— Сто три…
— Слушаю вас.
— Капитан Кораблев… Нахожусь в населенном пункте Дарасун, Забайкальского края…
— Знаем такой, — поторопил дежурный.
— По адресу «Веселая», «семь», частный дом, обосновалась террористическая группа в количестве трех человек. Имеет задачу провести в ближайшее время террористический акт в отношении находящихся на лечении в военном санатории Дарасун военнослужащих.
— Оружие?
— Три пистолета «ПМ», — глядя в расширившиеся от удивления глаза Свояка, сказал он.
— Вы в безопасности?
— Они не знают о том, что я веду наблюдение, — врал Матвей.
— Вам можно звонить?
— В любое время…
Матвей положил трубку на стол и посмотрел на пришедшего в себя Тарана.
Бандит, не мигая, смотрел на него.
— Что с тобой?
— Ты что, псих? — заговорил первым Крым.
— Парень, это, наверное, чтобы быстрее менты приехали? — слабеющим голосом спросил Свояк. — Молодец!
— Вы вот что, — Кораблев посмотрел на часы, — пока суть да дело, расскажите лучше, за что убили и куда спрятали тело Кротова.
— Чье? — скривился Крым.
Таран повернул голову и с видимым пренебрежением плюнул через плечо. Однако клейкая слюна повисла на подбородке. Чертыхнувшись, он стал вытирать ее плечом.
— Может, договоримся? — неуверенно предложил Крым.
— О чем? — удивился Матвей.
— Ты ведь не мент, зачем тебе это надо?
— Крота он убил, — неожиданно вновь заговорил Свояк. — Я такой команды не давал. Мне он живой нужен был, чтобы узнать, где флешка…
— Ах ты, сука! — взревел Крым, пытаясь встать с полу. Однако связанные за спиной руки позволили лишь наклониться вперед. Посидев в таком положении, он вновь обессиленно навалился спиной на стену.
Опять зазвонил сотовый. Матвей приложил трубку к уху.
— Кораблев, это дежурный «Форпоста», как обстановка?
— Будут изменения, доложу, — пообещал Матвей, заранее зная, что теперь его будут контролировать. Он был уверен, что на интерактивной карте в ситуационном центре его сотовый телефон уже высветился зеленой мигающей точкой…
Периодически отвечая на звонки сначала дежурного, а потом какого-то полковника Семина, Матвей между делом допрашивал бандитов.
Уже рассвело, когда вновь запиликал лежавший на столе телефон. Беря трубку, Матвей погрозил пальцем связанным по рукам и ногам бандитам.
— Полковник Рязанов, ФСБ. Дом оцеплен. Доложите, где вы находитесь?
Кораблев выглянул в окно. Однако, как и следовало ожидать, никого не увидел.
— В одной из комнат. Преступники нейтрализованы, можете заходить…
Лада сделала два последних взмаха и ухватилась за никелированные поручни. Она давно увидела Эдика. В сером костюме, он стоял у торца бассейна, как ожидающий пенальти в «стенке» футболист, сложив на причинном месте руки, и наблюдал за тем, как она плавает. Лада плескалась в бассейне, исключительно для того, чтобы отдать дань моде. Здесь, на даче, его наполняли водой из артезианской скважины, которая проходила несколько степеней очистки и минерализации. Никакой хлорки, которая может вредить здоровью и коже. Все экологически чистое. Лада не любила даже, когда сюда забирался Эдик. Это очень возмущало его. Почему спать с ним можно, а плавать в одном бассейне, нет? Но Лада ничего не могла с собой поделать. Брезгливость не была врожденной, а развилась одновременно с тем, как она поднималась по социальной лестнице. Однажды, обнаружив здесь волос горничной, Лада построила всю прислугу и вынудила признаться того, кто осмелился «посягнуть» на ее территорию. После этого за забором оказались сразу две девушки. Кроме горничной вылетела мажордом, которая осуждающе посмотрела во время разбирательства в ее сторону. Челядь должна знать свое место. Пусть радуется, что допустили убирать в этих стенах пыль и подстригать травку, а не где-то в цеху за копейки ворочать тяжести. Вот у Эдика с этим делом пока не все в порядке. Он не всегда в состоянии ударить по столу кулаком и уволить зарвавшегося генералишку.
Наблюдая за ним, Лада выбралась из бассейна, сняла очки, шапочку, развернулась спиной к горничной, которая набросила на нее халат.
— Я смотрю, ты не в духе? — расправляя волосы рукой, спросила Лада, старясь выглядеть невозмутимой.
Однако внутри все сжалось. Неужели ему кто-то осмелился доложить, или того хуже, сам Васильев настучал? Эдик не любил, когда его женщины жестче, чем требовалось, ставили его же «подданных» на место.
— А ты не догадываешься? — хмуря брови, спросил Севрюков.
— Могу предположить, что кое-кто выразил свое недовольство по поводу моей работы в плане экономии средств на ремонт авиатехники, — ответила Лада заранее приготовленной фразой.
— Мы оба знаем, что это не так.
— Уволь меня. — Она запахнула халат. — Собирай совет директоров, ставь вопрос на голосование…
— И уволю, — Эдик сделал вид, будто хмурится. — Зачем в ущерб обороноспособности выносишь решения?
— По мне, так вообще не надо ничего ремонтировать.
— Это почему? — обескураженно спросил Севрюков.
— Зачем нужна вся эта техника? — Лада остановилась возле дверей душевой. — Войны все равно не будет.
— Не кипятись. — Эдик подошел ближе. — Пойми, не со всеми так можно. Это любимец, — он поднял глаза под мраморный потолок. — К тому же его и там уважают и любят, — с этими словами министр посмотрел под ноги. — Три войны говнюк прошел и выжил. Мне приходится иногда считаться с такими людьми. Он через полчаса сидел у вице-премьера.
— Козел, — вздохнула Лада. — Ты подожди меня.
Когда Анисимова поднялась на террасу, Эдик пил кофе и любовался садом.
Она бесшумно опустилась напротив:
— Ты надолго?
— Пока не знаю. — Он поставил на столик чашку.
— А где твои болваны? — Лада огляделась, заранее зная, что вся свита осталась в комнате для гостей и в машинах.
— Почему они тебя так беспокоят?
— Скорее раздражают, — призналась молодая женщина.
— За столько времени могла бы уже привыкнуть. — Севрюков провел по коротко стриженным волосам ладонью. — И вообще, лучше уж пусть они, чем надзиратели…
— Зачем пугаешь? — содрогнулась Лада.
— С чего ты взяла, что я пугаю? — удивился Эдик. — От тюрьмы и от сумы не зарекайся. Зачем звала?
— Если я вдруг решу перевезти во Францию кое-какие дорогие мне вещи, это возможно сделать твоим самолетом? — Следя боковым зрением за выражением лица Эдика, Лада стала стряхивать с груди
