выходной - в Марони будут праздновать Чародейкину ночь, как я поняла - местный аналог земного Международного женского дня (и тоже в марте, правда тридцатого). Забавно получается - на Земле 'день', а на Таре 'ночь'! Здесь вообще все торжества отмечают ночью, видимо, из-за того, что на длани в отличие от обычной недели всего один выходной - вот и гуляют в ночь с четверика* на весел, чтоб осталось время отдохнуть и в себя прийти.
- А что у тебя там? - Ил ткнул пальцем в привязанный к седлу моего кера сверток.
- Это ужасная тайна, - сделала я страшные глаза.
Хотя какая уж тайна - сейчас свернем с рыночной площади в Торговый город, сам увидит, куда я этот баул потащу.
- Ты мне лучше скажи, - перевела я разговор на другое, - что это за девица уже минут пять на нас пялится от рыбных рядов? Причем на тебя с немым обожанием, а на меня так, словно я ее любимую кошку отравила.
- Где? - обернулся эльф. - А эта, - он расплылся в улыбке и приветственно помахал замеченной мной красотке рукой. - Это Миласа. Знакомая.
- Угу. Из Портового города.
- А как это ты догадалась? - усмехнулся он.
- Как будто я не знаю, где ты в Марони бываешь и знакомства заводишь. И у нее такие... выразительные... хм...
- Глаза? - невинно предположил Ил.
- Нет. Ниже. Тулупчик едва сходится.
- А тебе никогда не говорили, что завидовать нехорошо?
- Завидовать? Ха! Было бы чему! Как бы я с такими принадлежностями с мечом управлялась, не рискуя отрубить себе чего-нибудь?
- Знаешь, Галла, большинство женщин справедливо полагают, что созданы, не мечом махать, и предпочитают несколько иные развлечения.
- Это ты на что сейчас намекаешь? - прищурилась я, обдумывая, сумею ли я вытащить из седельной сумки картофелину, а лучше кочан капусты, и метнуть в нахала.
- Только на то, что ты не похожа на других женщин, - поспешно ответил он, видимо сердцем почуяв опасность. - И ради всего святого, не подумай, что это комплимент - я свое слово держу!
Вот сволочь остроухая! На его счастье мы уже въехали на неширокую улочку, заполненную народом, пришедшего, как и мы за покупками в расположенные здесь многочисленные лавки и лавочки, так что кидаться овощами я не рискнула.
- За Яшкой присмотри, - я бросила наглому принцу поводья, и отвязала от седла сверток с платьем.
- А ты надолго?
Я неопределенно пожала плечами: понятия не имею, сколько времени займут все эти примерки- подгонки.
- Так может я тогда прогуляюсь, а керов привяжу к... Слушай, - спросил он шепотом, озираясь на прохожих, - а ты не знаешь, как здесь правильно называется коновязь, только для керов?
- Понятия не имею, - призналась я. - А ты поинтересуйся у народа, сними капюшончик, покажи ушки и начни со слов: 'Извините, я не местный'.
От портнихи, пообещавшей, что через два дня платье будет готово, я вышла минут через сорок. Керы скучали у неведомо как называемого деревянного приспособления в начале улицы, а Иоллара нигде не было видно. Поразмыслив, куда бы он мог пойти, я направилась к оружейной лавке. Там парня в черной куртке с капюшоном не видели. У сапожника и мужского портного тоже. Заподозрив у вредного эльмарца наличие интеллекта и тяги к его дальнейшему развитию, заглянула к букинисту, и там мне ответили, что данный юноша у них был, приобрел две книги и удалился в неизвестном направлении. Прекратив бесцельные поиски, я решила поступить разумно и вернуться к керам - сам подойдет, никуда не денется.
