Ричард Арджент
Рыцарь зимы
Роман посвящается Тиму и Дэвиду Робинсонам.
Автор выражает признательность Виктору Тальмаджу за великолепную карту.
Часть первая
Глава 1
Мальчик Хорки
Все началось с тех пор, когда он встретился в лесу с двумя мертвецами. Несколько простых слов, слетевших с губ повешенного убийцы и его несчастной жертвы, изменили всю его жизнь. Вот ведь как бывает. Еще вчера ты – обычный парнишка, сын скромного кузнеца, которого дразнят и поколачивают другие мальчишки в деревне. А в следующий миг твой мир превращается в сияющий золотом дворец. А ты сам? Ты и сам становишься необыкновенным, взвалив на плечи многообещающие перспективы и предчувствуя великие деяния, ждущие впереди. Вот что пережил мальчик, исполнивший священный обряд Хорки, но осознал это позже, гораздо позже, спустя годы с того долгого дня, изменившего все его будущее.
В деревне стояли два огромных амбара, размером с четыре дома, соединенные вместе. Люди толпой двигались от одного к другому. В центре скопления деревенских жителей, рыцарей, монахов и оруженосцев стоял Эндрю, выбранный ими на роль мальчика Хорки.
Некоторые рыцари и монахи то и дело шутливо лохматили ему волосы, приговаривая:
– Отлично, парень, молодец, это был амбар с ячменем. Теперь пойдем к тому, что с пшеницей.
Другие мальчики в деревне смотрели на него с яростью. Некоторые то и дело украдкой тыкали его в ребра или спину резко и больно. Они завидовали. Завидовали вниманию, которое Эндрю уделяли рыцари и монахи. Он не нравился сверстникам. Они никогда не любили его. Один парень чаще других наступал ему на пятки и пытался придавить к земле подошвы его сандалий, чтобы мальчик Хорки споткнулся и упал.
Эти юнцы злобно шипели ему на ухо, когда никто не смотрел на них, скрывая угрозы за шумом галдящей толпы.
– Мы до тебя доберемся, ведьмин выкормыш! Тебя сегодня ждет хорошая трепка! – тихо прорычал здоровый нескладный детина.
– Да, – добавил другой, обжигая ухо Эндрю жарким, зловонным дыханием. – Я с радостью заставлю тебя верещать, как недорезанная свинья!
Эндрю не обращал на обещания своих злейших врагов, ставшие с годами привычными, ни малейшего внимания. Он стряхивал их с себя, как воду, двигаясь ко второму амбару, столь же огромному, как первый. Однажды он им всем покажет. Когда-нибудь он уйдет из деревни Крессинг, добьется успеха, разбогатеет и покроет себя славой, а потом вернется и уничтожит их всех. Когда-нибудь…
– Ну же, поднимайся, мальчик, – прошептал ему на ухо монах.
Эти слова вырвали Эндрю из размышлений. Толпа стояла во втором амбаре. Толстые квадратные столбы уходили к высокому потолку, где перекрещивались с массивными балками и стропилами, поддерживающими крышу.
– О… да.
Он ловко взобрался по лесенке к самым стропилам. В правой руке Эндрю держал обрядовую ветвь, которую надлежало закрепить в высшей точке изнутри крыши.
Мальчик бросил взгляд вниз с головокружительной высоты. Монахи, жители деревни и рыцари- тамплиеры в белых облачениях с алыми крестами смотрели на него, запрокинув головы. Он различал бледные лица, на которых отражалось нетерпение, широко распахнутые в предвкушении глаза, приоткрытые рты. В центре огромного строения из толстых дубовых досок собралась целая толпа. В правой руке Эндрю держал небольшую зеленую дубовую ветвь. Он сосредоточился на том, чтобы покрепче привязать символ процветания и урожая к одной из досок, из которых была сколочена крыша, уже совершив этот ритуал в большом амбаре, где хранился ячмень. Теперь мальчику Хорки предстояло сделать то же самое во втором из знаменитых амбаров деревни Крессинг.
Снизу донесся хор радостных возгласов.
– Отлично, парень! – крикнул один из крестоносцев.
