костями и огромными слезящимися глазами даже на картинках в учебнике вызывало у него отвращение.
Дорога вымотала Малфоя до невозможности, так что последние несколько миль до лагеря он просто валялся на душистом сене, щурился на ярко-синее небо и размышлял о вечном. То есть - о перспективах своей педагогической деятельности.
Он никогда не умел ладить с малышней - даже в пору собственного детства. Скорпиус предпочитал проводить время с более старшими волшебниками, особенно с теми, кто владел нестандартными заклятиями, не изучавшимися на уроках. Например таким, которое изменяло вкус овсяной каши на вкус сливочно-шоколадного пломбира. Или незаметно переносило нужный текст из шпаргалки или учебника прямо в контрольную работу. К сожалению, заклятия далеко не всегда срабатывали правильно. И после того, как в работе по трансфигурации сам по себе возник рецепт изготовления Перечного зелья, Скорпиус перестал пользоваться непроверенным волшебством. Хотя таскаться за старшекурсниками Хогвартса не прекратил. Как ни странно, его не гоняли - привыкли, как к предмету интерьера в слизеринской гостиной, к тому же, иметь под рукой внимательного слушателя, восторженно реагирующего на проделки и при этом умевшего держать язык за зубами, было неплохо.
К сожалению, когда сам Скорпиус перешел в разряд старшекурсников, выяснилось, что у него самого друзей нет. Он так и не смог наладить отношения с ровесниками, заработав за годы учебы репутацию сноба и одиночки, пренебрегающего однокурсниками. Впрочем, Скорпиуса это мало трогало. Его вполне устраивала в качестве подруги Гвиннет, да и с ней он общался только потому, что мистер и миссис Забини были давними друзьями родителей. Так что к Гвен он относился, скорее, как к младшей сестре.
После совершеннолетия Скорпиус открыл для себя маггловский Лондон - со всеми его развлечениями, соблазнами и пороками. Стремление иметь старшего друга закономерно привело Скорпиуса в постель к молодому преподавателю Итона, с которым Малфой познакомился в одном из баров Сохо, а магия дала возможность безболезненно избежать последствий первого опыта. С Джаредом они вскоре расстались, но теперь Скорпиус точно знал, чего ищет. Он замечательно проводил время в Лондоне, вступая в короткие необременительные связи, но при этом тщательно следил за тем, чтобы его похождения оставались тайной для родных и знакомых. А поскольку скрытность давно стала второй натурой Скорпиуса, ему это прекрасно удавалось.
Этим летом он рассчитывал отдохнуть в свое удовольствие, но глупый спор с Гвиннет перечеркнул все планы.
Вздохнув, Скорпиус сел в притормозившей на повороте телеге, разглядывая открывшийся пейзаж. Горы, лес, озеро, разноцветные крыши домиков. Сельская идиллия, которую Малфой ненавидел всей душой. Ему по горло хватало всего этого дома, он был влюблен в шумный, не затихающий даже глубоко заполночь Лондон. А здесь, в Repetitio, его ждали несколько десятков ошалевших от свободы детей, несколько таких же ошалевших - но уже от избытка ответственности - взрослых и ужасная, как стадо тестралов, тоска.
* * *
- Вы знакомы? - спросила мадам Мур, переводя полный любопытства взгляд с Гарри на Малфоя.
Бледные губы Скорпиуса искривились.
- Кто же в Британии не знает знаменитого Гарри Поттера? - ответил он вопросом на вопрос.
- Мои дети учились с ним в Хогвартсе, - пояснил Гарри, раздраженно бросая сумку на покрывало, и сухо поинтересовался: - Ты здесь на один сезон?
- На два, - Скорпиус снова улегся, закинув ноги на деревянную спинку кровати. - А вы?
Его небрежный скучающий тон словно говорил: не особенно мне интересно, как долго нам придется делить одну комнату, кто вы такой и что сделали для магического общества. Тем лучше; если к недружелюбию соседа будут прилагаться молчаливость и незаметность, Гарри готов без возражений согласиться на такой комплект. Меньше всего он хотел отвечать на расспросы, каким ветром сюда занесло Главного аврора Британии.
- И я на два, - на этом их разговор завершился.
Директриса ушла, пробормотав про огромное количество дел и сказав, что будет ждать профессора Поттера на чашку чая. Вытащив из сумки умывальные принадлежности, опасную бритву, смартфон и зарядное устройство, Гарри закинул их в тумбочку, пристроил легкую куртку на вешалку в шкафу и отправился в столовую. Но сначала завернул к озеру, посидел на перевернутой вверх дном лодке, глядя на то, как споро Ори и Рори докрашивают буи.
