закручивается, струясь по ладони и запястью.
Прекрасно, всё со мной в порядке. Ну, кроме облика. Встряхнув рукой и щёлкнув пальцами, прерываю контакт с парообразным состоянием вещества, и хватаю чашку, отпивая кофе несколькими большими глотками. Кстати, почувствовав как усилия распределяются по моему телу, я окончательно убеждаюсь, что это не Тень, а самая что ни на есть Реальность, пусть и мерзопакостная.
— Пусть Борис упокоится в Долине Мёртвых в мире. — Прошептал я, поднимаясь на ноги, и вытаскивая из шкафа бутылку виски.
Ави поднимает на меня глаза, молча подвигая кружку с кофе.
Свинтив крышку, щедро доливаю огненный напиток по края наших чашек. Положив бутылку на стол, остаюсь стоять, прошептав заупокойную молитву: «Слушайте, Кланы. Слушайте, рождённые и перворождённые. В Долину Мёртвых отправился один из достойных. Пусть путь его туда, и пребывание там будет лёгким, и достойным. И возродится он, в последние времена, став среди свиты Архонта».
Ави, поднявшись на ноги, одними губами повторяет полузабытую отходную молитву.
Когда я закончил, замираю на секунду, пытаясь понять, действительно ли она поможет покойному. Не придя к очевидному решению, но предположив, что всё равно надо было вспомнить ритуальные слова, слышанные мною в детстве этой плотской жизни, от покойного, моими усилиями, Видящего Клана, опрокидываю содержимое чашки в горло.
Ави поступает также, и раздаётся треск. Быстро метнув взгляд в сторону, аккуратно ставлю сосуд на стол, укоризненно замечая:
— Ты, конечно, можешь быть как дома. Но бить посуду — всё же не надо. — Рассматриваю осколки его кружки, прицельно запущенной в раковину.
— Ярт, если уж мы возрождаем древние традиции Кланов, и это не просто слова… А ты сейчас читал древнюю молитву… То после неё надо бить стекло или иной сосуд. — Медленно отвечает мне Ави.
— И то верно. — Соглашаюсь я с его логикой, и кидаю чашку в ту же несчастную раковину.
Треск стекла и всё затихло. Ави пожимает плечами и произносит:
— Хотя мне действительно стало легче. В древности была правда. А я тоже внимательно слушал Видящего Клана, которого ты… того. — Хмыкнув, Ави продолжил. — Впрочем, этот козёл того заслуживал.
— Проверим варщика? — Меняю тему я.
— Почему бы и нет?
Ави делает жест, указывая мне идти первым. Логично — это же моя квартира. Я в ней хозяин, а также и — Хозяин Клана. Традиции. И в них что-то есть.
Пройдясь по коридору, я задумался, откуда на полу валяется маска? Та самая, которая исчезла во время испарения жены? Этот вопрос тоже надо будет решить. Но пока — варщик.
Отворив дверь в спальню-библиотеку, я замер на пороге, разглядывая, привязанного к единственному в комнате креслу, варщика. Или приклеенного? Потому что, кажется, обмотан изолентой, по рукам и ногам. И ей же — к креслу. Да, не очень красиво смотрится, но, видимо, что нашли — тем и обмотали.
Нажав выключатель, зажигаю в помещении свет единственной тусклой лампы под потолком. Можно и сильнее включить освещение, но не хочется. Хватит и такой приятной атмосферы. Мне приятной, а Тумбочку должно напугать.
Подхожу к объекту моих будущих изысканий, и вижу, что он смотрит на меня одним глазом. Второй настолько заплыл, что не открывается. Да, фейс у него изрядно попорчен, что не может меня не радовать. Впрочем, скоро ему не придётся думать о таких мелочах жизни. Как и о самой жизни.
— Эй, предмет мебели! Узнаешь? — Пытаюсь растянуть лицо в ухмылке, и, видимо, у меня получается, потому что открытый глаз Тумбы дёргается.
— Да, это я, Ярт. Лицо которого ты изрядно попортил. А за моей спиной стоит Ави, чьего брата Бориса убили из-за тебя. Так что у тебя выбор не велик, честно говоря.
Тот молчит, внимая моим словам. Рот-то ему никто не заклеил — кстати, упущение. А если бы он орать начал? Хотя, наверное, Ави бы сразу прибежал и объяснил, что кричать у меня в доме не следует…
И, ещё любопытно, понял ли он, что живым отсюда не уйдёт? Я же ему сейчас наши имена так спокойно назвал.
