творится вокруг… Живу одна, взрослый сын, голова, знаете, занята одним и тем же… И поесть надо, и за квартиру заплатить, и одеться… А учебники? Вы знаете, сколько сейчас стоят школьные учебники? – Она посмотрела на меня так, что стало ясно – цена на учебники пугает ее ничуть не меньше, чем убийство. – Ну, вот… А тут я обратила внимание, что он на меня смотрит…
– Он – это кто? – поинтересовалась я.
– Знаете, один тип, – неприязненно сказала Чижова. – Очень неприятный, какой-то неряшливый, отталкивающий тип… У него был очень тяжелый, скверный взгляд. И он пристально смотрел на меня. А когда заметил, что я тоже смотрю на него, тут же отвернулся и попытался скрыться в толпе… Вернее, он скрылся. Больше я его не видела. Но настроение было испорчено на весь день. Словно я прикоснулась к чему-то грязному, понимаете?
Я ободряюще кивнула, заметив:
– Но ведь это, наверное, не все, что вы хотели мне рассказать? У этого случая было какое-то продолжение, если я не ошибаюсь?
– Да, конечно! – поспешно согласилась Чижова. – Разве я стала бы беспокоить вас из-за того, что мне в трамвае не понравился какой-то человек! Собственно, я тут же о нем и забыла и никогда бы не вспомнила, если бы на следующий день он на меня не напал!
– Он напал на вас?! И вы уверены, что это был тот самый человек?
Видимо, Чижову тоже смущал этот вопрос. Она некрасиво наморщила лоб и объяснила, стараясь говорить как можно убедительнее:
– Понимаете, поклясться в этом я не могу. Но очень похож. Просто напал он на меня поздно вечером – было уже темно. Я возвращалась домой, а там у нас с освещением неважно. Я имею в виду, на улице…
– А где вы работаете? – спросила я.
– В детском доме, воспитателем, – ответила Чижова. – Это на Кутузовской улице. Я сейчас подрабатываю, поэтому мне приходится поздно возвращаться. А сегодня я взяла отгул.
– Значит, этот человек напал на вас на Кутузовской улице?
– Да. От детского дома десять минут ходьбы до трамвайной остановки. Прохожих там мало и, надо сказать, довольно страшновато. Но до сих пор ничего подобного не случалось. Если бы не сын, не знаю, чем бы и закончилось…
– Простите, сын? – не поняла я.
– Да, именно в этот день сын решил меня встретить, – объяснила Чижова. – Видите ли, он потерял свои ключи и не мог попасть домой. Тогда он решил меня встретить. Я думаю, это судьба.
– Что же все-таки произошло? – спросила я.
– Ну, я шла к остановке… Торопилась. Я вообще всегда хожу быстро и почти не смотрю по сторонам. Этот человек вышел из переулка. Наверное, он давно ждал меня там. Передо мной шла женщина – он ее не тронул. Я заметила его в последний момент. В руках у него сверкнул нож. Я едва успела загородиться сумкой и закричала. Вообще-то я очень испугалась, но, знаете, мне страх придает силы – я всегда сопротивляюсь… – при этих словах лицо Татьяны Петровны неожиданно помертвело, словно она вспомнила что-то чудовищное, о чем вспоминать было нельзя.
Я не стала ее торопить, но пауза затягивалась, и мне пришлось спросить:
– Вы себя хорошо чувствуете?
– А? Что? – спохватилась Чижова, и взгляд ее прояснился. – Извините, я просто задумалась. Наверное, я кажусь вам странной. Но у меня от всего этого мозги набекрень…
– Я понимаю, – мягко сказала я. – Но давайте закончим. Итак, он напал на вас с ножом. Он что-то потребовал от вас?
– Нет! В том-то и дело, что все было так нелепо и неожиданно. Я только внезапно увидела бросившуюся на меня тень и сверкнувший нож.
– Вы закричали, – напомнила я.
– Да, закричала, – сказала Чижова. – Без особой надежды, рядом ведь никого не было. Просто от страха. И вдруг услышала, что кто-то бежит ко мне. Тогда я еще не знала, что это сын. Он шел от остановки и услышал мой крик. И сразу бросился на помощь. Конечно, знай я, что он там, ни за что не закричала бы. Лучше бы сама погибла, чем подвергать опасности ребенка.
– Сколько лет вашему сыну? – поинтересовалась я.
– Шестнадцать, – сказала Чижова.
– Смелый мальчик, – заметила я. – Ведь он, наверное, видел этого бандита?
– Видел, конечно, – вздохнула Чижова. – Но это его не остановило. Он вообще у меня безрассудный. Ничего не боится. Мне это не очень нравится, но, наверное, не будь Игорь таким, я сейчас с вами не разговаривала…
– Его зовут Игорем? – уточнила я. – Значит, он спугнул бандита?
– Если бы! – с горечью произнесла Чижова. – Он стал с ним драться.
– Шестнадцатилетний подросток – с вооруженным бандитом? – удивилась я. – Он у вас действительно не из трусливых! Но как же он справился?
