милая правильная Джокунда.
— Я так устала сегодня после дороги и всех разговоров, — сказала она, зевая. — Давай умоемся и ляжем спать. Должно быть, так интересно спать в палатке!
Но для Мэри ничего интересного в этом не было: лежать без сна и ждать любовника, который не придет.
Глава 7
— Жизнь там текла, как в монастыре. Всем двором ходили к обедне, затем Клод читала скучные церковные проповеди, а мы сидели за пяльцами — нашим постоянным занятием.
Анна опять была в Хевере. Сейчас туда же с королем прибыли из Гринвича Томас Уайетт и Джордж. Они ушли с Анной во фруктовый сад, чтобы не мешать Генриху и сэру Томасу, которые ходили взад и вперед по лужайке у дома, что-то обсуждая. Втроем, как и раньше, они бродили по саду в надежде тайком нарвать фруктов под носом у старого Ходжа, да и без плодов этот уголок сада был им мил еще и тем, что напоминал о детстве, где они вместе играли под сводами старых стен. Тут они особенно чувствовали свое уединение и радость встречи. Внимая жалобному рассказу Анны, молодые люди наперебой выражали ей свое сочувствие.
— Там не было танцев? — спрашивал Джордж, лакомясь сочной айвой.
— Ее Величество считала их искушением дьявола. Иногда в самый разгар ее скучных церемоний мне так хотелось пуститься в пляс, закружиться в morris-dance[7], чтобы посмотреть, как вытянутся лица у этих строгих француженок.
— И музыки тоже не было? — удивлялся Уайетт, который скорее был бы готов отказаться от пищи.
Анна печально вздохнула в ответ.
— Только церковное пение. И нам не разрешалось разговаривать с мужчинами.
Тут Джордж так рассмеялся, что чуть было не подавился айвой.
— Представить только: моя сестра и вокруг ни одного мужчины! — выпалил он между приступами смеха.
— Знай я об этом раньше, лучше бы спал ночами, — ухмыльнулся Уайетт. — Всегда буду благодарен за это добродетельной королеве Франции.
Анна бросила в него вишней, а вторую ягоду положила себе в рот. Она сидела на нижней ветке яблони, слегка раскачивая ее, а Уайетт стоял рядом, опираясь о ствол. Брат Анны при полном придворном наряде сидел рядом на траве, скрестив ноги.
— В этих добропорядочных набожных женщинах есть что-то такое, от чего меня просто тошнит, — сказала Анна, состроив брезгливую гримасу. — Вот если бы считалось хорошим тоном избегать того, чего не перевариваешь!
Уайетт засмеялся и посмотрел на нее понимающе.
Анна изменилась за это время, хотя и трудно сказать, в чем именно. Конечно, она повзрослела, но еще в ней появилось что-то такое, чего он не ожидал увидеть.
— Вы, должно быть, очень жалели, что оставили службу у нашей принцессы, — сказал он с нежностью.
Анна перестала раскачиваться, резко повернулась и посмотрела на него серьезным взглядом, который не смогла скрыть за маской веселости.
— Я больше всего хотела быть с ней, Томас, и я бы осталась, но отец не позволил. Я так боялась за нее.
— Сейчас уже бояться нечего, дорогая моя. Теперь, когда они оба дома и король простил их. Со стороны Генриха это было очень великодушно. Вы знаете, что на масленицу он гостил у них в Саффолке? Говорят, он собирается вернуть их обоих ко двору.
— Тут им руководило не только великодушие. Он так скучал по ним, — заметил Джордж. — Все его раздражали, никто не мог заменить этой пары. Королева лежала больная в Виндзоре, и ему надоела…
Тут Джордж нагнулся, чтобы снять соринку со своих красных штанов, и проговорил конец фразы себе под нос, так что расслышать что-либо стало невозможно.
Анна видела, что это Томас заставил его замолчать. Она выбрала две пары вишенок из горсти, лежавшей на коленях, и повесила их себе на уши как сережки.
— И ему надоела Мэри, — закончила она за брата.
Анне не нравилось, что с ней обращаются как с ребенком или с монашкой. После небольшой паузы, прерываемой только пением дроздов, она как бы между прочим добавила:
— Я не видела ее с тех пор, как она вышла замуж за Билла Кэари. Но Джокунда говорит, что держалась она хорошо и все прошло достойным образом.
Все трое в раздумье продолжали угощаться фруктами.
— А вот и Джокунда! — внезапно воскликнула Анна, увидев, как та торопливо шла к дому в сопровождении Симонетты и слуг, несших графины и блюда с закусками.
— Иди же помоги ей, Джордж! Ты же знаешь, как она волнуется, когда приезжает король.
Сын хозяина дома тотчас поднялся с примятой травы. Он тоже обожал Джокунду. И Анна знала, что сейчас он сделает все возможное, чтобы облегчить ей роль гостеприимной светской хозяйки. Она смотрела, как он радостно побежал за мачехой, его светлые волосы развевались на ветру.
— Джордж — один из тех редких людей, которые никогда не становятся взрослыми, — заметила она, смеясь.
Но Уайетт думал не о Джордже. Не для того он поменялся дежурством и одарил своего сменщика, чтобы, приехав сюда, смотреть на Джорджа. Его он каждый день мог видеть при дворе. Сейчас ему выпал такой шанс, о котором он даже не мечтал. Неужели Анна специально все подстроила?
— Те месяцы, которые вы провели во Франции, показались мне вечностью, Нэн, — начал он. — Я затупил перо в попытке объяснить, как я скучал без вас.
— Я была так рада вашим письмам, Томас.
— Как рады?
Анна окинула взглядом знакомые деревья в саду, двор, родной дом.
— Иногда я закрывала глаза и представляла нас здесь, в этом любимом саду.
— Когда думали обо мне?
— Конечно.
Анна знала, что последует за этим предисловием, и попыталась увести разговор в сторону.
— Мне так понравились ваши итальянские сонеты…
Тут Уайетт подошел ближе и опустился перед ней на колени.
— Я отдал вам больше, чем сонеты, Нэн. Я отдал вам свое сердце.
— Дорогой мой!
— И это уже навеки. У меня так мало времени, чтобы поговорить с вами наедине…
Тут уж ему было не до красоты слога. В эти короткие минуты он должен успеть объясниться. Поглядывая на дорожку, он взял ее за руку.
— Нэн! Если мне удастся заручиться согласием вашего отца сейчас, сегодня, прежде чем я уеду, вы выйдете за меня замуж?
Анна постаралась найти ответ в своем сердце. Как приятно, что Томас снова здесь, с ней.
— Я дорожу вашей любовью, Томас. Просто не представляю, как бы я жила без вас. А вы ведь давно меня любите, правда? — Она протянула свою руку к его руке и погладила его, застенчиво улыбаясь. — Но что касается замужества… Право слово, дорогой мой друг, я не знаю.
— У вас нет никого другого? — спросил он настойчиво.
— Нет, нет, поверьте мне. Просто я только что вернулась домой издалека. Дайте мне немного подумать.
Это время Анна жила как бы в застое, в ничем не заполненном промежутке между прошлым и