— Так вот, Тумба, что пока молчишь — правильно. Но будет неправильно, если начнёшь молчать после моих вопросов, понял? — Передразниваю его манеру говорить, ещё раз растягивая «наощупь» своё лицо в ухмылке.
Судя по тому как дёргается Тумбочка, в этот раз всем телом — мои улыбки стали теперь оружием массового психологического поражения.
— А мне разница какова, а, Ярт? — Слегка шепеляво шепчет Тумба. — Всё равно мне ж хана.
Подойдя к нему, я легонько глажу ладонью по его щеке, внимательно глядя в глаза варщику.
— Разница есть, Тумба. Ты можешь умереть просто. Если ответишь. Или совсем не просто. Знаешь, какие Кланы затейники в этой области? Людям и не снилось, даже лучшим палачам. У нас же опыт многих тысячелетий. Ты будешь мучиться годами, понимаешь меня? Молить о смерти, но не получишь её, продолжая погружаться в экстаз боли, неведомой простому смертному. Прекрасный выбор, нет? — Треплю его по взлохмаченным коротким волосам, придавая своему голосу сочувственные интонации.
— Сука… — Коротко шепчет варщик, отводя взгляд.
— А вот так со мной не разговаривают, Тумба. — Очень мягко проговорив эту фразу, опускаю ладонь на его шею и нажимаю несколько точек под затылком.
Голова варщика конвульсивно дёргается, и я, быстро перейдя на другое зрение, моргнув глазами, вижу где у него самые болезненные повреждения после захвата. Левая рука в районе локтя сочится красновато-ядовитым светом. Быстро и резко тычу туда пальцами, и обхватываю другой рукой повреждённое место, начиная заливать туда режущий поток энергии, вспарывающий и так поврежденные энергетические каналы.
Тумба шипит от боли, с его губ начинает сползать пена. Ави быстро подходит, фиксируя его своими руками в почти железной хватке, чтобы он не мог сбросить мои руки. Хватаю его локоть уже обеими руками, начиная давить на нерв на локте физическим образом, продолжая резать истекающей из ладоней энергией его тонкое тело. Могу себе представить его ощущения, однажды я переживал подобное. И воспоминания о том случае крепко закрыты от памяти меня как Ярта, лишь Другой помнит об этом.
— Больно? — Ласково интересуюсь я, чувствуя как начинаю внутренне закипать. — А будет ещё больнее, если ты не извинишься и не станешь вежливым и хорошим мальчиком.
В подтверждение своих слов, резко выкручиваю его локоть, слышится тихий треск. Вливаю в свои руки и его плоть ещё больше энергии, дёргая конечность варщика в сторону. Треск усиливается. Слюна капает с подбородка Тумбы ему на грудь. Он не кричит, только очень-очень тихо, на пределе слышимости, подвывает.
Отпуская его руку, и делая знак Ави отпустить его, говорю, всё также ласково, варщику:
— Это разминка. Очень грубая работа. Просто небольшое предупреждение твоим разорванным сухожилиям, что так нельзя общаться. Ну так, будешь отвечать на вопросы твоего друга Ярта?
Тот судорожно кивает, разглядывая меня слезящимся глазом.
— Отлично, Тумба. Вот и взаимопонимание достигнуто. Теперь отвечай. Кто тот связной от «Детей Света»? Где он живет? Как выглядит? Только очень, очень точно отвечай, Тумба. Во избежание инцидентов, ведущих к нарушению нашей дружбы. — Шепчу эту фразу ему на ухо, наклонив своё изуродованное лицо к нему.
Человек смотрит на меня затравленным взглядом, веко открытого глаза судорожно дёргается.
— Чтобы ты испытал всё это… — Бормочет Тумба, и, вздрогнув всем телом, добавляет. — Мой друг, на вопросы которого я отвечу.
Я замираю, отодвинувшись от него и вытягивая сигарету из пачки, прикуриваю. Помолчав, выпускаю клуб дыма в потолок, прикрыв глаза. Так, пребывая во тьме, делаю резкую затяжку, потому что иначе дым улетучится из щели в моём новом лице, и, наконец, отвечаю. Не знаю, говорю ли я это для Тумбы? И уж тем более не для Ави. Скорее всего, для самого себя. Тихо и размеренно, произношу:
