случай связал за ножки Велю и Вешу. Так, чтобы в погоню не летели. А потом перетащил связанного и ничего не подозревающего Шэба на облачко, аккурат летящее в сторону дома.
Про друзей Хлюп уже и не вспоминал, впрочем, они про него тоже. Каплюша, Хорошуня и Обетик, потягиваясь после сна, с восторженным ужасом вспоминали своё опасное приключение.
– Я бы ещё покатался на молниях, – сказал мечтательно Обетик.
– А я бы хотел ещё хоть раз слетать на низину, – высказался Хорошуня.
– Там всё-таки забавно и пахнет очень странно.
– А я бы мечтал сразиться ещё раз с Шэбом, – удручённо вздохнул Каплюша.
– И победить, – добавил Обетик. – Но хватит мечтать, лучше полетели быстрее на день рождения Ниль-Ниль. Хлюп, наверное, уже там и пьёт вкусненькую водичку.
– Нет, не там, – заметил Хорошуня. – Вон он, – и указал на облачко, проплывающее наверху.
Друзья решили не разговаривать с Хлюпом и даже не смотреть на него. Но Хлюп был какой-то странный, очень напыженный и гордый. Он даже им ручкой помахал с высоты собственного облачка.
– Полетели укорять его, а заодно узнаем, чего это он такой важный, – предложил Каплюша.
Но когда смотрители долетели до Хлюпа и увидели связанного Шэба, то от неожиданности они забыли про всякие там укоры.
– Как же ты с ним справился? – тихо спросил Хорошуня.
– Хлюпу опасности не страшны! – гордо ответил тот. – В тяжелейшей битве, один на один, я сразился с ужасным Шэбом, поцарапал свою вертушку, – в доказательство он протянул действительно поцарапанную вертушку. Потерял шапочку, – быстро указал на отсутствующую шапочку. – Да и к тому же порвал комбинезончик, – штанина комбинезончика действительно была порвана, но самую малость.
Просто Хлюп очень любил свой полосатый комбинезончик, и когда рвал его для доказательства героизма, то чуточку, чтобы потом зашить можно было.
– Вот я какой, Хлюп! – продолжал он задаваться. – А вы втроём с ним справиться не могли. Смехотища, да и только.
После хвастливой речи Хлюп отвернулся от друзей, а Каплюша, Обетик и Хорошуня, обсудив услышанное, предложили Хлюпу постеречь Шэба. На что тот с радостью согласился: одному-то с Шэбом на самом деле ой как страшно находиться.
Каплюша, Хорошуня и Обетик сели полукругом возле Шэба и в прямом смысле не сводили с него глазок. Хлюп ходил по облачку и всё не мог на себя нарадоваться, только иногда слышалось: «Бунь», данный возглас означал, что Хлюп чрезвычайно доволен. Потом он решил, что герой может и поспать, и строго приказал друзьям:
– Я ложусь спать, устал после сражения. За Шэбом присмотрите, если что-нибудь случится, вовек не прощу.
Хлюп уснул мгновенно, только во сне ещё брунькал. А Обетик предложил друзьям забрать у спящего Шэба коробочку. Но Каплюша с Хорошуней решили до встречи с Аризой ничего не трогать. Обетик только обиженно вздохнул.
Шэб проснулся неожиданно и не вовремя, как раз когда друзья решили попить оставшейся водички. Он поморгал глазками, пошевелил руками и ногами, оценил ситуацию и произнёс:
– Ну, ваша взяла, смотрители. Наконец- то вы меня поймали. Только мне пить тоже очень хочется, угостите уставшего Шэба водичкой.
От голоса Шэба тотчас проснулся Хлюп. Сразу поняв, что довести Шэба до Аризы надо в сохранности, Хлюп выхватил кувшинчик у Обетика и начал поить Шэба. Тот ворчал и жаловался, как ему неудобно пить, тогда Хлюп со всей осторожностью, приподнял голову Шэба и начал поить его очень бережно. Выпив всю воду смотрителей, Шэб попросил кого-нибудь рассказать ему какую-то познавательную историю. На что Обетик включил на своей вертушке жёлтенькую кнопочку. Шэб пожаловался, что история неинтересная. Хлюп выключил вертушку Обетика и начал рассказывать всякие потешки.
– Ты прям его каждое желание выполняешь, так нельзя, и без историй лежал бы он себе преспокойно, – высказался Хорошуня.
– Нет, без историй мне было бы скучно и неинтересно с вами, – ответил за Хлюпа Шэб. – Продолжай, мой дорогой Хлюпик.
Хлюпик старался изо всех сил рассмешить Шэба. Когда запас потешек закончился, Хлюп приступил к пению, когда песни выветрились, настала пора танцев. После танцев уставший Хлюп решил показать коронную стойку на голове, но закружился и шлёпнулся прямо на Шэба. Тот был доволен представлением. Но тут, во время паузы, пока Хлюп обдумывал, чем ещё поразить Шэба, за беседу взялся Хорошуня. Он начал внушать Шэбу, как важно быть добрым, милым, незлобивым. Как все бы любили Шэба, будь он благородным, справедливым, честным. Хорошуня знал так много замечательных слов и все их говорил и говорил. А Шэб очень не хотел всё это слушать. Вначале он стал вертеться, потом попросил Хорошуню замолчать. Но тот уж очень разошёлся. Тогда Шэб одним движением разорвал сети, встал на ножки и обиженно сказал:
– Я думал, с вами интересно будет, вспомню былое, но ты, Хорошуня, такой противный, что я больше не собираюсь тут с вами находиться.
