неприятностей...
В двадцать первом веке — телевизор не смотрели в общей палатке, а носили с собой в кармане, маленькое, плоское устройство, на котором в свободное время можно было просмотреть закачанный из Интернета футбольный матч любимой команды. Грибоедов — заменил карту свою карту памяти на карту из системы боевого документирования, включил ускоренный просмотр. На полпути остановил, начал смотреть...
— Да не было там никого... — сказал техник-сержант ВВС, привычно оправдываясь перед офицером...
Ничего не отвечая — майор направился в штаб...
В штабе — лишней работы никогда не любили — штаб эскадрильи армейской авиации в Хосте исключением не был. Одним из самых загруженных его участков — был сектор оценки и анализа. Официально — он занимался лишь оценкой эффективности авиационных ударов, расшифровкой полученных изображений местности и определением целей для новых ударов. Неофициально — этому сектору подчинялась часть спецназа ВВС, боевые метеорологи. Наряду со спасателями ПСС[48] — боевые метеорологи входили в состав спецназа ВВС и являлись одной из наиболее подготовленных частей для работы за линией фронта. В тридцатые, еще до того, как появились спутники, их забрасывали в глубокий тыл противника для определения погоды в районе цели и доразведки целей перед бомбовыми ударами. Они должны были уметь длительное время сохранять активность во враждебном окружении, работать как из леса, так и, легализовавшись — из населенного пункта, уклоняться от прочесывания, проходить через фильтрации — короче говоря, они должны были быть великолепными воинами, иметь все навыки разведывательной работы в глубоком тылу — и в то же время быть отличными математиками, потому что в их задачу входил поиск решений для нанесения ударов, включающий в себя сложные математические расчеты. Сейчас — погоду предсказывали спутники, но боевые метеорологи остались, только теперь в их задачи входило наведение авиационных ударов на цели, в том числе с помощью лазерной техники.
Грибоедов стал пилотом только потому, что не прошел отборочный курс боевых метеорологов в Южной Сибири, считающийся одним из самых страшных в мире курсов для подготовки экстремальных групп. Но он часто тренировался с метеорологами, вывозил их на задания и поддерживал дружеские отношения как с самими бойцами, так и с их командованием. Поэтому — он без подсказок нашел нужную дверь и ногой открыл ее...
Для того, чтобы разобраться в ситуации нужна была система объективного контроля, и в Афганистане она была более всеобъемлющей, чем где бы то ни было еще. Дело в том, что воевать в Афганистане не так то просто, граница между миром и войной очень зыбка и расплывчата, мирный феллах, днем трудящийся на своей земле — ночью может выйти на дорогу, чтобы подложить фугас или с автоматом — чтобы обстрелять расположение русских войск. Сами афганцы не считают, что в этом есть что-то плохое, для них нормально днем принимать помощь от русских, брать у них рис, керосин — а вечером получить деньги в мечети за то, чтобы ночью заложить фугас на дороге... еще британцы заметили, что афганца нельзя купить, но можно взять в аренду. Если же русские открывают ответный огонь... через день жди делегацию старейшин, которые придут, продемонстрируют трупы и потребуют «выкуп за кровь», угрожая в противном случае объявить кровную месть русским.
В связи с этим — приказом командующего каждый стрелок, выходя на боевую операцию, должен был иметь при себе две камеры, одна подключенная к оружию, другая — на шлеме. Еще десять лет назад эти камеры весили два — три килограмма и обеспечивали сорок пять минут записи — сейчас камеры весили двести — триста грамм и обеспечивали как минимум восемь часов записи. Это называлось «система боевого документирования», камеры были снабжены обычными картами памяти, их можно было просмотреть на любом телевизоре или компьютере, что гражданском что военном. И потому — как только старейшины приходили с претензиями — их усаживали в просмотровом зале и демонстрировали записи за этот день... из которых следовало, что был бой, а за убитого в честном бою мести быть не может. Использовались эти камеры и в других целях... разведка концентрировала информацию у себя и скармливала ее Ермаку, глобальной системе разведки, а офицерам частей и подразделений было предписано просматривать данные записи с личным составом во время самоподготовки для определения типичных ошибок в бою и их корректирования.
На вертолете майора Грибоедова была отдельная камера записи — разведка снабдила камерами все летательные аппараты сил ограниченного контингента для того, чтобы каждый вылет давал и разведывательную информацию тоже, и кроме того — камеры были у всех бортовых стрелков. Взяв оба носителя с записями — он собирался просмотреть их, чтобы понять, что произошло. И сектор разведки — должен был помочь ему в этом.
— Глянь-ка еще раз...
Офицер разведки, отвечающий за определение целей, подполковник Нессери, постучал по клавишам, остановил запись на посекундном просмотре. На записи — было что-то видно. Именно что-то — с летящего вертолета получаются не лучшие кадры.
— И что?
— Это — снайперы.
Подполковник пожал плечами
— Я тут ничего такого не вижу.
— Давай, прокрутим вторую флешку.
— Давай...
Пошла вторая запись...
— Видишь? Это стрелок — зенитчик...
Подполковник побарабанил по клавишам, колдуя над изображением, затем нажал «распечатать». Как и положено офицеру сектора разведки ВВС — у него был отличный, очень дорогой принтер, печатающий на фотобумаге цветов — больше половины откровенно непристойных плакатов, развешанных по всей авиабазе распечатаны были именно на нем. Принтер зашипел как змея — и выбросил почищенное изображение...
— Тебе повезло... — прокомментировал Нессери — можешь поставить выпивку своему бортстрелку. Похоже, североамериканский Барретт, противовертолетная модель[49]. Он вовремя спугнул его, жаль что не завалил...
— Да я не про это. Глянь вот сюда.
Майор показал на что-то на валуне.
— Видишь? Это след от пули. Пуля попала в валун и спугнула его.
— С чего ты взял... — Нессери был недоверчив как и все разведчики — может, это просто отражение. Дефект, сбой... что угодно.
— Это попадание от снайперской пули— упорствовал Грибоедов — эти парни спасли меня, и я хочу что-то сделать для них в ответ.
Со вздохом — Нессери перенес снимок на специальный стол — у него была стеклянная поверхность и мощные лампы под ней. Закрепил снимок магнитами, включил освещение. Отрегулировал яркость... на максимальной можно было за пару лет сжечь глаза. Просмотрел снимок еще раз, первый раз невооруженным взглядом, затем с помощью настольной лупы, какую используют книгочеи...
— Не пойму, чего... — сказал он, наконец — и что ты хочешь?
— Черт, ты что не понимаешь? Эти ребята раскрылись только ради того, чтобы помочь мне. Если там была группа духов, и она устроила засаду на вертолет — значит, там несколько десятков боевиков. Опытных боевиков! Раздраженные потерей возможности сбить вертолет — они этих двоих в порошок сотрут!
Со вздохом — Нессери вернулся к своему столу, снял телефонную трубку, набрал короткий, на три знака номер.
— Дежурного... Капитан, доклад по обстановке за последний час... сектора юго-запад, запад, северо-запад... Особое внимание — сигналы прибой[50], сигналы от
