вцепился в руку фарланина, замжимавшую рот оруженосца.
— Я отпущу, если он пообещает больше не вмешиваться! — согласился Эрв.
Секунду помедлив, Таркуд кивнул головой, и фарланин отпустил его.
— Котелок ты пустопорожний! Верёвка трёпанная! Чтоб тебя орахты по жилке распустили! Чтоб твои руки навек скрючило! — тут же набросился на него Таркуд, правда, в полголоса. Но затем вновь устремился к рокканцу. Однако Эрв успел поймать его за руку и так и не дал подняться по лестнице до самого верха.
— Не верь ему, Гшор! Этот клятвопреступник врал, наверное, ещё в утробе своей матери! — громко зашептал рокканцу Таркуд. — Они наверняка захватили ади Питри, и держат его в плену! Нам надо его освободить!
— Не торопись, Рин! — глядя на старого оруженосца в упор, громко произнёс Гшор. — Пусть рыцарь объявит своё предложение, ради которого он пожелал с нами говорить!
Таркуд опешил и в изумлении, молча, уставился на рокканца.
— Мне нанесено тяжкое оскорбление! И покуда я не поквитаюсь за свою обиду, я не желаю говорить ни о каком предложении! Пусть выйдет молодой оруженосец вашего господина, и я сражусь с ним! Пусть он ответит за те слова поношения, которым я подвергся со стороны его старшего товарища! — взъярился Хайес. — Даже больше того, я обещаю, что если потерплю от него поражение, то сразу же, и уже безо всяких условий, покину ваши земли! Обещаю вам это!
— Благородный рыцарь! Мне кажется, что будет справедливее, если на поединок с вами выйдет другой, по старшинству, оруженосец ади Питри. Тот, что младше Таркуда, но старше Рина. А кроме того, он тоже принадлежит к благородному и весьма почитаемому в своём крае роду, — вежливо предложил Гшор.
— Что?! Ещё один оруженосец?! — Хайес стал красный, как помидор, от охватившего его негодования. — Ты лжёшь, рокканец! У ади Питри только два оруженосца!
— Не горячитесь, мой любезный ади Хайес, и, прошу вас, умерьте свой гнев! — любезно улыбнулся Гшор, обнажив, спрятанные за толстыми, ярко-фиолетовыми губами крупные и белоснежные зубные цилиндры. — Почему вы решили, что вам доподлинно известно, сколько у ади Питри оруженосцев?
— Ну хорошо, — нахмурился рыцарь. — Кто же, этот оруженосец?
— Это фарланин Эрв Файро Долгий Путь, из славного рода вю Жергза! — торжественно объявил Гшор, оборачиваясь к Эрву и приглашая того жестом показаться Хайесу.
— Фарланин?! — обескуражено вскричал Хайес. — Не морочьте мне голову! — но тут же осёкся, едва увидев Эрва. — Вот так дела!.. Я смотрю, нынче в Оленей Тропе можно найти кого угодно! Уж нет ли среди вас, ко всему прочему, ещё и дрангарцев, улгийцев, фраасцев? Может там у вас и варгунцы найдутся? И даже лживые вингерлоны?
— Я не понимаю, к чему эти ваши странные намёки? — скрестил на груди руки Эрв. — Если вы хотите со мной биться — то извольте! — я немедленно к вам спущусь!
— Да, но… — Хайес запнулся, но затем продолжил. — Тем не менее, после того, как я сражусь с вами, я бы желал скрестить свой меч с Рином. Так, кажется, зовут юного оруженосца ади Питри?
— Однако! Почему же вам, воинственный ади Хайес, непременно хочется поединка с Рином? Разве одного поединка с Эрвом будет недостаточно? — недоумённо, по-роккански, воздел вверх руки Гшор.
— Рин — человек, так же, как и его господин, а потому, лишь человеческая кровь способна смыть нанесённое мне оскорбление! — не отступал Хайес.
— В первый раз слышу о подобном уложении! В интамских законах сословий об этом нет ни слова! — возразил Гшор.
— К чёрту интамские законы! — вновь вспылил Хайес. — Если хотите, то я готов биться с двумя одновременно!
Услышав такое, Эрв аж перегнулся через стену, чтобы получше рассмотреть такого смельчака.
— Ади Хайес, я правильно вас понял? — не поверил своим ушам, смешно шевельнув ими, Гшор. — Вы изъявили желание биться одновременно с воином-фарланином и молодым, но уже весьма искусным во владении мечом, оруженосцем?
