шкафа том Уголовно-процессуального кодекса и сунула его в сумку, наверное, решив почитать перед сном.
Можно подумать, что она плохо засыпает!
Из редакции мы вышли втроем, до моего дома доехали нормально, как оно всегда бывает, когда Виктор ведет мою «Ладу».
Вечер и ночь прошли тихо и спокойно, даже Маринка не напрягала своими разговорами, на самом деле зачитавшись умной книжкой.
Наступившее утро я встретила невыспавшаяся и злая, даже рассказывать про это не хочу.
Всю ночь мне снилась какая-то дрянь, и, когда утром в кухне Маринка непонятно с какого перепуга решила вдруг поделиться своими новоприобретенными знаниями из области уголовного права, я с большим удовольствием наехала на нее и позавтракала уже в более приличном настроении.
Виктор повел себя более предсказуемо и гораздо приличнее Маринки: он просто кивнул мне и спокойно продолжил завтрак.
Таким образом, это утро началось с дружеской перепалки, а не с телефонного звонка, как вчерашнее, что было в общем-то неплохо.
Звонок раздался чуть позже, как раз в тот момент, когда я прикуривала.
Я с подозрением посмотрела на телефонную трубку, лежащую на столе передо мною. Мне почему-то очень не хотелось услышать какую-нибудь глупость про кислоту или чей-то длинный нос…
Если бы я была одна, я бы просто отключила телефон и была очень собой довольна, но поступить так на глазах у Маринки я не могла.
Телефон позвонил еще раз. Этот звонок прозвучал в моей голове как набат, зовущий к действиям, и мне ничего не оставалось, как принять этот вызов. Я взяла трубку и очень осторожным голосом пробубнила привычное:
— Да!
— Как спалось? — спросил меня вкрадчивый голос, который я не узнала.
Не желая раскрывать тайны своего хренового сна незнакомым людям, я не стала бормотать никакой чуши, а напрямую спросила:
— А вам не все ли равно?! Что еще вы от меня хотите?
Виктор, сидящий напротив меня, прищурился и, встав, подошел к окну, выглянув на улицу.
Маринка приоткрыла рот и прикрыла его ладонью. Не знаю, зачем она проделала такие взаимоисключающие движения, не знаю, но подозреваю, что это ей помогало лучше слышать, потому что я точно увидала, как ее левое ухо немного шевельнулось. Честное слово, не вру!
В трубке послышался звук, будто мой собеседник зевнул, и тут посыпалась речуга, да такая, что от инкогнито моего собеседника и от моих сомнений не осталось ни следа.
— Ну кто же так отвечает молодым и перспективным джентльменам, о свет очей моих?! Почему бы вам, девушка, просто не сказать, я вам снился, и снился долго, и потому вы спали плохо, но все равно очень рады меня слышать с утра пораньше!
— Фима! — воскликнула я. — Рада тебя слышать! И знаешь: я на самом деле спала плохо, и наверное, потому, что вот как раз ты мне и не снился! Но я все равно рада!
— Ты можешь только пожелать, — вкрадчиво сказал Фима, — и я тут же примчусь к тебе, мечта моя, и…
— Фима, Фима, — прервала я работу оттренированного адвокатского языка, — если хочешь, то я всегда тебе рада, тут вот, кстати, и Маринка с удовольствием с тобой поговорит, и Виктор… тоже… — таким образом я объяснила Фиме, что я не одна, и он нехотя смирился с очередной неудачей.
— Что такое, не везет… — пробормотал он. — Ну да ладно, про дедулю своего хочешь послушать?
— Конечно! — ответила я.
— А я вот не скажу! — заявил Фима. — Только при личной встрече и, пожалуй, в ближайшее время, а то потом я буду занят. Где?
Мы договорились, что все-таки Фима подъедет ко мне, и через десять минут я в кухонное окно увидела, как во двор моего дома влетает его ядовито-зеленая «Ауди».
По-моему, только у одного Фимочки во всем городе машина такого препоганейшего цвета, и это, кажется, даже ему немного льстит.
Артист, блин!
Фимочка поднялся ко мне и, получив свою чашку кофе, шмыгнул своим длинным носом, потом, как и положено личности артистической, выдержал паузу, словно он случайно зашел, а не по делу.
— Фи-им, — жалобно протянула я, — ну хватит, а? Что узнал интересного, я же вижу, ты что-то принес.
Фима довольно улыбнулся и, похвалив Маринин кофе, проговорил:
— Дедулька твой был в общем-то самый обыкновенный. Бывший профессор-историк на кафедре Средних веков. Квартирантов, кстати, к себе не пускал, — Фима, поджав губы, посмотрел на Маринку и вздохнул. — Версия не выдержит критики, если ее копнуть, но там посмотрим… Характер у покойного был далеко не сахар. Вроде ничего особенного, но есть одно «но».
Я поняла, что Фима, как всегда, в своем репертуаре. Сначала все шелуху высыпет, а уж потом семечки пойдут.
— И какое же это «но»? — усмехнувшись, поинтересовалась я.
— «Но» в том, что у деда есть внук и внучка. Внук — известный нам Виталий, а внучка Надежда, аспирант все той же кафедры, девушка двадцати пяти лет. Диссер уже написала, ну это неважно, а важно то, что где-то за месяц до того, как его убили, добрый дедушка написал этой внучке дарственную на квартиру. Интересно?
— Ты хочешь сказать, что дедулю убили из-за жилплощади? — удивленно спросила я. — Да это же мотив для ханыг или бандитов!
— Я хочу сказать то, что я сказал: за месяц до убийства была написана дарственная. С юридической стороны, это еще как посмотреть, и если наш известный Виталий захочет, то за квартиру можно будет и побиться, но это в перспективе…
Я покачала головой:
— Может быть, это, конечно же, и мотив, но меня он не устраивает. Подвязать толпу бандитов, чтобы организовать наезд на меня? И все из-за квартиры? Она что, такая ценная? А эта Надя — без пяти минут кандидат наук — совсем уж криминальная особа?
— Не видел, не знаю, — ответил Фима, — не мое дело. Но и тут есть еще одно «но», и чутье тебя, мечта моя, не подвело. Тут посложнее немножко получается.
Фима, словно забыв о нашем существовании, стал пить кофе и несколько раз загадочно взглянул на Маринку.
— Слушай, Фима, — серьезно сказала я, — в тебя никогда чайной ложечкой не бросали?
— Все понял! — Фима шутливо загородился ладонями, потом опустил руки, закурил и продолжил:
— Меня немного смутило поведение следователя. Странно как-то получалось: труп, явное убийство, нахождение улики, указывающей на конкретного человека, и вдруг — просто беседа, разговорчик такой несерьезный… Одним словом, я решил узнать поподробней про это убийство. И узнал!
— Ну же! — это уже не выдержала Маринка. — Что-то про меня? Хитрый замысел спецслужб? Я имею в виду, внутренних органов?
— Красиво излагаешь, — одобрил Фима, — но не совсем так. А с другой стороны…
— С какой же? С какой?! — почти прокричала я вопрос, потому что Фима, честно говоря, начал уже меня доставать. Ну почему нельзя сначала просто и коротко все рассказать, а потом уже вы… я хотела сказать… шутить?
Фима как истинный джентльмен тут же послушался и не стал мучить присутствующих дам недомолвками.
— Оленька, этот случай оказался очень интересным. Понимаешь, обычных дедушек, даже профессоров в отставке, почему-то не убивают киллеры. Наверное, потому что не хотят. Или еще по какой- то причине… Я просто теряюсь в догадках.
