— Святые Пётр и Павел! — испуганно прошептал он. — Ты прав! Башня и в самом деле подошла к нам!
Капитан с размаху ударил кулаком по зубцу стены:
— Эти мамелюки решили пробраться к нам ночью, как трусливые воры! И мы были на волосок от беды!
Рауль де Лианкур резко обернулся, скомандовал тревогу и начал громко отдавать приказы.
Тамплиеры — их было около пятидесяти человек, — звеня кольчугами и мечами на перевязях, бросились к своим постам. Один из младших командиров Рауля вместе с группой одетых в коричневые балахоны легковооружённых сержантов бросился вниз по ближайшей рампе [11]. Ему было приказано как можно скорее установить на укреплениях тамплиеров хотя бы две-три катапульты, чтобы забросать штурмовую башню горшками с греческим огнём и поджечь её, прежде чем она доберётся до крепостного рва.
Сержантами были отважно сражавшиеся члены ордена, которые в силу своего низкого происхождения не могли быть посвящены в рыцари. Лишь выходец из рыцарской семьи мог стать тамплиером и носить белый плащ с уширенным красным крестом.
Герольта охватило сомнение: успеют ли сержанты доставить на стену катапульты? Смогут ли они начать обстрел, прежде чем перекидной мост опустится на крепостную стену? Лучникам, которыми командовал другой тамплиер, должно быть, скорее удастся поразить башню зажжёнными стрелами. И все же, по мнению Герольта, только сабельный бой мог показать, окажется ли удачной вылазка мусульман.
— Великая хвала твоей бдительности и умению наблюдать, Герольт фон Вайсенфельс! — воскликнул капитан Рауль де Лианкур на бегу. — Ведь ты в самый последний момент отвратил угрозу Аккону. А теперь отправляйся на свой пост! Покажем им, что значит драться с тамплиерами!
— В этом вы можете быть уверены,
И тут же за штурмовой башней стала подниматься земля. Под звуки воинственных криков она полетела в сторону вместе со шкурами, досками и вязанками хвороста. Обнажился глубокий ров — почти в человеческий рост, — в котором стояли тысячи тесно прижатых друг к другу мусульман. Казалось, что гигантский, прямой, как стрела, червь шириной в две-три ладони выбрался из подземного царства, чтобы резкими волнообразными движениями стряхнуть песок и камни со своей бесконечно длинной спины.
Как только могучие сарацины ухватились за внешние колеса, тяжёлая штурмовая башня быстро покатилась к стене. Из открытого рва выбегали все новые воины. Десятки мусульман тащили небольшие лестницы, которые мгновенно скрепляли между собой, чтобы преодолеть по ним ров и поддержать своих товарищей на башне.
Каждая группа точно знала свой участок и свою задачу. Почти в тот же миг на севере пришёл в движение лагерь, покой в котором был так же обманчив, как и вид будто бы недостроенной штурмовой башни. В свете факелов с катапульт сбрасывали накидки песочного цвета, быстро запрягали лошадей, чтобы на них доставить метательные машины к укреплениям тамплиеров.
На вершине громыхающей и трясущейся башни показался отряд лучников. В тамплиеров, которые несли караул в боевом ходе, полетели первые стрелы.
Герольт вместе с товарищами мчался по зубчатой стене на запад. Сейчас все решали мгновения. Если башня приблизится ко рву, только Бог да сами неверные знают, что может тогда случиться!
Но чтобы достичь укреплений у ворот Святого Лазаря, на которые напали сарацины, он и его собратья должны преодолеть расстояние в пятьсот-шестьсот шагов.
— Дорогу, воины! — прокричал за спиной Герольта Рауль де Лианкур, когда слева на рампе, ведущей к боевому ходу, показался отряд лучников, тут же слившихся с группой рыцарей. — Сделайте проход!.. Все, кто с мечами и без щитов, — подайтесь к внутренней стене! Пропустите меченосцев со щитами! Остальным собрать щиты внахлёст со стороны стены, и с пиками — вперёд, в ногу!.. Строй не нарушать!.. Пойдёте за первым рядом лучников! Все оставшиеся идут следом!