– Видите ли, Игорь занимается тяжелой атлетикой, – сказала Чижова. – Он очень сильный для своего возраста. Да что там – не всякий взрослый может с ним тягаться! Правда, из-за своих занятий Игорь очень плохо растет, и это меня беспокоит… Но я опять не о том! В общем, Игорь сцепился с этим типом и сумел выбить у него нож. Но тому удалось Игоря серьезно ранить – он повредил ему связки на правой руке. Теперь Игорь лежит в больнице. Я хожу к нему каждый день, а в тот раз провела в палате всю ночь. Представляете, каково мне было сознавать, что из-за меня ребенок едва не стал инвалидом!
– Да, это ужасно! – сказала я. – Но, наверное, ваш сын так же укорял бы себя, если бы вы пострадали. Кстати, вы не были ранены?
– Нет, – виновато сказала Чижова. – Ни одной царапинки. Только всю сумку мне изрезал… Я, дура, сначала из-за этой сумки расстроилась. Когда Игорек как следует навалял этому типу и тот был вынужден бежать, я сгоряча ничего не заметила. Только потом, когда мы на остановку пошли, я смотрю, он руку зажал и весь в крови! Но тут уж я настояла на своем и отвела его в больницу. Там же рядом, в шестую горбольницу. Его положили в травматологическое отделение. Пришлось пробыть там всю ночь. Во-первых, мне было страшно за Игоря, а во-вторых, у меня не хватило бы духу возвращаться ночью домой.
– И тогда вы обратились в милицию? – догадалась я.
– Нет, мне это почему-то не пришло в голову, – призналась Чижова. – В милицию сообщил врач. Утром пришел какой-то лейтенант, задавал вопросы… Потом он нас утешил – сказал, что шансов поймать этого негодяя практически нет. Тогда это меня не слишком огорчило – главное, что Игорь был жив. Я уже успокоилась и подумала: мало ли чего не бывает – ну, напал какой-то придурок, больше-то этого не повторится…
– Следует понимать, что это повторилось? – спросила я.
– В каком-то смысле, – печально сказала Чижова. – Наутро я прямо из больницы отправилась на работу и домой попала уже после обеда. – Она подняла на меня усталые глаза и сказала с отчаяньем: – Замок в двери был взломан! Ночью в квартире кто-то был. Ничего, правда, не взяли… Хотя у нас и брать-то нечего! Но, я думаю, дело вообще не в этом. Кто-то опять искал меня! У них не получилось расправиться со мной на улице – тогда они решили достать меня дома…
– Вызывали милицию? – спросила я.
– Из-за сломанного замка? – махнула рукой Татьяна Петровна. – Господи, кто этим будет заниматься? А если я сообщу в милиции, что меня, мать-одиночку, с зарплатой семьсот рублей, разыскивают наемные убийцы, то, пожалуй, меня тут же отправят в психушку!
– Почему же именно наемные? – возразила я. – Большая часть убийств, как это ни прискорбно, происходит на бытовой почве. Может быть, кто-то из родственников…
– Из родственников у меня здесь только сын, – отрезала Чижова. – Жила когда-то тетка – от нее мне досталась эта однокомнатная квартира. Больше никого у нас здесь нет.
– Может быть, сын? – предположила я. – Вы знаете, с кем он водит компанию?
– Шестнадцать лет – трудный возраст, – серьезно сказала Татьяна Петровна. – Но на сына мне грех жаловаться. Он очень заботливый. Наверное, он что-то от меня скрывает, но друзей его я знаю. Ребята непростые, может быть, даже чересчур агрессивные, но возьму на себя смелость утверждать – с преступным миром они не связаны. У них есть цель в жизни: один хочет поступать в военное училище, другой уже выступает за юношескую сборную, Игорь интересуется информатикой… К сожалению, материально мы стеснены, и мечты могут так и остаться мечтами. Но пока я за своего сына спокойна.
– Соседи? – не отставала я.
– Я редко общаюсь с соседями, – ответила Чижова, – тем более не вступаю в конфликты. Нет, думаю, соседи здесь ни при чем.
Она замолчала и посмотрела на меня с чувством исполненного долга. Наверное, теперь, когда ее выслушали, Чижовой стало легче, и, кроме того, она, кажется, всерьез надеялась, что я сумею ей чем-то помочь.
– Значит, вы хотите сказать, что вас намереваются убить просто так, ни за что? – осторожно спросила я.
Чижова виновато пожала плечами.
– Получается, так, – сказала она. – Звучит глупо, но ничего в голову мне не приходит. Мы с сыном ведем тихую, скромную жизнь, никому не мешаем. Я все время на работе. Сейчас я даже ночую там – одной дома страшновато. Сын учится, и довольно неплохо… Много времени отнимает у него секция. Кому мы перешли дорогу – ума не приложу.
– Может быть, это случайное совпадение? – предположила я.
– Может быть, – грустно ответила Татьяна Петровна. – Я сама себя в этом убеждаю. Но потом вспоминаю, как все это складывалось в одну цепочку – человек в трамвае, нападение и взлом квартиры, – и мне делается не по себе. Не столько жалко себя, а сына. Ему еще надо встать на ноги, а что он будет делать без меня?
– Вы уверены, что ему ничего не грозит? – спросила я.
– Нет, конечно, – поспешно сказала Чижова. – Просто у меня сложилось впечатление, что охотятся за мной…
– Согласитесь, все-таки это странно, – не слишком любезно проговорила я. – Охотятся за бизнесменами, политиками, криминальными авторитетами… Вас трудно отнести к какой-либо из этих категорий. Честно говоря, не знаю,
