Копаться в тумбочке с дисками, как и в баре, — очень успокоительное занятие, сулящее приятное времяпровождение. Я решила подобрать наилучшее сочетание. Несколько лет назад рекламный ролик «Драмбуи»[18] шел под песню Эллы Фицджеральд, и мне тогда показалось, что они идеально подходят друг к другу. Возможно, «Ржавый гвоздь»[19] и сборник Кола Портера? Или выбрать что-нибудь помягче: Рон Секссмит и «Бренди Александр»[20]? Руфус Уайнрайт и «Уайт Рашн»? А может, оттянуться на всю катушку: Джонни Кэш и несколько «Джэк Блэков»[21]? Многие мои друзья обмениваются седативными препаратами, как бейсбольными карточками: четыре амбиена идут за два риталина и один перкосет. Но я предпочитаю восстанавливать химический баланс старым проверенным способом. Даже старомодным. Немного джаза от Дейва Брубека.
Итак, я натянула пижаму, поставила диск и смешала коктейль. Диск почти закончился и коктейля оставалось на донышке, когда зазвонил телефон. Мне наконец-то удалось расслабиться, и я решила не снимать трубку. Было почти двенадцать, и Кайл не стал бы звонить только для того, чтобы предупредить, что он не придет. Да мне и плевать. Правда. Пусть себе исполняет свой долг.
Но когда сработал автоответчик и я услышала пронзительный вопль: «Эй, Молли! Я получил твое сообщение!» — я бросилась к телефону.
— Джейк?
— Нарочно трубку не берешь? Занимаешься чем-то увлекательным?
— Что может быть увлекательнее разговора с тобой, Джейк?
Лесть всегда прокатывает, когда не знаешь, что сказать.
— Крошка, я не верю в разговоры.
— Могу себе представить.
— Зачем представлять, когда можно посмотреть?
Наверное, его кинотека обширнее, чем я полагала. Надеюсь, мне не придется смотреть всякую муть, прежде чем он покажет мне видео с вечеринки.
— И все без слов? — спросила я.
— Действие говорит само за себя.
— Да, но я как-то привыкла к словам, и мне хочется ими с тобой обменяться.
— А еще чего тебе хочется?
Его вожделение чувствовалось даже по телефону.
— Не будем торопиться. Как кинематографисту, тебе должен нравиться постепенный накал страстей, ведущий к кульминации.
— А мое посвящение Лисбет ты видела?
— Это одна из тем, которые я хотела бы с тобой обсудить.
— На сайте выложена только половина. Я еще не закончил монтаж.
Вот оно. Внезапно Джейк понравился мне гораздо больше, чем я могла себе представить.
— Когда я смогу насладиться тобой?
— По счастью, мною уже наслаждаются, так что на сегодня отбой.
Я не стала уточнять, кто именно им наслаждается. Надо думать, не Лара — на заднем плане никто не бубнил.
— А как насчет завтра?
— Прямо с утра.
— В семь?
— Ты что — извращенка?
— Просто не терпится увидеть твое видео. — Это была чистая правда, хотя он, наверное, принял ее за фанатскую одержимость.
— Семь часов — это не утро, а глухая ночь.
— Я подчиняюсь указаниям режиссера.
— В десять. С тебя рогалики и кофе.
Пожелай он, я бы и сама прикинулась рогаликом.
— Значит, в десять.
— Надеюсь к тому времени быть на ногах. И если повезет, трезвым.
Хотя бы настолько, чтобы показать мне видео. Если мужчина глуп и тщеславен, глупо этим не воспользоваться.
8
— Ой, я ждала не тебя.
А я ждала не совсем такого приветствия. Впрочем, удивительно, что я вообще услышала хоть какое- то приветствие: на Ларе, открывшей дверь, были только узкие желтовато-зеленые шортики с разрезами по бокам и открытый бюстгальтер в тон. А еще босоножки «Мэрилин» от Джимми Чу, те самые чудесные бархатные босоножки на высоченных шпильках, с огромными зелеными бантами, которые завязывают на щиколотках. Завершающим мазком в убедительной картине воскресного морального разложения служил косяк в ее руке. И эта картина ошеломила меня настолько, что мне захотелось отказаться от углеводов на ближайшие три дня. Или хотя бы на ближайшие полчаса.
Пока она не открыла дверь, я ощущала себя вполне стильно одетой: черные джинсы «Дизель» на бедрах, розовая куртка «Джуси Кутюр» с капюшоном и сабо с ремешками от Кейт Спейд. Все вместе было призвано повысить мне настроение, потому что Кайл вчера так и не вернулся, а заодно произвести впечатление на Джейка и Лару. Но, столкнувшись с великолепной Ларой и ее травкой, я вдруг почувствовала себя убогой квакершей.
Стараясь глядеть ей в глаза и только в глаза, я извинилась:
— Разве Джейк не говорил, что я приду?
Лара моргнула так медленно, что казалось, она больше не поднимет век.
— Джейк много чего говорит, — рассеянно промурлыкала она. — Швейцар назвал твое имя, а мне послышалось другое.
Кому можно открывать дверь в неглиже?
— Джейк меня пригласил. — Я подняла повыше картонный поднос, который держала в руках. — Я с подарками.
Лара попятилась, приглашая меня войти. Обстановка оказалась угрюмой — мрачная черная мебель на белом ковре с красными акцентами, расположенными с нарочитой небрежностью. Жилая площадь сосредоточена вокруг домашнего кинотеатра всем на зависть. В центре — плазменная панель телевизора диагональю пятьдесят два дюйма. Сейчас по нему шел мультфильм.
— Знаешь Дору? — спросила Лара, указывая на девочку с огромными глазами, которая скакала по экрану в компании фиолетовой мартышки в красных резиновых сапогах и голубого быка в бандане и с кольцами в ушах.
— Нет, — ответила я осторожно. Даже при виде ярких красок и округлых линий детского мультика я была готова выслушать лекцию о его социополитическом подтексте. Ведь бык в сережках наверняка что-то олицетворяет, верно?
— Она очень мудрая. Находит выход из любой ситуации. — Лара протянула Доре руку, будто предлагала курнуть.
— Значит, она мудрее меня. Джейк дома? — Ни к чему поощрять Лару в ее культурологических изысканиях, к тому же я совсем не хотела, чтобы она забылась и забыла, зачем я пришла.
— Он принимает душ, он скоро выйдет, ей очень многому нужно нас научить, — продолжала Лара, будто одна мысль естественно перетекала в другую. Она сделала затяжку, а девочка и обезьянка тем временем горестно схватились за головы, потому что какая-то звездочка упала с неба и потерялась. Лара сочувственно кивнула. — И так каждый из нас, все мы потерянные звезды.
— Черт возьми, сейчас позвоню на DirecTV и потребую, чтобы прекратили показ, — зарычал Джейк,