— Да, Тёмный вас побери! Вы не ослышались! — и Хайес выхватил из ножен свой меч. — И я готов это сделать немедленно!
— Это замечательно, неистовый ади Хайес! Но только я не готов, взять на себя подобную ответственность. Это было бы бесчестно, по отношению к вам! Ведь что потом говорили бы люди о таких оруженосцах, если бы вдруг удача оказалась на их стороне? Они бы навеки покрыли свои имена позором! Я не могу допустить этого! — не согласился с рыцарем Гшор.
— Вы издеваетесь надо мной! — судя по всему, терпение Хайеса истощилось. — Тогда я буду биться с ними по очереди! Сперва — с фарланином, а затем — с Рином!
— Ну что ж, раз вы так на этом настаиваете… — задумчиво протянул Гшор.
— Да, я настаиваю! — решительно рубанул свободной рукой воздух Хайес.
— Что ж… Тогда предлагаю назначить поединок на завтрашний полдень, ади Хайес. — Гшор выглядел, как нельзя серьёзнее.
— Зачем же так надолго откладывать? — забеспокоился рыцарь. — Я готов сразиться с ними прямо сейчас!
— Нет, нет, наисмелейший мой ади Хайес! Необходимо соблюсти все правила. Возможно, что те, кто учавствуют в поединке, лишаться своей жизни, а потому, они должны быть готовы предстать перед своими богами. Фарланин, например, должен для этого вознести полночную молитву и исполнить утреннее служение. А Рин — исповедаться, если уж не священнику, который, кстати, живёт совсем рядом — за ручьём, там, гдестоит церковь, подле водяной мельницы, и вы, к слову говоря, вполне могли бы за ним послать, то хотя бы своим священным книгам, — не уступал Гшор.
— Скажите проще, эти ваши оруженосцы — отъявленные трусы! Ха-ха-ха! — захохотал вдруг, довольный своим выпадом Хайес.
— Давай, я сражусь с ним прямо сейчас! — натянуто улыбнулся Гшору фарланин.
— Нет, Эрв, погоди! — удержал того Гшор.
— Однако, фарланина я уже видел, а где же тогда самый молодой оруженосец? Отчего он скрывается, словно девица на выданье? — Хайес что-то заподозрил и стал с беспокойством шарить глазами по вершине стены. — Представьте его мне!
— Он слишком горяч, и я не поручусь, что он не спрыгнет к вам прямо со стены! Так что, для его же блага, приходиться держать его взаперти, — развёл руками рокканец.
— Десять слёз Игуна! Да вы, всё-таки, морочите мне голову! — взревел, словно раненый вепрь, ади Хайес и погрозил всем кулаком. — Я вижу вас насквозь! Отвечай, враль рокканский, где юный Рин?!
— Зачем вам, достопочтимый ади Хайес, молодой оруженосец ади Питри? — как ни в чём не бывало полюбопытствовал Гшор.
— Я дам вам за него золота, много золота! И ещё драгоценных камней, крупных, как грецкий орех и чистых, словно слеза господа нашего! Вот, целый кошель! — и Хайес, отвязав от седла увесистый мешочек, потряс им в воздухе.
— Это и было вашим взаимовыгодным предложением? — проницательно спросил рокканец.
— А разве это не так? — пожал плечами рыцарь, снова убирая меч в ножны, видимо поняв, что поединка он не дождётся. — За каким Тёмным вам сдался этот молокосос? Если бы вы согласились отдать его мне, то стали бы богаты! Сказочно богаты!
— Если бы вы ответили мне — зачем он вам, то я, быть может, подумал бы над вашим предложением! — прокричал в ответ Гшор.
— Его хочет видеть один очень влиятельный господин, чьё имя я не знаю, ибо общался лишь с посредниками. И всех этих людей нанял тоже я, так что они тоже ничего не знают!.. Ну так как вам моё предложение? — стоял на своём рыцарь.
— Что, и айвонца тоже вы наняли, ади Хайес? — не поверил тому Гшор.
— У айвонца — долг чести ко мне! — рявкнул Хайес, как бы желая раз и навсегда обрубить все дальнейшие пререкания. — Отвечайте, согласны вы или нет?
— Я не могу вам так сразу ответить, терпеливейший ади Хайес: я должен посоветоваться с
