везде нужны, но уйдет немало лет на то, чтобы научиться делать полезные вещи из раскаленного железа. Можно попробовать наняться в помощники к другому кузнецу, но чаще всего ремесленники брали в подмастерья сыновей, которым потом передавали дело, и не нуждались в работнике со стороны.
– Я остаюсь в этой глухой деревне! – крикнул он во все горло. Голос прозвучал неожиданно чисто и громко даже в лесу, среди могучих стволов деревьев. – Мне нужно уйти отсюда, выбраться в огромный мир, где можно попробовать попытать счастья!
Внезапно поднялся холодный ветер, словно вызванный этой вспышкой отчаяния. Он пронесся по лесу, вспарывая кроны деревьев, и обдал стужей тело мальчика. Эндрю обхватил себя руками, гадая, откуда вдруг появился ветер и почему он пронизывает его до костей. Луна в небесах скрылась за облаком – не исчезла, разумеется, но свет ее стал более тусклым и рассеянным. Уханье совы, доносившееся издалека, стихло, как и холодный, кашляющий лай лисы. Все вдруг замерло, и даже невесть откуда взявшийся ветер не шевелил больше листву на деревьях. А затем Эндрю услышал странный звук, словно дикий кабан пробирался через кусты.
– Что это? – встревожившись, крикнул он. – Кто здесь?
В этот миг он различил два силуэта, решительно продвигавшихся по лесу в причудливых переплетениях тьмы и лунного света. Эндрю хотел броситься прочь, но ноги словно приросли к земле, дыхание участилось, когда две тени выбрались на поляну. Он узнал их без труда. Один – убийца, которого не так давно повесили, а второй – его жертва. Неупокойники негромко спорили друг с другом о чем-то, яростно жестикулируя на ходу, направляясь к тому самому бревну, с которого только что вскочил мальчик.
– Говорю тебе, – сердито пробубнил сгорбленный убийца, – я не могу тебя простить. Ты дурно обошелся со мной при жизни и заслужил то, что получил.
Жертва, высокий, худой детина, указал на отвратительный раскол в черепе, оставленный топором убийцы:
– Этого никто не заслуживает. Может, я тебя и обманул. Да точно, я тебя обманул, но ты не один пострадал. Я одинаково обманул многих.
Убийца был крепкого сложения, дородный, с горбом на плечах. Его голова все время клонилась вперед, словно шея не выдерживала ее веса. От шеи до живота тянулась огромная рваная рана, и лохмотья кожи кое-как прикрывали зияющую дыру, которую совсем недавно заполняли потроха. Глаз в голове не осталось, губы расползлись, обнажив кости и длинные желтые зубы, торчащие из десен, блестящих от слизи.
Эндрю вспомнил, что горбун был фермером, который арендовал большой надел и нанял детину, как временного рабочего, чтобы тот помог собрать уродившееся зерно. Он заплатил ему по весу урожая, а потом, опустошая мешки, обнаружил, что работник подложил на дно камни. Негодующий фермер попытался вернуть свои деньги, но обнаружил, что тот уже пропил их вместе с приятелями. Тогда взбешенный горбун схватил топор и раскроил голову обманщику, свалив его как скотину, выращенную на убой. Собутыльники бывшего работника, желая отомстить за смерть товарища, отправились к местному барону, и он, ярый сторонник повешений, удовлетворил их притязания, отправив горбуна на виселицу.
Но убийца не соглашался с доводами жертвы:
– Тогда ты вполне заслужил добрую дюжину ударов топором по голове. Зачем же мне сожалеть о поступке, который, по моему убеждению, был полностью оправданным?
– Затем, дубина ты, что сам барон признал тебя виновным в убийстве и приказал повесить. Убийство – страшный, чудовищный грех, это дурное, нехристианское дело, идущее к тому же против законов страны. Как можно оправдать?..
Эндрю с ужасом наблюдал за мертвецами. Он был до того перепуган, что даже дышал с трудом, но, к его чести, не вскочил с места и не бросился прочь. В нем пробудилось любопытство, которое не раз уже доводило мальчишку до беды, хотя и позволяло ему узнать нечто полезное и интересное.