Суетливая толпа по-разному вооружённых людей тут же разбилась на подразделения. Не случайно презиравшие смерть рыцари-тамплиеры славились умением даже в безвыходном положении соблюдать железную дисциплину. Постоянные ежедневные упражнения сказались и в этой ситуации: мгновенно созданные отряды двигались вперёд гораздо быстрее, потому что одни не мешали другим.
И все же штурмовая башня добралась до рва прежде, чем тамплиеры успели занять позиции. Перекидной мост упал и замер в горизонтальном положении. Башня вздрогнула и угрожающе зашаталась. Однако мост не доставал даже до середины рва.
Град стрел, выпущенных с башни, обрушился на спешивших к своим постам тамплиеров. Стрелы глухо ударялись о длинные овальные щиты, которыми прикрывались рыцари первого ряда. Вскрикнул первый раненый. Одна стрела угодила в шлем Герольта и отскочила. Но отряд тамплиеров не останавливался ни на миг. И вскоре уже лучники со стены прицеливались в мусульман на башне. Первые сарацины полетели вниз.
Герольт с изумлением увидел, как из тяжёлого и широкого перекидного моста начал выдвигаться второй мост, уже не такой широкий, а за ним последовал третий, ещё легче второго. Третья часть моста была сделана всего лишь из двух жердей с поперечными планками, между которыми растянули лубяную циновку.
Конец третьей части едва успел опуститься на кромку стены, а отважные воины уже повалили из башни, заполнили перекидной мост и начали перебираться в крепость по шаткому мостку. Некоторые из них были в шлемах. Но головы большинства покрывали тюрбаны всех цветов за исключением белого, подобавшего лишь эмирам. Держа в одной руке круглый щит, а в другой — меч, саблю или дротик, они бросались вперёд с криками
Они чуть ли не толкали друг друга, спеша пробиться на мост. Каждый хотел первым вступить на крепостную стену, чтобы получить объявленную награду, если удастся пережить этот бой. Нои беззаветного мужества и готовности умереть за своего бога и его пророка, чтобы получить награду в раю, у них тоже было достаточно — никак не меньше, чем у их врагов, ненавистных им рыцарей-крестоносцев.
Две дюжины воинов уже перебрались на укрепления тамплиеров, а над зубцами стены показалась голова первого сарацина, забравшегося снизу по лестнице, когда рыцари наконец примчались к своим постам и вступили в яростную схватку.
Раздался знаменитый боевой клич тамплиеров, уже два века сопровождавший каждую атаку воинов-монахов и каждый раз вселявший ужас в его врагов:
Лютая и беспощадная схватка человека с человеком началась. Каждая сторона знала, что уже в ближайшие минуты решится исход боя, а значит, и судьба всего Аккона. Если первая волна арабских воинов сможет, несмотря на бешеное сопротивление рыцарей и их вспомогательных подразделений, достаточно долго продержаться на стене и другим мусульманам удастся забраться в крепость по перекидному мосту и по лестницам, этот прорыв станет подобным наводнению, и шансов остановить его у рыцарей не будет. Если тамплиеры в первые же минуты вытеснят мусульман со стены и не дадут их подкреплению пробраться по перекидному мосту, этот мост вместе с башней окажется для них западней. Потому что первые огненные стрелы уже вонзались в деревянное чудовище и создавали огня больше, чем враги могли погасить.
Рыцари слишком хорошо понимали, что означало бы поражение для них и для города, и отважно бросались на мусульман с полным презрением к смерти. Они теснили врагов с трёх сторон, чтобы ограничить их передвижение по боевому ходу и не дать воинам с башни прийти им на помощь.
Над стеной стоял дикий рёв, в котором смешались треск ломавшихся копий и щитов, проклятия, крики раненых, жужжание стрел, глухие удары падавших тел, предсмертные хрипы и звон остро заточенных
