можно получать не только на боевом посту, а четверг с пятницей и вовсе оказались настолько насыщенными, что к субботе Гарри не радовали ни накрытые в Атриуме для гостей столы, ни долгожданная встреча с Гермионой.
Прислонившись к стене, он жевал жесткий бефстроганов из мяса лунного тельца (министерские домовики для сегодняшнего приема расстарались) и оглядывал своих подопечных. Глава британского филиала Международной конфедерации магов, размахивая вилкой, общалась с родителями, почтительно вытягивавшими шеи и ловившими каждое ее слово. Герцога Норфолка Гермиона демонстративно не замечала, видимо, ее демократичной натуре претило особое положение отца Эммы, обеспеченное титулом, местом в Палате лордов, богатством и голубой кровью. Гарри ничего против лорда-маршала Англии не имел; в конце концов, благодаря его имени затея с установкой одного из Исчезательных шкафов в Repetitio обернулась успехом. Зная, какую гору документов приходится готовить и подписывать при официальных контактах Министерства с магглами, Главный аврор был приятно удивлен тем, как легко и быстро разрешилось его дело. Фамилия Фицалан-Говард поистине открывала все двери: британский премьер- министр, бойкий индиец, долго тряс вышедшему из Исчезательного шкафа аврору руку и выражал надежду на дальнейшее плодотворное сотрудничество; Кингсли дал добро Гермионе на проведение любых мероприятий в субботу, не раздумывая. Дальнейшее было делом техники - ребята из Фонда помощи магглорожденным привезли шкаф на летающем мини-грузовике в лагерь и установили его с помощью Гарри и вертящегося под ногами Малфоя. В понедельник аврор должен был отвезти его обратно и вернуть машину в гараж. Пока же принадлежащий Фонду Modec с изображением Мерлина и надписью «Поверьте в чудо!» на кузове стоял под окнами здания администрации, а ключи от него лежали у Гарри в кармане.
Родители, успевшие сегодня прокатиться на Ночном и Дневном рыцарях (их везли от Кингс-Кросс, где они все собрались, до цветочного киоска, заменившего морально устаревшую телефонную будку, ранее служившую входом в Министерство для посетителей), походить по министерским коридорам и поглазеть на залы, отведать еду волшебников и послушать выступление Гермионы, посвященное взаимодействию магического и маггловского миров, казались вполне довольными перспективами, открывавшимися перед их умеющими колдовать отпрысками. Только к Тине никто так и не приехал, но волчок уже взял ее под свое крыло - или наложил лапу? - и Гарри за девочку не беспокоился. Надо улучить момент и поговорить о ней с Гермионой. Сейчас подруга слишком занята налаживанием связей между магглами и магами, ну или употребляя пришедшие из маггловского мира термины - пиаром Министерства магии.
* * *
В эти два дня Гарри не общался напрямую ни с Кингсли, ни с Корнером, но вчера перед ужином ушастый филин принес короткую сухую докладную записку от Майкла, уведомлявшую о поступлении в четверг сведений от Интерпола, согласно которым лица по прозвищу «Штырь» и «Костыль» проходили как подозреваемые по делу о продаже краденых картин. Их сообщник, маггл Анри Дюваль по кличке Пилинг, сидел сейчас в тюрьме Толмеццо, провинция Удине, Италия. Чтобы провести опознание, предъявив ему фотографии Барлоу и Брукса, придется связываться с итальянским отделом охраны магического правопорядка или действовать через Национальное центральное бюро Великобритании. Бумаг и возни и тут, и там было предостаточно, но британские коллеги уже частично посвящены в курс дела, так что Майкл выбрал второй вариант. В пятницу утром британское НЦБ отправило запрос в Рим, в понедельник можно уже надеяться на свидание с Дювалем. К записке зам. Главного аврора приложил список картин, к похищению которых могли быть причастны Барлоу и Брукс. Увидев имена Пикассо, Моне, Дега, Сезанна, Матисса, Модильяни, хорошо известные даже далекому от искусства человеку, Гарри присвистнул и покачал головой. Только магией можно объяснить то, что недотепы-инструкторы до сих пор не попались, если воровали картины действительно они. Впрочем, посредника-маггла, пытавшегося сбыть с рук «Голубя с зеленым горошком» Пикассо и «Женщину с веером» Модильяни, оградить от тюрьмы они не смогли или не захотели. Как только Интерпол сел им на хвост, они исчезли вместе с картинами, бросив подельника на растерзание правоохранительным органам. Вот от своих коллег по преступному делу так просто не скроешься…
После статьи об убийстве Тумана, Мозгоправа и Призрака Брукс и Барлоу притихли, ходили как в воду опущенные. Не надумали б рвануть, куда глаза глядят. Кое-какие меры Гарри предпринял - на плот заново наложены следящие, если жулики соберутся забрать добычу, он об этом узнает. Жаль, накинуть «поводок» на них самих невозможно, чужая ограничивающая магия сразу чувствуется. Единственной реальной возможностью дотянуться до беглецов хоть на краю света было отложенное проклятие, но это глупо, незаконно и негуманно. За кражу маггловских предметов искусства, пусть даже очень ценных, так не наказывают. Вот гоблины могут расстараться и покарать за украденные артефакты, но маги ведь не гоблины.