Эндрю знал, что мертвецы порой ходят по земле. Собственно, об этом все знали, но столь отталкивающего зрелища он до сих пор не видел. Два разлагающихся существа, застрявшие между мирами. Одно – а может, оба – заслуживали того, чтобы гореть в аду. В лунном свете можно было без труда разглядеть гниющую плоть, скользкую и рыхлую, уже сползавшую с костей и мелкими ошметками падавшую на землю. Эндрю сидел неподвижно, надеясь, что мертвецы его не заметят, однако оба трупа повернулись в его сторону, и убийца обратился к нему скорбным голосом:
– О, не пристало нам ссориться перед живыми. Здесь один из местных простофиль. Присядем и побеседуем.
И они опустились по обе стороны от Эндрю, двигаясь скованно и неловко.
– Что вам от меня нужно? – спросил Эндрю. К своей досаде, он почувствовал, что дрожит всем телом. Вонь разложения била в нос, вызывая тошноту и головокружение. – Вы пришли, чтобы забрать меня с собой?
– Да нет, парень, – пустым, лишенным эмоций голосом откликнулся детина, словно говорил из глубокого колодца. – Нас прислал с посланием кое-кто, высоко ценящий твою жизнь и благополучие. Мы пришли сказать тебе то, что ты, возможно, и сам хочешь узнать. Нам ведомо твое будущее, парень, поскольку мы не принадлежим к твоему миру, но смотрим на него, так сказать, из другого. Когда ты вошел в лес, мы почувствовали твою печаль, она проникла в наши навек проклятые души и потекла жаркой волной по пустым венам. Мы чувствуем твою боль и готовы предложить исцеление.
– Знай, – продолжил убийца, повернув темное, гниющее лицо к Эндрю, – однажды ты станешь известным рыцарем, тамплиером, который прославится в битвах на Святой земле. Так что брось жалеть себя, твоя горечь обжигает огнем жалкие останки нашей бренной плоти. Жжет, парень, жжет. Теперь мы, пожалуй, оставим тебя в компании с совами и лисами, а сами пойдем дальше. Джосайя Бункарт, ты, жалкое подобие приличного покойника, – убийца поднялся с бревна одновременно со своей жертвой, и они двинулись дальше, к переплетению теней на краю поляны, – позволь-ка сказать тебе еще раз, ясно и четко: я не могу и не стану каяться. Объявил барон меня виновным, не объявил – я всем сердцем, точнее, тем местом, где оно когда-то было, пока его не склевали вороны, чувствую, что я прав во всем.
– Постой! – вскрикнул вдруг убитый, когда мертвецы дошли до края поляны и, внезапно остановившись, повернулся к убийце, а затем указал на Эндрю: – Мы должны были рассказать мальчику
– Да нет же. Напротив, нам строго-настрого
– Да разве?
– Точно. Ты что, не помнишь слова: «Запечатайте мертвые уста, чтобы с них не сорвалась тайна»? Я удивлен, что они вылетели у тебя из головы, Джосайя, искренне удивлен. Похоже, с тех пор, как ты умер, память начала тебя подводить все чаще. У тебя и при жизни-то голова была не очень, а теперь и вовсе дырявая, как решето.
– Я же не просто умер, меня убили, причем ужасным образом! Конечно, такое событие не могло не сказаться на памяти…
– Какая еще тайна?! – воскликнул Эндрю, прерывая их спор. – Есть что-то еще, о чем мне нужно узнать?
– Что до этого, – отозвался убийца, – может, тебе и
И двое мертвецов растворились в темноте.
Как только поляна опустела, сердце Эндрю начало замедлять свой бешеный бег и постепенно вернулось к нормальному ритму. Повстречать неупокойников – ужас-то какой! Но они передали ему послание. Он станет рыцарем! Возможно ли это? Эндрю всего лишь сын деревенского кузнеца. Чтобы стать одним из рыцарей королевства, нужно принадлежать к благородному роду, верно? Если бы мертвецы сказали, будто он станет принцем, Эндрю ни за что не поверил бы им. Какое чудесное пророчество, если, конечно, оно исполнится. За единое мгновение изменилась вся его жизнь. Теперь в конце долгого темного пути появился яркий свет, сменивший серость и мрак. Когда он станет знаменитым рыцарем, разумеется, вернется и отомстит за свои обиды тем, кто изводил его в юности. Они будут страдать так же, как он, – нет, даже хуже! Они пожалеют, что вообще появились на свет!
С другой стороны, о какой тайне толковали мертвецы? Может, это ключ к богатству? Или бессмертию? Наверняка речь шла о чем-то полезном и ценном. Или, наоборот, о какой-то беде, о том, чего нужно
