паломника. В Хагенау он в последний раз собрал всех своих пятерых сыновей: Фридриха, Генриха, Отто, Конрада и Филиппа. Старший отправлялся вместе с ним в крестовый поход, а Генрих должен был взять в свои руки бразды правления Империей. В середине апреля Барбаросса отправился в Регенсбург, где 1 мая открыл рейхстаг. Окончательной датой начала крестового похода было намечено 11 мая. Войско, численно превосходившее любое из тех, что Барбаросса водил в Италию, к тому времени собралось. И все же к разочарованию императора в нем отсутствовали многие из тех, кто дал обет участия в крестовом походе.
В окружении императора особенно важную роль играли Фридрих Швабский как военный предводитель и Готфрид Вюрцбургский (епископ и одновременно герцог Франконии) в качестве советника, стратега и идейного вдохновителя. Наряду с самим императором он пользовался наибольшим авторитетом среди крестоносцев. Численность войска составляла далеко не 100 тысяч человек, как сообщают некоторые источники, а от силы тысяч 15, из которых около трех тысяч — рыцари с полным вооружением и оснащением, а остальные — оруженосцы и слуги, почти все вооруженные и на конях. Вплоть до переправы через Геллеспонт за войском должен был следовать большой обоз из телег, нагруженных оружием, провиантом, палатками и прочим скарбом. В Малой Азии все это предполагалось перегрузить на лошадей и мулов. Барбаросса, сделавший для подготовки крестового похода все, что в силах смертного человека, порой сомневался, достаточно ли этого для успешного завершения задуманного, но отступать было уже поздно.
КРЕСТНЫЙ ПУТЬ
11 мая 1189 года Барбаросса, передав власть в Империи своему сыну Генриху VI, выступил из Регенсбурга во главе крестоносного войска. Сам император и наиболее знатные участники похода плыли на судах по Дунаю, тогда как вереница крестоносцев двигалась по суше вдоль реки. Когда они прибыли в Пассау, к войску присоединился и местный епископ со своей дружиной. Дальше дорога вела по территории Австрии. Жители оказавшегося на их пути Маутхаузена потребовали от них обычную дорожную пошлину, как будто имели дело с купеческим караваном. Взбешенные столь беспримерной дерзостью крестоносцы разгромили и сожгли обиталище нечестивых мытарей.
22 мая Христово воинство прибыло в Вену, где герцог Леопольд V Бабенберг с большой свитой вышел навстречу императору и устроил ему великолепный прием. Леопольд, за несколько лет до того уже совершивший паломничество в Иерусалим и даже собравший собственное крестоносное войско для осады Акры, не смог присоединиться к Барбароссе из-за враждебных отношений с Венгрией, со стороны которой в любой момент можно было ждать нападения. Однако он щедро обеспечил крестоносцев провиантом, подтвердив свою славу гостеприимного хозяина. Император, следивший за порядком в войске, заставил вернуться назад около полутысячи мнимых паломников, очевидно, бродяг и уголовников, увязавшихся за крестоносцами в надежде на поживу. На участке пути от Вены до Пресбурга герцог Леопольд предоставил императору почетное сопровождение.
Тогда берега Дуная большей частью еще были не заселены и покрыты дремучими лесами. Кое-где в этой малонаселенной местности встречались паромные переправы через реку. В пограничной области между Австрией и Венгрией царила напряженная обстановка, чреватая военным конфликтом. На большом удалении друг от друга над рекой возвышались бурги и укрепленные города. В конце мая крестоносцы достигли Пресбурга, у стен которого на просторном поле разбили лагерь для четырехдневного отдыха. Император разбирал споры, наводил порядок в войске и назначал мировых судей. Там же Фридрих праздновал Троицу и принял посольство от короля Венгрии Белы III.
В начале июня король Бела и его супруга Маргарет, сестра короля Франции Филиппа II Августа, встретились с императором поблизости от Грана (Эстергома). Королевская чета Венгрии сердечно принимала немецких гостей. Бела почтил Фридриха богатыми подарками и в течение двух дней развлекал его охотой. Особенно великолепен был подарок королевы: роскошный, подразделявшийся на четыре отделения дорожный шатер, подбитый изнутри пурпуром и украшенный коврами. Важным дополнением к шатру служили диван и трон из слоновой кости. Для транспортировки этого воистину королевского подарка требовались три повозки. Бела III, в то время воевавший с Венецией, сам не принял участие в крестовом походе, однако позволил отправиться в Святую землю отряду венгерских рыцарей. Кроме того, он распорядился, чтобы на всем пути следования крестоносцев по территории Венгерского королевства им оказывали почетный прием, обеспечивали провиантом, фуражом и транспортом. Помолвка сына императора, герцога Фридриха Швабского, с одной из дочерей короля Венгрии закрепила дружественные отношения двух правящих династий.