Явился он минут через пятнадцать. Я за это время успела рассказать какой-то тетке, на каком ряду и почем купила яйца, отшить желающего познакомиться с 'милой девушкой' волосатого и воняющего потом мужика и поругаться со сторожившим ящерок молодым нахалом, утверждавшим, что пошел уже второй час как они здесь 'припаркованы', а, стало быть, нужно приплатить. Спор наш прекратил вернувшийся эльф, молча отвязав керов и сунув под нос вопящему о несправедливости жлобу вместо вожделенной денежки увесистый кулак.
- И где ты шлялся?
- Странно, - глубокомысленно заметил он, - почему, когда ты куда-то уходишь, это называется 'делать покупки', а когда я - 'шляться'?
- Хорошо, - частично признала я его правоту. - И где же ты шлялся, делая покупки? И что это за покупки?
- Это ужасная тайна, - повторил он мой трюк со страшно-загадочным взглядом, приторачивая к седлу сумку, в которой помимо книг лежало что-то еще.
__________
С телепортацией у магистра Салзара было из рук вон плохо. Для открытия проходов приходилось использовать специальные амулеты, но и с ними редко когда удавалось прямое перемещение. Он и про тройной каскад тогда соврал: до Марони он добирался аж в пять этапов! Но признаваться в этом никому не собирался, как и отчитываться в истинных причинах того, почему вместо ежедневных прыжков в столицу и обратно решил снять комнату в недорогой гостинице на границе Школьного квартала и Торгового города.
Он затянул завязки плаща и в последний раз взглянул в зеркало. От бессонных ночей под глазами залегли темные круги, черная щетина покрыла впавшие щеки и как-то особенно сильно стал выделяться тонкий длинный нос с горбинкой, делая его похожим на птицу. Ворон он и есть. Только назвали его так совсем не из-за носа. Ворон - умная черная птица, не брезгующая падалью. Ворон всегда прилетит туда, где уже побывала Неизбежная*. А иногда он сам несет ее дух на своих крыльях. Колдун не любил это прозвище, но не считал его несправедливым.
Дойдя до связующего город и Школу портала в который раз мысленно посетовал, что нет такого же между Азгаром и Марони. Из столицы Кармола вообще не было прямых телепортационных каналов - это якобы ослабляло оборону, и в какую-то давно забытую войну вражеские маги даже умудрились взломать запечатанный портал и проникнуть в город. Пусть так. Сделали бы выход в паре парсо от главных ворот, как в Каэре. Так нет же, даже со стольным градом Империи связь была только через Саел. Чародеи прошлого с чего-то решили, что там самое благоприятное место для строительства фиксированного портала.
На Школьном дворе, куда некромант вышел все еще погруженный в свои рассуждения о выгодах и огрехах телепортации, его едва не сбила с ног толпа спешащих с уроков школяров, а уши заложило от обилия звенящих вокруг молодых голосов. В той Школе, где когда-то обучался он сам, было намного тише. Просто Школа была меньше, и учеников в ней было не так много. Потому что было там всего одно отделение и принимали на него лишь молодых людей, обнаруживших в себе темный дар мастеров Смерти. И обучали их только этому искусству да еще стихийной магии, не тратя время на прочие науки. И хорошо учили. А здесь некромантию преподает дряхлый старец, забывший все, что когда-либо знал, и умевший лишь превратить покойника в зомби, чтобы потом уложить его 'тленом'. Естественно, что при подобном подходе отдельного курса для некромантов не было, хотя Салзар и замечал кое в ком из учеников соответствующие таланты, которые за годы такой учебы померкнут, не найдя себе должного выхода. А несостоявшийся мастер Смерти станет средненьким стихийником или даже целителем - ведь целительство и некромантия всего лишь разные стороны одной монеты, как жизнь и смерть есть неразрывное целое.
В кабинете Старшего наставника не оказалось, он, как и в первый визит азгарца, отыскался в испытательном зале, где все так же муштровал свою ученицу, ту самую дерзкую белокурую девицу с невероятно мощным запасом силы и поразительной способностью к восстановлению.
- Тэр Салзар! - заметил его Марко. - Вы вовремя, мы как раз закончили.
