиной моей квартиры. На этот раз приготовление кофе было отдано на откуп Маринке. Лучше ее никто не умеет его варить.
Уже неся поднос с чашками, она не сдержалась и начала расспрашивать:
— Нет, ты скажи, почему же он так себя повел? Не захотел выяснить, кто хотел его убить. Да это же просто интересно, к тому же для безопасности нужно знать…
Маринка быстро расставила чашки, я встала и принялась резать торт.
— Маргарита потом объяснила Нине, как все произошло с билетом, Нина рассказала Фиме, Фима позвонил мне, — выдала я всю цепочку своих связей.
— Вы, Ольга Юрьевна, как я вижу, развели целую агентурную сеть, — заметил Сергей Иванович, протягивая свое блюдце.
— Я в такой газете работаю, — скромно ответила я.
— И что дальше? — подстегнула меня Маринка.
— Лишний билет попросила купить Ирина, мотивируя тем, что хотела пригласить подружку, Владимир Иванович это знал, поэтому и решил не продолжать расследование. Кому приятно сознавать, что твоя дочь желает тебе смерти?
— Она не его дочь! — заспорила Маринка.
— А чья же еще? — возразила я. — Тут я полностью согласна с Ниной. Если он ее воспитывал с детства, то это его дочь и уже никуда он не денется от этого…
— Этот шустрый молодой человек испугался, что его невесту лишат наследства, если вдруг Карманов разведется с супругой, — четко изложил ситуацию Сергей Иванович.
— Верно, — сказала я. — Юлия так внезапно появилась в жизни этой семьи, что за свое будущее стали опасаться все. Не только Нина, но и Илья. Он подслушал наш разговор с Владимиром Ивановичем, стоя под окном, и понял, что его от разоблачения отделяют минуты. Вот он и решился на убийство. Хорошо, что Боксер оказался на высоте и выхватил пистолет у Ильи раньше, чем тот успел выстрелить…
— Псих и сволочь, — резюмировала Маринка.
Раздался звонок в дверь. Мы все переглянулись, и Виктор пошел открывать. Пока он шел до двери, тишина в комнате не нарушалась, все вслушивались в звуки, доносившиеся из коридора.
Наконец Виктор вернулся, и не один. С ним шел Юра-участковый. Пока все еще старший лейтенант.
Увидев наше общество, он застрял в дверях комнаты, но потом напрягся, решился и выдернул спрятанный за спину букетик цветов.
— Здравствуйте. А это вам, Ольга Юрьевна, — произнес он и опустил глаза.
Ну что с ним оставалось делать? Я поблагодарила этого рыцаря внутренних дел и пригласила его к столу.
— Новости? — лапидарно спросил Виктор.
— Раскололся, сопляк, — важно ответил Юра, пробуя кофе. — Ого, Ольга Юрьевна! Этот ваш кофе гораздо лучше того, которым вы меня угощали в прошлый раз. Тот у вас был немножко неудачен, зато этот — нет слов! Великолепно!
Юра рухнул в моих глазах сразу и навсегда. Похвалить Маринкин кофе — это нормально, но так грубо обругать мой!..
Маринка, чтобы загладить его ляпсус и побыстрее узнать подробности, взяла управление разговором в свои руки:
— В чем он раскололся? Киллера нанял, да?
— Не только. Он подговорил своих знакомых братков, они и устроили налет на вашу редакцию, а перед этим отняли у некой Николенко портфель. Как он признался, он хотел лишить ее компромата на вашу знакомую. У него найдена и расписка Николенко. С этого, собственно, он и начал говорить. От такой улики не отопрешься…
— Господа, господа, — Сергей Иванович привстал со своего места, — а давайте отметим окончательное завершение этого дельца?
— Одобрям-с! — ответила я.
