Горлицы больше селятся на опушках лесов, иногда встречаются и в степных районах, но гнезда устраивают обязательно на ветвях деревьев и кустарников, в оврагах, на берегах тихих глухих рек. Нравятся им места, богатые влагой. В жаркие дни горлиц часто можно видеть на берегах озер и около ручьев, куда они прилетают на желанный водопой.
Между прочим, воду любят все лесные голуби. От недостатка воды они страдают больше, чем от недостатка корма. Поэтому голуби по нескольку раз в день принимают «водные процедуры», а после этого летят обратно в лес, усаживаются на высокое, с оголенной вершиной дерево и сладко дремлют. Птицы предусмотрительны. Дерево с оголенной вершинкой они выбирают специально для того, чтобы предостеречь себя от какой-либо неожиданной опасности.
Любят воду и наши полудомашние голуби. Это и понятно, ведь все породы домашних и полудомашних голубей произошли от дикого, лесного сизаря, который водится и поныне в Крыму, на Кавказе, в районах Волги и Дона.
Голуби — самые древние и благородные птицы, подлинные символы мира. За многие века выведено множество культурных пород, как, например, красно-пегие и черно-пегие, турманы, родиной которых является Индия. Эта порода голубей культивируется в течение тысячелетий и образует самую богатую разновидностями группу.
Во внешности, поведении, нравах голубей — лесных и домашних — очень много подкупающего. За красоту и нежность, за разнообразную окраску и стремительный полет голуби стали любимыми птицами народов всех стран.
Огари, или, по-другому, красные утки, — редкие птицы в Среднем Поволжье, особенно в поймах Куйбышевской области, и охота на них запрещена. У нас, кроме охотников, мало кто знаком с этими птицами. А между тем это довольно интересные утки, имеющие большое отличие от многих своих сородичей. Они, например, гораздо крупнее кряковых уток, «одежда» у них, говоря в шутку, стиляжья: ярко-рыжая, с черными и зелено-стальными перьями и перышками. А селезень носит черный ошейник и только этим отличается от утки.
Крик огарей совершенно необычный: гортанный, стонущий, и поэтому не совсем приятный. Полет не быстрый, плавный. Посадку делают не вдруг, не с лета, как многие другие утки, а постепенно, долго при этом парят, кружат, приглядываются — где лучше и удобнее сесть. Другие утки обычно ковыляют по суше, а огари умеют не только хорошо ходить, но и быстро бегают. Прилетают они ранней весной, когда еще кругом белеют снега, а реки и озера скованы льдом.
Я не знал биологических особенностей огарей и полагал, что они всегда спокойны, флегматичны, а селезни только тем и отличаются, что носят черный ошейник. Но, оказалось, это совсем не так. Селезни весной, например, бывают очень свирепы и при случае затевают кровопролитные драки. Дерутся отчаянно, до изнеможения, точно так же, как домашние петухи. Такую схватку огарей мне однажды пришлось наблюдать.
Было это в конце марта. Рыбачил я в Глухой воложке на подледные снасти. С утра был крепкий мороз, а в полдень солнце пригревало так, хоть раздевайся. На заснеженном острове цвела верба, на прибрежных суглинистых проталинах виднелись стебельки мать-и-мачехи, а в чистом голубом небе слышалась милая сердцу песенка жаворонка. И невольно в это время вспоминается великий Глинка, положивший на ноты эту чудесную мелодию.
Вдруг я услышал отдаленный крик огарей — такой жалобный, но родной, и был рад ему так же, как мартовскому солнечному дню и первой песенке жаворонка. Крик повторился. Огари летели на небольшой высоте в мою сторону. Долетев до полыньи в конце воложки, они стали снижаться и делать круги. Обычно огарей я встречал парами, а тут была тройка. Кружились они довольно долго, а потом сели на воду. Мне их было видно хорошо, но огари, наверное, меня не замечали, потому что я, по рыбацкому обычаю, сидел не шевелясь да и расстояние до полыньи было не такое уж близкое.
Сижу, наблюдаю. То взгляну на уток, то на поплавки — ловлю двух зайцев. Но вот поклевка. Поплавок крайней удочки качнулся и пошел под лед. Проворно делаю подсечку, и на снегу, топорща бледно-оранжевые плавники, отчаянно бьется крупная сорожка. Опустив леску в воду с новой наживкой, я взглянул на огарей. Взглянул и ахнул: селезни успели уже схватиться и дрались, что называется, не на живот, а на смерть. Ведь и прошло-то всего не более двух-трех минут, как они сели в воду, — и на тебе, будто для того только и сделали посадку, чтобы подраться. Я встал и направился к полынье в надежде, что драчуны заметят меня и улетят. Но не тут-то было. Они продолжали остервенело щипать друг друга, бить крыльями и ничего и никого не замечали. А утка спокойно плавала поодаль, кокетливо пощипывала перышки, прихорашивалась и лукаво поглядывала на обезумевших селезней. Но вот я уже совсем близко от полыньи. Утка заметила меня, вытянула шею и беспокойно завертела головой. Потом издала короткий звук и тяжело поднялась в воздух. А селезни остались. Они продолжали потасовку даже в то время, когда я стоял рядом с полыньей. Образумил, привел их в чувство мой громкий окрик: «Да вы перестанете или нет, разбойники?! Вот я вас сейчас!..» Соперники ошалело метнулись в разные стороны, захлопав по воде крыльями, и с протяжным стонущим криком взмыли над полыньей.
Вскоре один из селезней, который, видимо, роднее, настиг утку и они полетели рядком. А второй селезень, неизвестно где потерявший свою подругу, летел в том же направлении, к Жигулям, но на большом от них расстоянии. Как плохо быть одинокому!
Я долго смотрел вслед улетающим огарям. Но вот они исчезли, скрылись из виду. И только в голубой полынье, точно крошечные кораблики под парусами, прытко и задорно скользили рыжеватые пушинки.
Чибис — интересная, забавная птица. Это про него поэт А. Пришелец и композитор М. Иорданский написали хорошую песенку:
Чибиса называют также пиголицей, пивиком. Брюшко, подхвостье, горло у него белые, спинка, зоб черные, на голове длинный хохолок, ноги ярко-малинового цвета, крылья тупые, широкие. Это довольно крупный кулик и один из тех «счастливцев», которого охотники не трогают, хотя мясо чибиса вполне съедобное. Как-то уже испокон веков не принято охотиться за ним. Поэтому, видимо, чибисы и не проявляют особой осторожности.
Где есть реки, озера, пруды, болота, там наверняка можно встретить чибисов. В поймы правого и левого берегов Волги близ города Куйбышева они прилетали обычно ранней весной, как только в лугах появлялись проталины и вода. Тишина, приютившаяся здесь на зиму, сразу же нарушалась, и в поймах наступало оживление. Чибисы, радуясь весне, затевали игру, взлетая то вверх, то вниз, кружились, падали, перевертывались с боку на бок и громко, пронзительно кричали: «Кыбы-кууыб!»
А во время гнездования, заметив человека, чибис обязательно полетит ему навстречу и вежливо спросит: «Чьи вы, чьи вы?»