Эндрю снова посмотрел вниз и улыбнулся, с наслаждением переживая свой момент славы. Он стоял на самой верхней балке амбара, на высоте, равнявшейся росту шести мужчин. От нее кружилась голова, словно он оказался среди облаков. Неожиданно в сердце шевельнулся страх. Эндрю крепче стиснул балку, и в руку вонзилась щепка, заставив его вздрогнуть и поморщиться. В этот миг он едва не упал, ухватившись за перекладину и удержавшись на ней в последний момент. Мальчик с бледным, нездоровым цветом лица ткнул в него пальцем и рассмеялся:
– Посмотрите на него! Ловок, как осел!
Рыцарь отвесил мальчишке звонкую затрещину.
– Тихо, глупец! – прорычал крестоносец. – Это священный обряд, а не игра!
Рыцарь-норманн, разумеется, был прав. Это древний священный обряд. Однако не христианский, как он ошибочно полагал, а один из древних англосаксонских языческих ритуалов, который пережил приход христианства, уничтожившего исконную веру, и теперь нашел себе место в новом календаре.
Мальчик потер затылок и с ненавистью уставился на Эндрю, возложив вину на него. Его дружки неприятно прищурились, что-то бормоча в поддержку товарища, получившего по голове. Эндрю знал, что потом его здорово поколотят. Он не пользовался популярностью среди деревенских парней. Они называли его «ведьминым выкормышем» и другими обидными прозвищами. По селению ходили слухи, что роды у его матери принимала ведьма в лесу во время зимних снежных бурь. На лодыжках у юноши остались темные следы от ведьминых ладоней, должно быть, старая карга схватила его за ноги, извлекая из чрева матери. Что еще хуже, между некоторыми пальцами на ногах у него были перепонки, увидев которые все уверились в том, что он – отродье демона. Другие дети в деревне издевались над ним и били, сколько Эндрю себя помнил.
А теперь, когда его выбрали мальчиком Хорки, паренька возненавидели и их родители. Всем, разумеется, хотелось, чтобы именно их ребенку оказали честь, разрешив привязать ветви Хорки к стропилам двух огромных амбаров. И никого, не считая его родителей да, возможно, отца Ноттиджа, которому Эндрю частенько помогал в саду, обнесенном стеной, не обеспокоит, если другие мальчишки будут теперь колотить счастливчика до тех пор, пока он не лишится чувств. Тамплиеры считают, что парню подобает самому постоять за себя. Если он на это не способен, то, по их мнению, заслуживает побоев. Девушки будут безучастно смотреть и дразнить его, когда он, наконец, упадет на землю. На дворе стоял 1174 год от Рождества Христова, и жестокость рассматривалась естественной частью жизни. Безжалостные люди обретали власть. Доброта считалась постыдной слабостью.
– Ну же, спускайся, сынок! – крикнул отец, жестом подзывая юношу. – Отцу Ноттиджу нужна твоя помощь.
С этими словами он двинулся к боковой двери в другой части амбара.
Отец юноши работал кузнецом на рыцарей-тамплиеров и дослужился до звания сервиента. Но чаще всего он подковывал боевых коней и пони, тянущих повозки, а также тяжеловозов, на которых работали в полях. Родиться в Крессинге – не такая уж плохая доля. Орден тамплиеров невероятно богат. Хотя каждый рыцарь приносил клятву жить в бедности и скромности, их амбары всегда были полны зерна. Орден владел обширными землями, замками и особняками. Хотя сами по себе рыцари оставались бедны, как и подобало, но все вместе славились неистощимыми богатствами, коих хватало, чтобы давать ссуды принцам и королям.
– Не задерживайтесь дольше! Всех ждет работа.
Далеко внизу взрослые начали расходиться через распахнутые настежь огромные двери амбара. Один из рыцарей заметил:
– Будем молиться, чтобы урожай в следующем году был так же хорош, как в нынешнем.
Собственно, обряд с ветвью Хорки для того и нужен – заручиться помощью высших сил и получить такой же хороший урожай в следующем году. Теперь, когда мужчины и женщины стали христианами, древние боги и суеверия не исчезли бесследно. Фригг и Тор, Тив и Вотан – старые англосаксонские боги
