вершины. Мы полагаем, что они отдыхают перед штурмом и что самому старшему требуется для восстановления много времени. Его напарник, наиболее активный из группы, выполняет большую часть работы и передвигается с удвоенной скоростью. Эти двое занимались подготовкой маршрута, заносили наверх необходимые ресурсы. Ребенок с третьим взрослым редко уходят далеко от лагеря. Логичней всего предположить, что наверх пойдет двойка, а ребенок будет внизу под присмотром третьего взрослого.
Сны им снятся. Непосредственные контакты с аборигенами нам, разумеется, не разрешены. Но их цивилизация накопила уже изрядное количество информации. Сурик неустанно занимается ее обработкой. Не знаю, что снится Пахану (я обнаружил, что Сурик уже дал им имена), но не могу согласиться с твоим мнением. Старение – универсальное явление природы. Не испытать его, возможно, означает недополучить чего-то, прожить незавершенную, неполную жизнь. Общество жизнерадостных полуфабрикатов – это наша Тиса.
Необходимое оборудование на станции, очевидно, имеется. Я случайно обнаружил, что у Сурика есть копии не только аборигенов, но и моя тоже. Он их регулярно обновляет. Представь себе. Этот робот не перестает меня удивлять. Однако, учитывая обстановку, я решил ничего не предпринимать пока. Пусть все уляжется. Существует вероятность, что домой вместо меня вернется кто-то другой, очень на меня похожий. Будь готов. Минус то, что не копируется. Сам себе удивляюсь. Просто смешно. Придет, наверно, время – и наша цивилизация избавится от подобных суеверий. Относительно репликации, разумеется, между нами.
Мое настроение меняется по несколько раз за здешний короткий день. Умиротворенность, радостное возбуждение, неясные тяжелые предчувствия приходят и уходят без моего участия. Сегодня Пахан (имя означает «мудрец» на одном из местных диалектов, находка Сурика) и его напарник опять отправились наверх. Что они задумали? В данный момент для меня нет интересней загадки.
Да будет с тобой Время.
Немногословный.Да будет с тобой Время, Немногословный!
Пришли хорошие новости из сектора. Объявлено временное прекращение вооруженной активности, несмотря на то что никакой такой активности не было. Нам приходится играть в детские игры. Однако это уже что-то. Ты должен был получить подробные инструкции. Пожалуйста, отнесись к ним серьезно и покинь станцию, пока есть возможность, если ты планируешь в будущем насладиться своей старостью. Никто не знает, к чему приведут переговоры, это может быть лишь временная отсрочка перед неизбежным столкновением. Жду тебя с нетерпением на Тисе. Если инструкции не прибыли, напомни о себе сам. Я, со своей стороны, справлюсь в Комиссии.
Не уверен, поздравлять ли тебя, но ты переходишь в мой подвид – циников и скептиков. Жаль, я надеялся перебежать с твоей помощью в твой лагерь. Нас ведь тоже не так много, несмотря на все мои усилия.
Не знаю, что со мной происходит. Впрочем, и идиоту понятно, что со мной происходит. Непонятно лишь за что? Хотя и этому удивляться не приходится. Но почему так долго, так мучительно и безысходно? И это так же банально, как страдания укушенного в нежное место жужей ребенка. Тебя они кусали когда-нибудь? Прескверные ощущения. Приблизительно так я себя чувствую теперь. Я плачу, потираю больное место и плачу опять. Ты прав, я не желаю выводить себя из этого состояния. Иногда, несмело, я взываю к своей рациональной стороне. Прилагаю результат одного из таких упражнений.
Мое сердце ищет любви. Впервые в моей жизни. Я знаю, что готов к ней, и терзаю себя за то, что не смог убедить в этом одну замечательную тисю. Может быть, одну из миллиона, из миллиарда. Я утешаю себя мыслью, что она еще не готова, как не был готов я до совсем недавнего времени. До того, как встретил ее. О, что за бред. Надеюсь на твое великодушие. Мне совершенно необходимо запечатлеть свое состояние в словах и послать далеко-далеко, на окраину вселенной. Может, оно затеряется там навсегда и не вернется?
Я знаю – тебя нет.
Я твой создатель.
Молчаливых глаз,
Неясных жестов,
Аромата губ.
И ожидания
Прелестно-грустного.
Я знаю – тебя нет.
В один обычный день
Тебя совсем не будет.
Я знаю – тебя нет.
Но ты везде.
Да будет с тобой Время.
OО.Да будет с тобой Время, мой хороший друг!
Боюсь, что ничем не смогу тебе помочь. Если не хочешь выздороветь, то, может, не следует сопротивляться болезни? Позволь ей овладеть тобой. Быстрее выработаешь иммунитет. Твой стих, уверен – хороший, прошел сквозь меня, не оставив никакого следа. Кроме легкого недоумения. Извини, я на другой планете, не только буквально.
