крестоносцы на пути в Палестину от византийских рынков, от местных проводников и от наличия кораблей. Он оказался свидетелем глубокого унижения короля Конрада, когда в дружественной стране, в византийской столице, тот утратил какое бы то ни было влияние на массу пилигримов, сопровождавших войско, да и на значительную часть самого войска. Фридрих лично пережил поражение немецкого войска при его первом же столкновении с сельджуками в открытом полевом сражении, состоявшемся 25 октября 1147 года при Эскишехире. В его сознании тогда глубоко запечатлелся резкий контраст между неповоротливым и неуправляемым, обремененным массой невооруженных паломников немецким войском и дисциплинированной, боеспособной рыцарской армией Людовика VII.
Фридрих принял участие и в коротком походе в июле 1148 года, когда рыцарское войско трех королей, Конрада III, Людовика VII и Балдуина Иерусалимского, двинулось на Дамаск. Это наступление, предпринятое вопреки совету сирийских магнатов, привело лишь к тому, что вынудило могущественного Нуреддина Алеппского заключить союз с правителем Дамаска, оказавшийся весьма опасным для крестоносцев. Эта угроза сохранялась и в то время, когда короли Конрад и Людовик возвращались домой. Конечным результатом крестового похода, вдохновленного Бернаром Клервосским, явилось глубокое разочарование. Фридрих Швабский вернулся из похода на Восток с дорого доставшимся ему политическим и военным опытом, который теперь и послужил еще одним аргументом в пользу того, чтобы в очередном, Третьем крестовом походе Гогенштауфен стал предводителем.
Фридрих созвал своих вассалов на хофтаг в Майнц, открытие которого намечалось на 27 марта 1188 года. Князья съезжались словно бы не на собрание, созванное императором, а на «хофтаг Иисуса Христа» — так Фридрих пожелал назвать этот съезд, дабы не оставалось ни малейших сомнений относительно его целей. Не император (Барбаросса смиренно сложил с себя эту функцию), а сам Спаситель должен был председательствовать на этом собрании, незримо присутствуя и будто бы восседая на остававшемся незанятом троне. Как и четыре года назад, помимо ленников Фридриха, в Майнц прибыло множество духовных и светских князей. Явились почти все главные вассалы императора — имперские князья. Собравшиеся преисполнились возвышенно-торжественного настроения, резко контрастировавшего с весельем, царившим здесь в 1184 году. Собрание открыл Генрих, епископ Альбано, зачитавший послание папы с призывом отправиться в крестовый поход. Затем епископ Готфрид Вюрцбургский, рейхсканцлер, выступил с проникновенной речью, никого не оставившей равнодушным. Все как один приняли крест. Сам император, его старший сын герцог Фридрих Швабский, множество епископов, князей и прочей знати потребовали от Готфрида Вюрцбургского осенить их знаком креста. Некогда рыжеволосый Барбаросса, превратившийся в седовласого старика, также принял крест. Его примеру последовали короли Англии и Франции.
Здесь же, в Майнце, Барбаросса, учитывая печальный опыт похода 1147 года, сделал важнейшие распоряжения относительно нового крестового похода. Его участниками могли стать лишь опытные в военном деле, имеющие полное боевое снаряжение и средства содержать себя в течение двух лет рыцари. Многие из них вынуждены были занимать деньги у церкви, отдавая ей в залог свою землю. Этот крестовый поход должен был стать исключительно делом обеспеченных рыцарей, их оруженосцев и слуг. Император лично вникал во все мелочи, связанные с подготовкой, вплоть до цен на продовольствие и фураж.
Тогда как английские крестоносцы под командованием наследника престола Ричарда Львиное Сердце и французские во главе со своим королем Филиппом II Августом решили добираться морским путем, Фридрих выбрал долгий и трудный маршрут через Венгрию, Сербию, византийские провинции, Иконийский султанат, Армению и Киликию, поскольку не хотел допустить раздробления своего войска, что было бы неизбежно при морском путешествии. Ходили слухи, что он предпочел путь по суше, узнав о пророчестве, будто ему суждено утонуть во время этого крестового похода… В Тире, на западном побережье Палестины, все крестоносные отряды должны были соединиться и под общим командованием Барбароссы двинуться на Иерусалим.
