— А что скажет руководство уважаемого Клана Арье?
Ответом мне — резкий магический удар, прямо в лицо. Я покачиваюсь и оседаю в кресло, под шквалом совместного энергетического вопля полутора десятков членов Арье во главе с их Хозяином.
Глупые. На мне же маска из кожи и сути…
Начинаю истерически хохотать, захлебываясь прорвавшимся в столь странной форме, лихорадкой.
— Убейте тех, кто не склонится, — Булькаю от смеха я. — Но оставьте хоть кого-нибудь, чтобы они оформили конкордат.
Выстрелы превращаются в шквал.
Ксана подходит ко мне. С ее меча капает свежая кровь. Тягучие капли падают на ковер, покрывающий ступени.
— Лорд Ярт, от Арье остались трое. Они согласны подписать конкордат о слиянии. Нам повезло — все трое — ближние советники бывшего их Хозяина и являются очередными наследниками власти в Клане. Поднимись и начни ритуал.
Я отмахиваюсь, сотрясаясь в приступах истерического смеха, закинув ногу за ногу и размазывая выступившую золу и тлен на маске ладонями.
— Лордесса Ксана, займитесь этим сама.
Вновь сгибаюсь в припадке, ощущая как мои внутренние органы сжимаются и бешено пульсируют, желая отключиться и утащить меня в смерть. Этот приступ не прост, он имеет некий смысл. Тени прошлого…
Опускаю взгляд вниз и вижу как Алуайа смотрит на меня из прорезей своей личины, лежа на полу перед моим почти что троном.
И наступаю туфлей на её маску — в отличие от моей, всего лишь из заговоренной стали.
— Молчи, ты всё поймёшь, баронесса Алуайа. — И вновь сгибаюсь в припадке смеха, начиная сползать со своего кресла-трона.
Как я показал ей ранги, а? Булькаю и задыхаюсь, начиная биться руками по подлокотникам, пытаясь остановиться и разглядеть происходящее в зале.
Выжившие руководители Ури и Арье подходят один за другим к торцу стола с нашей стороны и ставят подписи на несгораемом пергамене, сохранившемся в запасниках Клана с давних пор.
После чего становятся на колени перед Ксаной, продолжающей свободным хватом сжимать свой меч, по которому продолжает струиться не сворачивающаяся кровь — любопытно, откуда ее столько? Меч начал жить своей жизнью?
— Лорд, поднимитесь. — Это Ави подает голос.
Сползаю на коленях со своего трона, так сказать, и почти что на четвереньках подползаю к происходящему действу. Ксана хватает меня правой рукой, поднимая почти что за шкирку.
— Лорд Ярт, придите в чувство.
— О да. — Ухмыляюсь, разводя руками, но пытаясь стоять ровно.
Она отпускает меня и я смотрю на приносящих клятвы после подписания документа.
И, продолжая содрогаться в уже изводящих болью мое несчастное тело конвульсиях повторяю вместе с Ксаной формулу нерушимой клятвы.
Как ни смешно, но все произнесшие ее остались живы. Еще бы, они так искренне хотят жить, что мыслей о предательстве у них возникнуть не могло. А теперь и не возникнет.
Когда вся эта тягомотина закончилась и они стали нашими до глубин их черных душ, я окончательно не выдерживаю, и падаю на колени, чувствуя как в горле скапливается горькая слюна. Конвульсии продолжают бить меня. Смотрю на некогда гордых владык снизу вверх, разглядывая их через маску. Раньше бы они прошли мимо такого паяца как я с легким презрением, но теперь ждут моих команд.
— Вы пока свободны, слуги. — Хмыкает Ксана. — Оставьте зал и возвращайтесь в свои особняки, чтобы начать изменения и довести весть до всех своих членов. Лорду плохо, он видит иные миры, так что уходите сейчас же и без церемоний.
Они быстро выполняют приказ. У меня же уже начинает темнеть в глазах отнедостатках кислорода и сведения всех, наверное, мышц в организме.
Ксана, оглянувшись, и убедившись в том, что наши новые слуги и члены нашей организации покинули зал, злобно бьёт сапогом меня в живот, опрокидывая на пол.
— А ну приходи в себя, Ярт!
Дыхание перехватывает и конвульсии прекращаются. На мою грудь и живот обрушиваются новые удары, заставляя сжиматься в позе эмбриона.
— Давай, Лорд, давай… — Ксана цедит сквозь зубы, прикусив губу. — Это тебе еще и за всё, понял?
Естественно, все присутствующие молчат и не реагируют. Они слышали, что Ксана — Лордесса и равна мне, Лорду. А значит, по древним понятиям, о которых мы тут говорили, они не имеют права вмешиваться в разборки этих персон. Пусть даже Ксана меня сейчас на лоскуты порежет. Лордов может быть много. Может быть один. Неважно кто и какой — главное — Лорд. И это держит их в тишине и на своих местах крепче цепей.
Только новоявленной баронессе Алуайе может быть всё равно. Точнее — ей действительно всё равно на всё это и она может вмешаться. Но только лишь поднимается и молча занимает своё место на кресле, разглядывая происходящее. Кстати, по тем же древним понятиям, хотя бы один барон должен быть в Цитадели. Чтобы, в случае гибели Лордов занять их место «по умолчанию». Поэтому именно одного барона для этих целей в каждой Цитадели и держали. Так что если мы с Ксаной сейчас убьем друг друга — ей будет только лучше. Она автоматически станет единственным Лордом.
Структура управления Цитаделью очень проста. Лорды или Лорд. Барон — на случай экстренной преемственности. Управляющий, который доносит волю Высоких до остальных, будучи единственным формально «возвышенным» слугой. Завхозом, выражаясь современным языком. И все остальные — слуги, различающиеся только неформальным положением. Слуги никак не могут вмешиваться в дела высших, только выполнять приказы. Управляющим, видимо, будет Ави.
Но мне всё же не до таких размышлений. Я корчусь под беспощадными и выверенными ударами ногами. Ксана бьёт жёстко, размеренно, с душой и оттяжкой. Заставляя почувствовать все ребра внутри.
Затихаю, переставая содрогаться в прекратившихся уже конвульсиях или вопить от боли. Просто дергаюсь от каждого нового удара Ксаны по своему телу, принимая это как должное. В конце концов, она устанет. А я… что я могу с этим сделать? Обессиленный приступом и избиваемый? Если только обратиться к мощи маски, которая пожрет самое меня на некоторое время, и испепелит её. Не надо.
Когда слабость и боль достигают пика и я понимаю, что еще несколько ударов — и я вырублюсь, Ксана останавливается. Тяжело дыша, она наклоняется ко мне, смахнув с лица прядь волос.
— Достаточно тебе, пожалуй? Да, достаточно…
Развернувшись, она уходит из зала, оставляя меня лежать одного на полу. Со своими молчащими людьми. И гневно, мерно шипящей из под своей помятой личины Алуайи.
Глава 22
Подняв голову от подушки, я разглядываю развалившиеся лохмотьями по соседству волосы. Белые, сухие, рассыпающиеся на расстоянии вытянутой руки. Закрываю глаза, пытаясь прогнать наваждение, и открываю их вновь.
Нет, я не ошибся. Только это Ксана, как ни странно. Но… Необычно резво для себя в последнее время, я поднимаюсь и спускаю ноги на холодный пол, устланный тонким ковром. Схватив с тумбочки сигареты, я закуриваю, не оглядываясь, протягивая назад один тонкий цилиндрик, для проснувшейся Ксаны.
Закуриваю, жадно затягиваясь дымом. Нет, между нами ничего не было.