Мои подопечные опять на горе. Их трое, включая ребенка. Еще одна загадка. В этот раз они быстро преодолели первую половину маршрута – легкую, как я предполагаю, половину. Дальше рельеф круче и условия тяжелее. Возбуждение в ущелье улеглось. Их активность приняла характер рутины, по крайней мере в моих глазах. Я надеюсь, что это только начало. Что много интересного впереди. Погода пока благоприятствует, но им не следует на нее рассчитывать. Они знают это лучше меня.
Мое воображение рисует меня, идущим их путем. Тисянам неведомо такое занятие. Представь себя одного на крутой высокой стене. К сожалению, такого рельефа на Тисе нет, нам это трудно представить, нужно видеть своими глазами. Я отправлял Сурика снимать аборигенов в движении, пока не засомневался, что он делает это с опасно близкого расстояния. Практически вертится перед ними. Иногда этот робот меня удивляет. Я требовал от него близкую съемку. Хотелось эффекта присутствия. Но я не ожидал, что он решит игнорировать другие, более важные директивы, которыми он напичкан. Он не совсем старая модель. Мне нужно будет заглянуть внутрь него. На одной из записей видно, как органы зрения мальчика следят за движением записывающего аппарата – Сурика. Трудно поверить, что мальчик не видел робота, как тот утверждает. Благо взрослый был занят. Сурик, разумеется, все отрицает. Я решил больше не рисковать, несмотря на большой соблазн. Съемки очень хорошие.
Меня все сильней соблазняет идея отправиться на восхождение самому. Сурик уже приготовил для этого костюм, который защищает от перегрева и перенасыщенной атмосферы. Аборигены почти не пользуются подобными устройствами, но мне без этого не обойтись. Я испытал костюм несколько раз, он вполне надежный. Что ты думаешь по этому поводу? Гравитация на моей стороне. Сурик категорически возражает, но что можно ожидать от робота? Такой опыт может оказаться самым ценным из всего приобретенного мной здесь. Если тебе это кажется сумасшествием, то я первый с тобой соглашусь. Но искушение чрезвычайно сильное, виной тому мое окружение. Я понимаю аборигенов, им посчастливилось: на их планете есть такие места. Пугающие и притягивающие.
Благодаря четверке во мне пробудился наконец интерес к местной цивилизации. Разумеется, для этого меня сюда и послали, но до сих пор я использовал уединение для своего удовольствия. Всю необходимую работу, конечно, выполняет Сурик. В Комиссии это хорошо известно, от меня не ожидается ничего, кроме регулярных пустых отчетов. Остальное лежит на круглых плечах робота. По существу я здесь просто сторож.
Сурик превратил себя в специалиста. Это заметно по качеству переводов, которым он посвящает значительную часть своего времени. Их можно читать. Несмотря на обилие имен и терминов, в них открывается нечто интригующее, притягивающее – чужеродный мир. Несравненно более интересный порой, чем наш. Меня часто стала посещать мысль, что чудесная белая планета Тиса досталась, в общем-то, никчемной расе. Суеверия моих аборигенов можно извинить, но чем можно извинить суеверия одной из самых развитых рас во вселенной?
Но довольно об этом. От Комиссии по-прежнему ничего нет. Я принимаю это за хороший знак и о себе не напоминаю. Мне нужно продержаться до завершения действия. Неспешного и неумолимого.
Да будет с тобой Время.
Немногословный.Да будет с тобой Время, Немногословный!
Комиссия очень озабочена, и я вместе с ней. Тебе было отправлено три срочных распоряжения. Пожалуйста, прекрати детские игры и покинь станцию, пока такая возможность есть.
Право, тебе уже пора домой. Возвращайся, на нашей никчемной планете есть замечательные средства от всех недугов, твоих и моих. Нам обоим предписан курс лечения.
В который раз мне приходится защищать от тебя нашу Тису. Ты совсем забыл, что это твоя обязанность. Никакой цивилизации, самой развитой, не следует извиняться за свои суеверия. Все наши знания и представления – это того или иного сорта суеверия. Чем старше цивилизация, тем изощренней. Из всего того, что нам известно о губанах, можно предположить, что там господствует чрезвычайно сложный культ. И это сознательный выбор самой развитой из известных нам рас. Позволь великодушно своим соплеменникам предаваться их суевериям. Чем еще они могут вооружить себя, пробираясь сквозь завесу времени и пространства? Твои аборигены сгорают, как ранние тюти. Могу возразить, что им суеверия как раз без особой пользы. Наслаждайся своей короткой жизнью всеми силами, пока они есть, прежде чем исчезнешь навсегда. Если, разумеется, не предпочитаешь верить, что не исчезнешь навсегда. Сознание и суеверие – синонимы, два неразлучных спутника, всегда путешествуют вместе. Суеверие первобытного тисянина и современного губана – из одной корзины. С той лишь разницей, что Время, возможно, учит нас извлекать из них больше пользы, чем вреда. И это довольно спорное предположение.
Однако ты теряешь драгоценное время. Тебе необходимо собираться. Надеюсь,