Шэб улетел, метнув напоследок рядом со смотрителями гром и молнию. Хлюп с глазами, полными слёз, кричал удаляющемуся Шэбу:
– Шэб, вернись! Хорошуня молчать будет!
Но Шэба уже и след простыл.
– Из-за тебя, Хорошуня, всё сорвалось! – Хлюп даже ножками затопал от возмущения.
Обетик решил заступиться за Хорошуню:
– Да Хорошуня ни в чём невиноват! Шэб просто играл с нами. Ему, как видно, любые сети нипочём. Думаю, нам, простым смотрителям, никак его не поймать. Наверное, это только Аризе под силу. Но почему-то она не может с ним справиться.
– А может, не хочет? – произнёс, сам себе удивляясь, Каплюша.
– Истинно так, – подтвердил догадку Каплюши Обетик.
– Забудь про него, – тронул Хорошуня за рукавчик Хлюпа. – Полетели лучше на день рождения Ниль-Ниль, чего тут зря время терять? Только расстраиваться.
И друзья потащили печального Хлюпа на весёлое мероприятие.
Глава седьмая Проучение обучением
Но перед празднованием дня рождения Ниль-Ниль произошло событие, которое впоследствии Хлюп называл «проучение обучением».
День подходил к концу, и все облачка окрасились в нежно-розовый свет, все, кроме, одного.
– Смотрите, – сказал Хорошуня, – какое неприятное облачко.
– И странное какое-то, – добавил Обетик. – Давайте его исследуем, а то что-то уж больно оно подозрительное.
– Давайте, давайте, – обрадовался Каплюша возможности узнать что-то новое.
Когда смотрители подлетели вплотную к облачку, то они очень удивились. Оказалось, что облачко представляет собой большой шалашик, и в этот шалашик вело три входа.
– Что делать будем? – поинтересовался Каплюша.
– Я зайду в первый вход, Хлюп – во второй, а вы, неразлучные друзья, – в третий, – сказал Обетик.
– Нет, так не пойдёт, – возмутился Хлюп, – а вдруг это шалашик мышитиши? Может, им больше не нравится жить в южной части небес, теперь они тут обосновались. Да и ждут, когда какой-то глупый смотритель сюда заглянет. Поэтому, чтобы не попадаться по одному, пойдём все вместе. Поймаем мышутишу и подарим Ниль-Ниль на день рождения.
– Хорошая мысль, – согласился Хорошуня.
И друзья гуськом вошли в первый вход. Никого подозрительного они не встретили, просто шли себе по узкому коридорчику. Шли тихо, только Хлюп иногда останавливался, да так неожиданно, что идущие за ним Хорошуня и Каплюша постоянно врезались в него.
– Ты чего это делаешь? Неужели боишься? – спросил его Хорошуня без обиняков.
– Я? Да я после того, как поймал Шэба, ничегошеньки и никогошеньки не боюсь. Это я просто прислушиваюсь, вдруг они сзади наступают.
После такого предположения Каплюша, шедший самым последним, постоянно оглядывался и держал вертушку наготове. Вдруг друзья услышали звуки «шу», «ня», «ик».
– Обетик, скажи нам честно, это неведомый язык мышитиши? – спросил дрожащий Хлюп.
– Нет, это хорошо известный нам язык смотрителей облачков, – успокоил его Обетик. – По- моему, мы слышим обрывки какого-то разговора.
Смотрители потопали дальше, вот узкий коридорчик начал расширяться, и они увидели комнату, внутри которой оживлённо переговаривались небезызвестные Финти-Фью и Юльчик.
– Финти-Фью, а ты знаешь, что Обетик не всегда строит облачка вниз головой? Когда никто не смотрит, он переворачивается! А глупый Каплюша спит и видит, что тебя обыграет.
– Ну, это вряд ли, – возразил Финти-Фью.
– Нет, нет, точно, мне его друг Хорошуня рассказал.
Каплюша с укором посмотрел на Хорошуню. Тот потупился и тихо сказал:
– Я думал, Юльчик порядочный смотритель, а он оказался вон каким негодным.
– Давайте спрячемся, пока они нас не заметили, – предложил Хлюп, – и послушаем ещё, о чём они будут говорить.
Друзья спрятались за угол. Беззаботный Юльчик тем временем продолжал:
– А у Хлюпа есть тайник, куда он складывает…
Но Юльчик не успел рассказать, что складывает и куда, потому что из третьего коридорчика вышла Фруся. Милая, добрая Фруся поздоровалась с Финти-Фью и Юльчиком и начала взахлёб раскрывать все секреты своих девчонок-подружек.
– Вот это да! – удивился Обетик. – Ладно, Юльчик – собиратель новостей, но Фруся! Самая беззащитная смотрительница оказалась такой непорядочной.
Хлюп, наоборот, обрадованный тому, что прилёт Фруси помешал узнать правду о его тайнике, попытался её обелить:
– Может, она не со зла.
Но Фруся, дорассказав очередную порцию сплетен, доказала, что со зла.
– Вот это да! – Финти-Фью потирал ручки. – Никогда бы не подумал, что Муза-Табуза завидует Ойке-тобойке. Они ведь лучшие