От Грана император, сопровождаемый королем Белой, плыл по Дунаю, тогда как крестоносцы маршировали по правому берегу реки. В ходе трудной переправы через Драву, приток Дуная, несколько человек на глазах у своих товарищей были затянуты в пучину бурным водоворотом. Далее путь лежал на юго-восток к реке Саве, которую крестоносцы форсировали благополучно, без потерь. Двигаясь по богатой местности и не испытывая затруднений со снабжением, они вскоре добрались до Белграда, опустошенного в ходе недавних боев между Византией и Венгрией. Отсюда до Византии было рукой подать. Переход через Венгрию состоялся при чудесной летней погоде, стоявшей и во время отдыха в Белграде. Император вершил суд, устраивал турниры и посвятил 60 оруженосцев в рыцари.
От Белграда войско двинулось вдоль Дуная на восток и 2 июля, достигнув крепости Браничево, вступило на византийскую территорию. Здесь император, сойдя на сушу, попрощался с королем Белой, опять осыпавшим его подарками, общая стоимость которых достигала 5000 марок серебра и для перевозки которых потребовались четыре верблюда. В качестве ответного подарка император передал ему весь транспортный флот, а поклажу повелел перегрузить на телеги. Византийский управляющий Браничевым радушно встретил императора, обеспечивая войско провиантом и фуражом в течение восьми дней, пока оно отдыхало. Далее крестоносцы двинулись на юг, к Нишу. Маршрут проходил по римской военной дороге, проложенной от Белграда до Константинополя, известной как «дорога Траяна» и в те времена большей частью еще находившейся в исправном состоянии. Однако вся эта лесистая местность была безлюдна, поскольку византийские власти запрещали селиться поблизости от «дороги Траяна», и небезопасна. Участились внезапные нападения на крестоносцев из лесных зарослей, отчего особенно страдали фуражиры. Несмотря на постоянную бдительность и энергичный отпор, было много жертв от пущенных из засады отравленных стрел.
Вопреки этим непредвиденным нападениям, крестоносцы благополучно прибыли в Ниш, еще лежавший в развалинах после недавних боев между византийцами и сербами. И тем не менее сербы приготовили все необходимое для снабжения войска. Рынок предлагал вино, зерно, свежее мясо и фураж по умеренным ценам, так что пилигримы получили возможность для многодневного отдыха. Вскоре явился великий жупан Сербии Стефан Неманя со своим братом, большой свитой и богатыми подарками. Император с почетом встретил их. Царило полное взаимопонимание. Стефан даже предложил союз против Византии. С аналогичным предложением обратились к императору болгарские князья Петр и Асень. Фридрих ценил дружественное расположение к себе этих сильнейших на Балканах держав, однако не был склонен пускаться на политические авантюры, сохраняя верность заключенному с Исааком II Ангелом соглашению и отвергая любые союзы, направленные против Византии.
В последний день июля крестоносцы двинулись на восток через гористую местность. На этот раз путь оказался тяжелее, чем думали. В густых горных лесах опять совершались нападения из засады, и отравленные стрелы находили свои жертвы. Иногда удавалось захватывать и уничтожать отряды лесных разбойников, однако нападения не прекращались. Опасность маршрута среди горных зарослей усугублялась трудностями со снабжением. Наконец, добравшись до Софии, крестоносцы столкнулись с очередным неприятным сюрпризом: в совершенно безлюдном городе обещанного Византией продовольствия не было и в помине. Недоверие и враждебность воинства Барбароссы к византийскому императору нарастали с каждым днем. Роковую роль в разжигании взаимного недоверия между обоими императорами сыграл патриарх Константинопольский Досифей, настраивавший Исаака против немцев и утверждавший, что Фридрих направляется не в Палестину, а собирается завоевать Константинополь. Досифей еще будучи
