наверное, это сделал. И забрал жену. Но никто до сего момента не был способен сотворить из человека бессмертного. И теперь уже не сможет. Потому что единственный маг, сумевший такое провернуть, погиб.
Он часто задавался вопросом: а смогла бы Ирма выжить при светлом дворе? Та милая девочка, которую он помнил, не смогла бы.
– Первый, время на исходе. Мир демонов уже по швам трещит. Пора действовать.
– Второй, твоя поспешность тебя погубит. Мы не можем выступить сейчас. Слишком мало сил.
– Господа, тогда предлагаю другой вариант.
– Слушаем тебя, Третий.
– Тот план, что я разрабатывал, – ритуал ослабления. Покушение на наследника и похищение Темной Властительницы.
Повисла тяжелая пауза.
– Принимается, – кивнул первый.
Третий ушел отдавать распоряжения.
– Он до сих пор не может простить Властительнице отказа стать его любовницей? – поинтересовался Второй тихо.
– Нет, подобная причина слишком мелочна для него, – усмехнулся Первый. – Там что-то более глубокое, личное. Более достойное его ненависти.
Я так и не добилась от Шасгара согласия вернуть меня обратно. У меня уже руки опускаются. До чего упертый мужик!
Кстати, с чертенятами я все же подружилась. Милые ребята, исполнительные, только страшненькие. Ну да ничего, зять вон в сто раз хуже. Пока гостила у демона, строила великие планы мести. Родне. Точнее, зятю.
Попутно беспокоилась: как там мой мальчик? А доченька? Они же с этими двумя один на один остались.
– Госпожа, пройдемте в ваши покои, – подскочил ко мне чертенок.
Этого, кажется, звали Чармин. У них все имена на «ча». Странные они.
Меня провели темными коридорами в шикарную спальню. Одна кровать занимала половину комнаты. И как эти демоны переезжать собираются? С таким-то количеством мебели.
Я легла спать. Но не успела заснуть, как почувствовала чью-то руку на своем бедре.
– Свет, – скомандовала я.
Как и в мире зятя, освещение появляется из странных магических кристаллов, разница лишь в способе активации. Там – по хлопку, здесь – по голосовой команде.
И первое, что я увидела, было лицо Шасгара.
– Ты что здесь делаешь? – задала вопрос.
А действительно, что делать здоровому половозрелому мужику у моего бедра посреди ночи?
– Тебя охраняю, – улыбнулся он и навис надо мной.
– Иди в другом месте охраняй, – возмутилась я.
– Ирва, мы с тобой взрослые… э-э-э… человек и демон. Ты же прекрасно поняла, чего я от тебя хочу. – И его рука поползла вверх.
Вот это наглость! Ни цветов, ни конфет, даже на свидание ни разу не пригласил, а все туда же! Ну, мужики! Мир другой, повадки те же.
У меня даже дар речи на мгновение пропал.
– Тефаля! – пискнула я.
И на голову демона обрушилась сковородка.
– Женщина! – рыкнул он.
То, что он разозлится, я предполагала. Но вот остального… Он изменился. Кожа покраснела, потом почернела, из головы полезли огромные рога, лицо расширилось и приплюснулось, сам он увеличился в размерах.
Я испугалась. А кто бы не испугался, когда над ним
Чудище взвыло незнакомым голосом.
– Когда-нибудь я уничтожу твое оружие, – рычал монстр, по-прежнему не сдвигаясь ни на сантиметр.
– Ты чего пришел, охальник проклятущий? – выползла я из-под него. – Ишь, чего захотел! Ты про конфетно-букетный период слышал? Ты мне первый бал устраивал?
Теперь я уже стояла посреди кровати рядом с ним.
– Ты мне колечко заветное дарил? Ты мир к моим ногам бросал? – продолжала я наступать на него.
Чудище, у которого, кстати, оказались копыта, медленно отползало.
– Женщина, ну и запросы у тебя! – рычит оно.
– Нет?! Тогда марш на диван! – махнула я Тефалей в сторону.
Шасгар в обличии монстра умудрился увернуться.
– Это моя комната! И у меня нет дивана.
– Тогда на коврик! Совсем обнаглел – ни ухаживаний, ни романтики, а все туда же!
Глава 21
Светлый Император размышлял о былом. Он с тоской вспоминал прошлые семь лет. Вспоминал жену. Как попал в странный отравленный мир. А ведь во всем виноват брат, именно он насолил правительнице дроу, и именно он должен был попасть в ту ловушку. Но попал правитель. И отправился в чужой, почти лишенный магии мир. Сил хватило только на заклинания адаптации да слабый морок, чтобы уши прикрыть. Много времени прошло, прежде чем он научился в себе магию копить. А там она, Ирма. Нежная, ласковая и такая добрая. Поначалу. В этом мире на светлого женщины буквально гроздьями вешались. Выбирай – не хочу. Или отбивайся – не могу. Одна из таких помогла с документами. Ирма не сильно выделялась на их фоне. Были и покрасивее. Но он выбрал ее. И все бы хорошо, да вот характер у нее оказался… особенным.
Он с содроганием вспоминал ее вспышки гнева. Раз в год она обязательно устраивала грандиозный скандал. В него летело все, начиная от тарелок, заканчивая сковородками. Да, да, уже тогда она питала слабость к кухонной утвари.
А во всем виновата ревность. Светлый не знал, как остудить пыл аборигенок. А Ирма не знала, что сущность эльфа всегда будет притягивать к нему других. Вот и получалось, что его добрая девочка просто теряла терпение. И тогда он благодарил пресветлых богов за то, что случалось это крайне редко.
Но пришло время уходить. Его нашли. И сообщили, что темные совсем распоясались, назревала война. Он хотел забрать ее с собой. Хотел, но не сделал.
Люди в том загаженном мире жили крайне мало. Зачастую не доживая и до шестидесяти. Сколько оставалось его девочке? А светлый двор? Смогла бы она выжить среди интриг? Нет. Слишком открыта. Слишком честна.
Он заключил с ней брак, точно зная, что это не продлится долго. Она умрет раньше, чем совет найдет ему невесту для политического союза. Он и относился к их союзу, как к чему-то приятному, но, к сожалению, кратковременному. И детей у них не было из-за него. Он четко за этим следил, точнее, он так думал. В последний раз он сорвался. Из-за жгучего чувства приближающейся разлуки он перестал себя контролировать. А потом ушел.
Кто же знал, что через двадцать с лишним лет на зов крови о спасителе придет его дочь? Не могла иномирянка зачать от повелителя без его согласия! Магия бы не позволила. Но она зачала, а он об этом не знал, потому что не верил в такую возможность.
Он даже память о себе стер, чтобы ей было легче. Но демонов мир! Магия там действует абсолютно не так, как хотелось бы.
В тот мир он больше не возвращался. Самое страшное, что подобным ему в том мире выжить было
