— Кто? — не поверила я услышанному. — Киллер? Это же полный абсурд!
Я удивленно посмотрела на Маринку, Маринка — на меня.
Только Виктор сидел, как всегда, невозмутимо и задумчиво поглядывал на Фиму.
Фима довольно улыбался, наслаждаясь произведенным эффектом, а потом по-отечески мягко продолжил:
— Экспертиза показала, что выстрел был произведен с расстояния в тридцать-сорок метров из винтовки. Забыл, как она точно называется, но нашего производства и не особенно дорогая. Оперативная разработка определила, что стреляли из соседнего дома. Или из квартиры, или с крыши. Удалось рассчитать примерную траекторию выстрела и потом найти квартиру, из которой стреляли.
— И что же это за квартира? — спросила я. — Поди, какой-нибудь бабки, у которой тоже снимали комнату?
— А ты откуда знаешь? — удивился Фима. — Это пока служебная информация, знают только те, кому положено, ну и я, грешный…
— А что тут знать? — невозмутимо ответила я. — Я демонстрирую логическую мощь женского разума. Ведь все очевидно.
— Про мощь это ты хорошо сказала, я запомню, — одобрил Фима, но я не пошла на треп, а спросила:
— Бабка один раз видела этого человека и больше ничего не знает?
— Ну не совсем так, — возразил Фима, немного обидевшись от оскорбительного обилия моих догадок.
Все время забываю, что с мужчинами надо выглядеть хотя бы немного глупее, чем ты есть на самом деле.
— Бабка действительно сдала комнату. Молодой человек снял ее на месяц, заплатил вперед, а потом вдруг неожиданно исчез. Вещей у него практически не было, только большая спортивная сумка. Молодой человек ей понравился, и бабка хорошо его запомнила, да он, кстати, и не скрывался. Очень часто по вечерам забавлял бабушку рассказами, лучше всякого сериала. Короче, она от него в восторге и в его причастность к этому делу не верит.
— Что, неужели и фоторобот составили? — затаив дыхание, спросила я.
— А как же, конечно, — важно ответил Фима, доставая из кармана знакомую мне зеленую записную книжку и вынимая из нее вчетверо сложенный листок.
Я взяла листок в руки и развернула.
Маринка тут же прижалась к моему плечу, тоже рассматривая изображение.
На меня смотрела довольно симпатичная, слегка ухмыляющаяся физиономия. Короткая стрижка, выразительные глаза, тонкие губы… Он действительно внушал доверие даже на этом портрете. В оригинале он должен выглядеть лучше — насколько мне известно, эти «роботы» довольно сильно искажают действительность. По крайней мере, увидев его на улице, я не обратила бы на него никакого внимания. На убийцу специалистов по средним векам он никак не походил.
— Ты уверен, что это именно тот, кто нам нужен? — с сомнением спросила я.
— Если ты до сих пор не поняла, то говорю медленно и четко, — произнес Фима. — Тебе, Оленька, нужен я и никто другой.
— Это я давно знаю, — непростительно небрежно ответила я. — А как ты думаешь, зачем ему понадобилось убивать деда? Что плохого он ему сделал? К тому же, я так понимаю, он все-таки профессионал, а такая работа хорошо оплачивается… Нет, что-то тут не сходится.
— Если бы все сходилось, то и проблем бы не было, а у нашей доблестной милиции почти те же вопросы, что и у тебя.
Я еще раз посмотрела на рисунок и, на всякий случай запомнив хорошенько, отдала его Фиме.
— Это все? — спросила я.
Фима моргнул и обиженно сказал:
— Это в пять раз больше того, что раскопали бы твои спецы за месяц.
— Спасибо за информацию, — запоздало поблагодарила я.
— Ничего не стоит, — криво усмехнулся Фима и заерзал на стуле, показывая, что ему пора, и уже давно.
Я решила сделать человеку приятное.
— Если у тебя еще есть время, то могу позволить тебе… меня…
— Что? — подозрительно взглянул на меня Фимочка. — До работы, что ли, довезти? Машина сломалась?
— Машина в порядке, просто я хотела сделать тебе приятное, но если ты…
— Конечно, согласен! — воскликнул Фима и взглянул на часы. — Если только быстро.
Глава 4
Ничего в редакции не изменилось, и сама она стояла на прежнем месте. У меня в жизни бывают моменты, когда я не то чтобы жалею об этом, а как-то раздражаюсь.
У меня в жизни черт-те что, а оказывается, что даже и редакция не рушится!
Обидно.
Фимочка упорхнул сразу же, как только высадил меня напротив входа, и я зашла в дверь, гордая в своей отваге: да плевать на все, даже если в коридоре и прячется какой-нибудь гоблинообразный ублюдок, вон сзади только что подъехал Виктор с Маринкой на моей «Ладе», и они меня сейчас нагонят.
Я поднялась на второй этаж, и первый, кого я увидела в редакции, был вовсе не Ромка и даже не Сергей Иванович: между столами нервной рысью, потрясывая телесами, рассекал Виталик с весьма озабоченным выражением лица.
Увидев меня, он удивленно взглянул мне за спину:
— А где же Марина?
— Здравствуйте, здравствуйте, — приветливо улыбнулась я, проходя к своему кабинету, — я тоже очень рада вас видеть.
Виталик не понял моего сарказма.
Он озадаченно кивнул и потопал следом.
— Марина идет, — быстро сказала я и зашла к себе, чтобы снова не видеть слюнявой сцены встречи.
Я уже успела раздеться и поправить прическу, как в кабинет влетела Маринка с вытаращенными глазами. Подобный имидж уже стал для нее привычным за последние дни.
Мне почему-то сразу же стало скучно.
— Оля, у меня к тебе две просьбы, — заявила Маринка и села напротив меня.
— Одна хорошая, а другая плохая? — пошутила я, доставая из пачки сигарету.
Маринка на секунду задумалась.
— Ну, наверное, — сказала она, — хотя вряд ли. Они обе неплохие.
— Давай, — расщедрилась я, по-крупному подозревая, что Маринка сейчас начнет канючить насчет отгула.
— Виталик хочет с тобой поговорить. По делу, — сказала Маринка, и я пожала плечами:
— А в чем проблема? Он стал меня бояться? Почему же он не сказал мне этого при встрече?
Маринка усмехнулась, словно я ляпнула какую-то глупость, и значительно произнесла:
— Он ведь ждал меня.
Я кашлянула и стервозно проговорила:
— А теперь подождет меня. Не видишь: мы курим! Гони свою вторую просьбу!
Маринка поскучнела личиком и мерзко сюсюкающим голосом произнесла:
— Ты не могла бы меня отпустить сегодня с работы после обеда?
— А кофе будет? — конкретно поинтересовалась я, а Маринка вскочила со стула и направилась к