На желтой табличке возле самой воды был нарисован перечеркнутый человечек, барахтающийся в синих волнах, надпись сверху предупреждала: «С 21.00 до 9.00 купание строго запрещено! Помните, от вашего поведения зависят ваши безопасность и здоровье!»
- Дамы и господа, будьте бдительны, - пробормотал Главный аврор. - Постоянная бдительность!
Гарри давно уяснил, что по одиночке неприятности не ходят. Если на горизонте сгущаются тучи, это не какая-нибудь черная полоска, которую легко развеет порыв ветра. Надвигается грозовой фронт.
Сначала столкновение с Кингсли из-за подготовки серии законопроектов, прессой напыщенно именуемых Хартией магглорожденных. Верная соратница Гермиона, отказавшаяся поддержать Гарри («магглорожденных всегда считали вторым сортом, настала пора исправить историческую несправедливость и компенсировать им столетия унижений. Они совсем как чернокожие в Америке, неужели ты не видишь?»). Унизительное предложение взять паузу и поработать с детьми - вот так сходу отправить национального героя в отставку Министр не мог и не хотел, договорились на том, что Главный аврор отдохнет на лоне природы, остынет и хорошенько подумает. Взамен Кингсли обещал отложить слушания в Визенгамоте до сентября и дал поручение пресс-службе провести масштабные опросы общественного мнения. Неприятие женой позиции Гарри и углубляющийся разлад в семье стали вишенкой на торте. В таких условиях злорадная ухмылка судьбы, подсунувшей ему в соседи Малфоя на полтора месяца, казалась всего лишь досадной мелочью. Малфой так Малфой, главное, не старший и не средний.
Младший, судя по тому, что о нем мельком говорили молодые Поттеры и Уизли, был тем еще лоботрясом. Неглупый малый, но без амбиций, учился ровненько, но особого усердия не проявлял, водил дружбу со старшими мальчиками, от однокурсников держался в стороне. Непонятно, почему он выбрал педагогическую стезю с его-то общительностью и умением располагать к себе людей. Неужели подрастает второй Снейп? Гарри согнал с лицу улыбку и вошел в столовую с подобающим профессору серьезным и строгим выражением. Голодным он себя не чувствовал, но стоило разведать, как тут кормят, да и с директрисой пообщаться поближе.
Мадам Мур сидела за дальним столом с чашкой кофе и бумагами. Над ее головой висел плакат с нравоучительной и не слишком уместной здесь надписью «Живи не для того, чтобы есть, а для того, чтобы жить». На стуле рядом с директрисой царственно возлежал низл, окинувший утреннего знакомца презрительным взглядом янтарных глаз. Представив Гарри двум домовухам, затрепетавшим от восторга и почтения, мадам Мур предложила ему овсянку и сэндвич с тыквенным соком.
- Чай, кофе?
- Нет, спасибо. Кому я должен сдать палочку? - поинтересовался Гарри, распробовав кашу и найдя ее вполне сносной. Дори и Нори свое дело знали.
Мадам Мур замахала руками:
- Да вы что, окститесь! Разве я стану забирать палочку у Главного аврора? А случись вдруг преступник, как же вы его задержите? - она улыбнулась своей шутке. - Мы контролируем использование магии шефами отрядов и аниматором. Медиведьма, сторож и спасатели всегда должны быть при палочке, и, думаю, никто не станет возражать, если вас мы тоже запишем в исключения. Но вы ведь понимаете, что лишний раз палочку доставать не стоит? Магия у нас строго дозирована, дети не должны чувствовать себя ущербными. Приучаем их к волшебству постепенно, маленькими шажками, по заветам великого Моретти.
Гарри кивнул; без палочки он в любом случае не остался бы, в сумке у него лежала запасная палочка из боярышника, которую он когда-то отобрал у Драко. Но открыто носить ее все равно бы не удалось, а без оружия он чувствовал себя голым и беззащитным.
- Не пользуйтесь магией без крайней нужды, - вновь напомнила директриса. - Доставайте палочку только на уроках. Занятия у подготовительной группы с десяти до двенадцати каждый день, кроме воскресенья. Меня предупредили, что у нас будет учиться высокая гостья - Эмма Фицалан-Говард, дочь Генри Фицалана-Говарда, лорда-маршала и лорда-дворецкого Англии, вы только подумайте. Сейчас все его