Да и Барлоу с Бруксом не совсем уж пропащие создания - Билли прокатил на метле чуть ли не весь блэкджек Скорпиуса, а Берти учил Тину плавать. Саймон, обладавший низловским чутьем на отталкивающих и сомнительных личностей, относился к Барлоу и Бруксу так же, как к остальным сотрудникам лагеря за исключением директрисы, Сары и шефов отрядов, - то есть замечал их только тогда, когда унюхивал угощение. Время от времени разборчивый низл снисходил до игр с Бранни, Циссой и Скорпиусом, прыгая за веточкой или веревочкой с бантиком, но больше он никому фамильярничать с собой не позволял. Судя по его отношению, самой подозрительной личностью в лагере вообще был Главный аврор: не так давно Гарри, приняв душ и переобувшись в шлепанцы, забыл в душевой кроссовки, и наутро их пришлось выбросить - проклятая тварь, дождавшаяся мига своего торжества, облегчилась в обувь.
* * *
Стоя у стены, Гарри размышлял, не зайти ли ему к ребятам в отдел. Наверняка сегодня все работают, об отдыхе по субботам авроры могут забыть до тех пор, пока личности убийц или заказчиков убийства не будут установлены. Почему бы и не навестить своих: узнает последние новости, предложит помощь, подключится к работе… что может быть естественней? Но если для Майкла это проверка его способности выполнять обязанности Главного аврора и занимать место подле Министра, то вмешательство непосредственного начальника его вряд ли обрадует. Гарри навидался достаточно примеров, когда перспектива карьерного роста превращала неплохих людей в хищных тварей, готовых идти к власти по головам. Сейчас он испытывал двойственные чувства: легкое отвращение к себе из-за этих подозрений и смутное злорадство человека, на котором в кои-то веки не лежит никакой ответственности за результаты работы. А вот посмотрим, как вы там будете корячиться… В это время Гарри Поттер под гром аплодисментов вернет магглам картины великих художников и будет обнимать молодого любовника. Стоило подумать о Скорпиусе, и настроение сразу улучшилось. Вчера им не удалось урвать ни минутки на ласки и постельную возню, сегодня Гарри собирался это компенсировать.
Красивый, находчивый, неунывающий, неугомонный, неутомимый, нахальный и немного наивный Скорпиус пробуждал в его душе нежность, грозящую затопить собой все. Сойти, словно лавина, и погрести мирную сонную долину, в которую превратилась за последние два десятилетия жизнь Главного аврора. Нет, все-таки хорошо, что с окончанием второго сезона их роман закончится и они разлетятся, как бладжеры во время матча: Гарри вернется в семью, а Скорпиус найдет себе ровесника и думать забудет о старом любовнике, всех достоинств у которого - искушенность в сексе и искренняя забота о партнере.
Представив юного Малфоя в постели с незнакомцем, обвивающего другого мужчину виноградной лозой, бормочущего хриплым от возбуждения голосом те же словечки, что слышал Гарри, двигаясь в сжимающей его член заднице, он на мгновение почувствовал боль, как от нашедшего цель проклятия. С каждым днем он все сильнее привязывается к парню - это не доведет его до добра.
Скорпиус еще не знает жизни и хочет попробовать на вкус все, что попадается ему на пути. Гарри уже достиг своего апогея, но не желает смириться с угасанием, противится мысли, что впереди у него долгие сонные годы сперва осени, а затем унылой холодной зимы, мертвой тишины и покоя, напрасных попыток разжечь прежний огонь в сердце и чреслах.
Неприятные мысли убивали радостное предвкушение на корню, и Гарри зажмурился, стиснув челюсти. Что будет, то будет, нечего раньше времени себя хоронить. Пусть у них со Скорпиусом есть всего пять недель, но они есть. Жить надо настоящим, а что случится завтра, все равно никто не знает, даже прорицатели и пророки. Может он хоть немного пожить для себя?
Мелькнула шальная идея - а не попробовать ли снизу… уступить волчку активную роль, познать то, что регулярно испытывает Скорпиус, стать равными на деле, не на словах. Отдаться Малфою… слово-то какое. Для женщин, слабаков, для младших и покорных.
