'Двух вещей я прошу у Тебя, не откажи мне, прежде нежели я умру: суету и ложь удали от меня, нищеты и богатства не давай мне, питай меня насущным хлебом, дабы, пресытившись, я не отрекся Тебя и не сказал: 'кто Господь?', и чтобы, обеднев, не стал красть и употреблять имя Бога моего всуе'. (30, 7–9) Притчи проникнуты упованием на неотвратимое наказание любого нераскаянного грешника и посюстороннее блаженство мудрого праведника.
'Человек лукавый, человек нечестивый ходит со лживыми устами, мигает глазами своими, говорит ногами своими…' (как верно подмечено: лгун нервничает, его и походка выдает!)
'…коварство в сердце его; он умышляет зло … сеет раздоры. Зато внезапно придет погибель его, Вдруг будет разбит — без исцеления'. (6, 12–15) (тут на ум сразу приходит немалое число исторических примеров)
'Вот шесть, что ненавидит Господь … глаза гордые, язык лживый и руки, проливающие кровь невинную, сердце, кующее злые замыслы, ноги, быстро бегущие к злодейству, лжесвидетель, наговаривающий ложь и сеющий раздор между братьями'. (6, 16–19). Таким методом перечисления автор пользуется довольно часто:
'От трех трясется земля, четырех она не может носить: раба, когда он делается царем; глупого, когда он досыта ест хлеб, позорную женщину, когда она выходит замуж, и служанку, когда она занимает место госпожи своей'. (30, 21–23) Отметим попутно, что направляя не только дела, но и слова, желания и мысли юного слушателя, автор Притч свидетельствуют о ВЗ-ной аскетике:
'Не допустит Господь терпеть голод душе праведного, стяжание же нечестивых исторгнет … Ненависть возбуждает раздоры, но любовь покрывает все грехи … При многословии не миновать греха, а сдерживающий уста свои — разумен. Благословение Господне — оно обогащает и печали с собой не приносит.(10, 3, 12, 19, 22) Благотворительная душа будет насыщена, и кто напаяет других, тот и сам напоен будет'. (10, 3, 12, 1119, 22; 11, 25). Ведь никаким законом не научишься правильной оценке собственного поведения:
'Не учащай входить в дом друга своего, чтобы он … не возненавидел тебя'
