- У них на рукавах белые повязки.
- Большевики могли повязать такие же.
- Некому повязывать - убиты. Я как раз прибыл с вестями.
- Говорите! - подскочил на месте Ланге.
- Ведите меня к коменданту! - не согласился Крайнев.
Ланге неохотно уступил. Представ перед Краузе, Крайнев выложил на стол документы расстрелянного Спиридонова. Два бойца внесли и положили на пол тяжелый рогожный куль. Крайнев развернул. Внутри лежали пулемет МГ и немецкие винтовки, захваченные у карьера. Сделать этот эффектный жест стоило большого труда - Саломатин легко согласился отдать 'опель', но с оружием расставаться не хотел. Крайнев убедил его, поинтересовавшись, чем комбат собирается стрелять. Немецких патронов в отряде не было, даже полицейских немцы вооружали трехлинейками.
- Банда большевиков разгромлена! - торжественно сказал Крайнев, указывая на винтовки. - Ваша машина, герр комендант, также отбита и стоит под окном.
- Где это произошло? - заинтересовался Краузе.
- Здесь! - указал Крайнев на карте. - У деревни Осиновка.
- Их было много?
- Деся… Человек двадцать! - поправился Крайнев, поймав взгляд Ланге.
- Вам удалось справиться? - удивился гауптман.
- Мы напали на рассвете, большевики спали пьяные. Они были настолько беспечны, что не выставили охрану.
- И?
- Нескольких, в том числе главаря, застрелили на месте. Остальные побежали к болоту, - Крайнев говорил вдохновенно, изображая победный восторг. - Большевики надеялись, что мороз сковал его. На самом деле образовалась тонкая корка. Большевики стали проваливаться и тонуть. Не понадобилось стрелять…
- Следовало взять пленных! - недовольно сказал Ланге.
- Мои люди не солдаты, к тому же были озлоблены. Большевики ранили двоих… Я не смог удержать их от расправы.
- Что вы сделали с убитыми?
- Бросили в болото - к их товарищам. Я должен был устроить похороны?
- Следовало привезти трупы, - сморщился Ланге.
- Зачем?
- Повесили бы в назидание прочим.
- Не догадался. У большевиков не было такого обычая.
Ланге пожевал губами и стал переводить Краузе текст захваченной выписки из постановления бюро райкома. По лицу коменданта Крайнев понял: документ впечатлил.
- Других большевиков не осталось? - спросил Ланге, завершив перевод.
- В Осиновке нет.
- А в других местах?
- Мы убили их главаря. Если кто уцелел, не посмеет вредить.
- Уверены?
- У меня люди почти в каждой деревне! - обиженно сказал Крайнев. - Я получаю полную и достоверную информацию. Как иначе мне удалось бы узнать место дислокации большевистского отряда и напасть на него врасплох?
- Мы не сомневаемся в вашей преданности! - поспешил комендант. - Если сведения подтвердятся, вас ждет награда…
Крайнева расспрашивали долго. Краузе дотошно вызнавал, как Крайнев организовал операцию, как расположил своих людей, как на рассвете атаковали Осиновку… Крайнев вначале решил: проверяют. Он был готов к разговору, накануне с Саломатиным они отшлифовали каждую деталь. Доклад Крайнева был обстоятелен и изобиловал подробностями. Краузе делал пометки в блокноте, и Крайнев внезапно понял: коменданту это нужно для отчета. Нападение у карьера наверняка стоило гауптману разноса начальства. Теперь он сможет с чистой совестью доложить: коварный враг уничтожен, захваченное немецкое оружие возвращено. Можно не сомневаться, в отчете число уничтоженных большевиков возрастет многократно: чем больше, тем выше награда. Проверить невозможно - из болота тела не достанешь. Да и кто станет проверять?
- Вы действовали как боевой офицер, - заключил гауптман, когда Крайнев умолк. - Удивительно…
- Я читал Клаузевица! - нашелся Крайнев.
- О, да! - согласился Краузе. - Старик разбирался в военном деле…
- Вы можете собрать сбежавших евреев? - спросил Ланге, когда они вышли от коменданта.