Готфрид Вюрцбургский и многие другие из окружения императора также рекомендовали морской путь как более легкий. На кельнских верфях уже были построены четыре больших судна, способных доставить в Святую землю несколько сот людей, лошадей, оружие и провиант. В целом путь по морю потребовал бы меньших финансовых затрат. Однако с кельнцами, от которых зависело обеспечение крестоносцев флотом, у императора были натянутые отношения; они отправились отдельно от Фридриха, присоединившись к участникам с Нижнего Рейна и из Бремена. Кроме того, император полагался на собственное знание сухопутного маршрута и способов преодоления связанных с ним трудностей. Лучше будет, рассуждал он, сделать ставку на свои силы и осмотрительность, нежели подвергаться непредсказуемому риску морского путешествия. Высказывалось также и опасение, что к моменту прибытия флота в Сирию все портовые города уже могут быть захвачены сельджуками. Крестоносное войско должно было выступить в поход из Регенсбурга 23 апреля 1189 года, в День святого Георгия, считавшегося покровителем крестоносцев.
Фридрих отвел целый год на приготовления, включавшие в себя широкую дипломатическую подготовку крестового похода, дабы избежать нежелательных трений и потерь на пути в Святую землю. Было отправлено несколько посольств. По рыцарскому обычаю, от султана Саладина сперва потребовали освободить Святую землю, возвратить захваченное в качестве трофея копье Христа (Священное копье) и выпустить из неволи захваченных в плен христиан. Если он откажется выполнить предъявленные требования, то ему объявлялась война. С этой целью к Саладину был направлен во главе посольства граф Генрих фон Диц. Прямо с Майнцского хофтага архиепископ Конрад Майнцский отправился к королю Венгрии Беле, чтобы вести с ним переговоры о мирном прохождении через его владения и договориться о снабжении крестоносцев. Король дружески принял посольство, пообещав крестоносцам всяческую поддержку. Фридрих, очевидно, знал о натянутых отношениях между Саладином и правителем Иконийского султаната Килич Арсланом, поскольку ко двору последнего также отправилось посольство для ведения переговоров о мирном прохождении и снабжении. Тогда же был установлен контакт и с Леоном II, правителем армянского государства в горах Тавра. Предметом переговоров было оказание поддержки крестоносцам. Сам папа Климент III обратился к Леону II и армянскому патриарху Григорию VII с просьбой о помощи святому воинству.
Однако наибольшее значение имели переговоры с византийским императором Исааком II Ангелом. Первую попытку заключить с ним соглашение Фридрих предпринял сразу же после Майнцского хофтага, направив посольство в Константинополь. На рейхстаге в Нюрнберге, который император проводил в начале 1189 года, появилось посольство Исаака во главе с логофетом Иоанном Дукой. По требованию логофета, Фридрих велел своему сыну герцогу Фридриху Швабскому, а также герцогу Леопольду Австрийскому и епископу Готфриду Вюрцбургскому засвидетельствовать торжественной клятвой мирный характер своих намерений в отношении Константинополя. После этого посол обещал беспрепятственное прохождение через территорию Болгарии, мирный прием в Византийской империи, снабжение и переправу на греческих судах через Геллеспонт. Эти обещания он засвидетельствовал клятвой на Евангелии, после чего упомянутые немецкие князья еще раз поклялись, что крестоносное войско, совершая марш по территории Византии, будет соблюдать мир и порядок. Тогда же была намечена отправка в Константинополь нового посольства в составе епископа Германа Мюнстерского, графов Рупрехта и Вальрама Нассауских, Генриха фон Дица и Маркварта фон Нойенбурга с большим отрядом рыцарей.
И в отношении Иконийского султаната дипломатическая подготовка крестового похода принесла результат: в Нюрнберге появилось посольство от султана Килич Арслана, обещавшее поддержку крестоносцам во время марша по Анатолии. Прибыло и посольство от великого жупана Сербии Стефана Немани, велевшего передать, что с радостью ждет прибытия императора и что его стольный град Ниш готов к торжественному приему крестоносного войска. Наконец приехали и представители от султана Саладина, сперва ответившего на вызов Фридриха столь же смелым вызовом, но затем обратившегося с небезынтересным предложением: в обмен на сдачу последних принадлежавших христианам городов в Сирии он предлагал возвратить некоторые христианские монастыри и Священное копье, освободить военнопленных, разрешить христианское богослужение в церкви Гроба Господня в Иерусалиме и обеспечить беспрепятственный доступ христианским паломникам к святым местам. Император никак не прореагировал на эти предложения, поскольку царившее среди крестоносцев настроение уже делало невозможным компромиссы, а сдача сирийских городов не входила в сферу его компетенции.
Во время пребывания Фридриха в пфальце Хагенау в апреле 1189 года, очевидно, были достигнуты окончательные соглашения с церковью, касавшиеся крестового похода, здесь же он взял сумку и посох
