Из него может выйти отличный архитектор — как синьор Андреа Палладио, например, — сказал Аурелио.
— Я буду воином, — упрямо сказал мальчик, копируя чертеж моста из «Четырех книг об архитектуре». «Как мой батюшка».
— Можно строить крепости, — мягко сказал Аурелио. «Так ты можешь быть воином и архитектором одновременно».
— Расскажи, — потребовал Теодор.
Из дальнего угла мастерской доносились нежные звуки лютни — там занимались Тео и синьорина Маддалена, знаменитая флорентийская музыкантша.
Аллори только рассмеялся, когда Марта, помявшись, сказала: «Конечно, честь позировать вам, — но ведь у меня, же дети…»
— Приводите их сюда, — разрешил живописец, — найдем им занятие.
Левая сторона картины еще была пуста. «Иисуса напишу позже, — объяснил синьор Аллесандро, — я всегда начинаю с женских фигур, они более трудоемки».
На Марте было платье нежно-зеленого шелка, убранные наверх волосы, прикрывал чепец из такой же ткани.
— Когда начнем работать над Марией, — задумчиво сказал Аллори, — я вас попрошу поменять туалет и распустить косы. Ваше синее платье с кружевом — вот! Отлично будет сочетаться по цвету.
— Я всегда любила эти строки, — Марфа чуть вздохнула, — руки все же затекали. «Я есть воскресение и жизнь».
— В каждом из нас, — Аллори, чуть касаясь доски, прорисовывал черты лица, — есть и то, и другое. И Марфа, и Мария.
— Я думала, это только о женщинах, — Марта улыбнулась.
— О нет, — художник отступил от доски, и, склонив голову, вгляделся в сделанное, — это обо всех. Мужчины, синьора Марта, — они тоже за своими хлопотами, — войнами, походами в Тунис, изменами женам, — могут не увидеть Иисуса.
— Или не видят его вообще, — раздался с порога мягкий голос.
— Ваша светлость, — поклонился Аллори. «Я благодарен за то, что вы согласились навестить меня. Хотя картина и начата недавно…»
— Я вижу, что она обещает быть прекрасной, — Изабелла Медичи, — высокая, в бархатном платье цвета спелых гранатов, остановилась перед мольбертом. Рубины и жемчуг блестели в золотой сетке, несколько каштановых локонов выбились из-под нее, спускаясь на белую шею.
— Впрочем, — продолжила герцогиня, — как и все, что творит ваша кисть, синьор Алессандро.
— У меня прекрасные модели, — улыбнулся Аллори. «И вы, ваша светлость, и наша гостья из Венеции, синьора Марта».
— Господи, — сказала женщина, остановившись перед Мартой, — вы как две капли воды похожи на мадонну Филиппино Липпи — та, что в церкви Санто-Спирито. Как вы считаете? — она обернулась к живописцу.
— Вы правы, ваша светлость, — Аллори посмотрел на Марту — та чуть покраснела. «У Мадонны Липпи только волосы светлее».
— Очень рада с вами познакомиться, синьора Марта, — герцогиня протянула руку, и Марта чуть присела, — с подносом в руках.
Художник рассмеялся. «Давайте его сюда, все равно пора сделать перерыв».
— А этому мальчику, наверное, уже лет семь? — улыбнулась Изабелла, когда Теодор поцеловал ей руку.
— Этому мальчику весной будет четыре, — Марфа с гордостью посмотрела на сына.
— Боже! — ахнула герцогиня. «Его отец, должно быть, очень высокий и крепкий — вы ведь такая изящная, синьора Марта. И дочь ваша, хоть и хрупкая, но тоже велика для своего возраста — я бы ей дала лет двенадцать. Ты учишься играть на лютне, милая? — ласково спросила Изабелла у Тео.
Смуглые щеки покраснели. «Я очень люблю музыку», — тихо ответила девочка. «Мне нравится верджинел, и лютня тоже».
— У Тео прекрасный голос, — сказала синьорина Маддалена. «Он нежный, как у ангела».
— У вас очень красивое потомство, — вздохнув, проговорила Изабелла. «Вам сколько лет, синьора Марта?»
— Летом будет двадцать шесть, — ответила та. «Называйте меня просто «Марта», ваша светлость».
— А вы меня — Изабелла, — герцогиня вдруг вздохнула. «И у вас уже двое детей, счастливая вы женщина. А мне уже почти тридцать четыре».
Марта вдруг увидела озорные искорки в глазах герцогини — будто та хотела сказать что-то, и сдерживалась.
Аллори похлопал в ладоши. «Ну, милые дамы, пора и продолжить!»
— Вы ездите верхом? — спросила герцогиня.
— Конечно, — Марта поправила чепец и наклонилась за подносом.
— Навестите меня тогда завтра, на вилле дель Поджио, — предложила герцогиня. «Покатаемся вместе».
— С удовольствием, — Марта, улыбнувшись, приняла нужную позу. Изабелла посмотрела на нее и внезапно сказала: «Я очень рада встрече с вами».
— Я тоже, — одними губами ответила Марта, и чуть кивнула на живописца — тот хмурился.
— Не разговариваем во время работы, — пробормотал Аллори, потянувшись за куском угля.
— Очень сырая в этом году зима, — вздохнула Изабелла. «Видите, как получилось, — вы сюда переехали из Венеции ради здоровья детей, а все равно — и в Тоскане промозгло».
— Хотя бы нет чумы, — Марта поежилась от холодного ветерка.
— Упаси нас Господь от такого, — Изабелла перекрестилась. «Ее больше в в портовых городах
— у вас, в Генуе, в Неаполе, до Флоренции чума в последний раз доходила очень давно и, надеюсь, больше не появится».
Женщины ехали шагом.
— А вы давно вдовеете? — спросила Изабелла.
— Уже больше года, — ответила Марта.
— Замуж не собираетесь? — красивые губы герцогини чуть улыбнулись.
— Я хочу выйти замуж по любви, — вздохнула Марта, — а не потому, что так принято. Хотя женщине, даже обеспеченной, сложно жить одной.
— Я вот всегда одна, хоть я и замужем, — Изабелла посмотрела наверх. «Поедемте вон к той башне?».
— Как здесь красиво! — искренне сказала Марта, глядя на долину внизу, затянутую легкой, дождливой дымкой. Она раздула ноздри и вдруг вспомнила давно ушедшее — осенний лес в подмосковной, и то, как они с Петей бегали за грибами. Даже пахло так же — палыми листьями, туманом и совсем чуть- чуть — дымом.
Изабелла вдруг сказала: «Да, любовь. Иногда проживаешь всю жизнь, а так ее и не находишь».
— А ваш брак, — Марта посмотрела на герцогиню, — был по любви? Простите, что я спрашиваю…
— Называй меня просто «Изабелла», — женщина помедлила и Марта увидела, как гладкий лоб пересекла складка. Глаза герцогини чуть припухли — будто она не спала, или плакала.
— Вот теперь и вправду — тридцать четыре, — подумала Марта. «И седина вон — немного, но видно».
Изабелла вдруг усмехнулась и быстро, — Марта даже вздрогнула, — выдернула волос над нежным ухом.
— Пока только у корней, — сказала она. «Обычно я их крашу, но тут что-то забыла».
— Я могу помочь, — сказала Марта. «И у меня есть разные притирания хорошие — для лица.