- Не буду! - отказался Крайнев.
- Почему?
- Не хочу получить пулю в спину. Большевиков селяне не любят, а вот евреев приютили. Оружия в деревнях много, возле Города шли бои…
- Минуту назад я считал вас храбрецом!
- Я смел, когда дело касается меня. В ином случае… Я уполномочен заготавливать продовольствие. Окончательное решение еврейского вопроса не в моей компетенции.
Ланге обиженно засопел.
- Хотел вас спросить, Эдуард, - сказал он спустя минуту. - Почему вы спасли меня у карьера?
- Мне нельзя было объявиться в Городе одному. Я наполовину русский… Кого обвинить в сотрудничестве с большевиками, как не такого подозрительного типа? Тем более в горячке…
- Поэтому вы сразу уехали? - улыбнулся эсесовец. - Мудро… Подозреваю, что бой в Осиновке не столько месть за пустяковую рану, сколько желание восстановить репутацию.
- Не буду спорить…
- Я так и знал! - довольно сказал Ланге. - Благородство встречается только в романах. Мы живем в прагматичное время. Это правильно. Что хотите в награду?
- Дом! Их немало осталось после евреев. Мне надо разместить своих людей.
- Скажите Клаусу, пусть подберет! - согласился Ланге. - Только будьте скромнее: вы не немецкий офицер!
В Городе Крайнева ждала еще одна встреча. Не самая приятная. Он отправился на нее один. Валентина Гавриловна встретила его холодно.
- Мне сказали: женился? - спросила, встав на пороге.
Крайнев подтвердил.
- Знаю Соню, - неодобрительно сказала она. - Шустрая девочка! Иметь одновременно двух мужей…
- Ты несправедлива! - пытался возразить Крайнев, но Валентина не стала его слушать.
- У них это в крови! Соня - двоюродная сестра моего Марка, племянница Мордехая… Не знал? Кобелиная порода… Как тебя угораздило?
Крайнев попытался ее обнять.
- Не то чтоб я на что-то рассчитывала, - вздохнула Валентина, решительно отстраняясь. - Но Соня! Женился б на Настеньке - такая девочка! Где у мужиков глаза?
- Настя передает вам привет и приглашает в гости на Рождество, - Крайнев обрадовался возможности сменить тему. - Семен Михайлович тоже зовет. Отпроситесь у немцев, я могу похлопотать. Пришлем телегу, то есть сани…
- Буду, буду! - замахал руками Валентина. - Не уговаривай! Сам-то хоть придешь?
- Ну… - замялся Крайнев. - Я теперь женатый.
- Приводи! - разрешила Валентина. - Глаза не выцарапаю!
В этот раз ей не удалось отстраниться.
- Я выдал двести одиннадцать аусвайсов, - прошептал он ей на ухо. - Считай, ты их спасла!
- Мордехаю тоже? - поинтересовалась она таким же шепотом.
- Он теперь Шишов, - информировал Крайнев.
- Мордехай? - засмеялась Валентина. - Хотелось бы взглянуть!
- Приведу…
- Ну, тебя! - деланно рассердилась она.
- Будь осторожна! - попросил Крайнев, прощаясь. - Немцы теперь злые.
- Ты тоже. Слышала: ранили?
- Царапина. Давно зажила.
- Я даже знаю, кто лечил, - вздохнула Валентина…
13.
Крайнев опасался быть разоблаченными немцами, но разоблачила его Соня. Из-за беспечности. Сбегая к себе от удушливой Сониной любви, Крайнев жил в Москве днями, а однажды так увлекся, что задержался на неделю. В Москве было хорошо: заканчивался август, было тепло, после холодного ноября сорок первого Крайнев оттаивал душой и телом. В банке жизнь текла спокойно и размеренно, даже Маша перестала раздражать нарядами - одевалась строго и просто. Однажды она заглянула к нему и сообщила: Крайнева хочет видеть член правления Дюжий.
Вызов был странным. Надевая пиджак, Крайнев открыл страничку интранета и пробежал глазами скупые строчки официальной биографии. Дюжего звали
