Кроу — пять копий, отчет по приходу от размещения доли капитана Николаса Кроу за истекшие восемь лет — две копии, расписка капитана Николаса Кроу в получении документов его покойного отца — одна копия».
Марфа поставила галочки в большом списке и заметила: «Тут дата выдачи расписки не указана, скажи, для порядка»
— Пятнадцатого июня 1601 года, — ответил сын и Марфа, сделав примечание на полях, поправив очки в золотой оправе, вдруг, спокойно, спросила: «А Николас при шпаге был, ну тогда, как ты его видел?».
— Разумеется, — поднял бровь Питер. «Я же тебе говорил — мы с ним хорошо посидели, выпили вина, а потом он отправился Мирьям навестить».
— Да, — Марфа заправила за ухо выбившийся из-под бронзовой сетки локон, — я помню. Ну что, с буквой «К» мы закончили?
— Да, — Питер отступил и обвел глазами железные шкапы. «Давай тогда после обеда продолжим, я уж сегодня хочу все доделать, а то у меня на этой неделе и так подписание трех контрактов предстоит, да еще и Виллем может прийти, там с разгрузкой много работы будет».
— Хорошо, — Марфа отложила перо и поднялась. «Ты иди, там мистрис Доусон фазана запекает, и пирог с почками сделала, как тебе нравится».
Питер внезапно поцеловал мать в мягкую, пахнущую жасмином щеку — он был лишь немного выше.
— Ты что это? — улыбнулась Марфа.
— Так, — Питер рассмеялся, — люблю тебя очень.
— Да уж, — она потрепала сына по каштановым локонам, — не зря ты от московского престола отказался, а то бы нас всех бросать пришлось.
— Из меня, — Питер щелчком сбил невидимую пылинку с изящного черного камзола, — вышел бы отличный царь, матушка.
— Не сомневаюсь, — подтолкнула его Марфа. «Беги, я сейчас». Когда сын ушел, она достала расписку из ящика, и, засунула ее под корсет платья — светло-зеленого шелка, отделанного брюссельским кружевом.
Женщина медленно поднялась в свою опочивальню, и, открыв серебряную шкатулку крохотным ключом изящной, итальянской работы, что висел у нее на браслете, среди других украшений, достала из нее еще один ключ — сложный, с бородками и завитками.
Невидимая, закрытая шелковыми обоями дверь, вела в маленький, узкий кабинет. «Все же очень удачно получилось, спасибо Теодору, хоть он и в Польше, а планы ремонта — его рук дело, — подумала Марфа, остановившись на пороге. «Ну, стена теперь двойная, но светло, окно на Темзу выходит, а с нее никто и не заметит, что оно тут есть».
Марфа заперла за собой дверь и подняла крышку конторки красного дерева. «Капитан Николас Кроу» — прочла она на большом конверте.
Порывшись среди писем, она достала последнее, и пробежала глазам строки: «Дорогая тетя Марта, пока я тут ожидаю свою «Независимость» — на ней семьдесят пушек и укрепленное днище, — я решил сходить в Гоа. Тут есть сведения, что Вискайно после Японии отправится именно туда, так, что постараюсь расквитаться с сеньором Себастьяном».
— Весна 1600 года, Карибское море, — тихо сказала Марта. «И после этого он не писал.
Интересно». Она положила расписку и письмо рядом — почерк был одинаковым.
— Ну-ну, — только и сказала женщина.
Достав из той же шкатулки небольшой, отделанный слоновой костью пистолет с кремневым замком, работы Марэна ле Буржуа, Марфа прочитала тонкую гравировку на золотой пластинке: «Pro Semper Fidelis Ad Semper Eadem. A.D. 1600”.
«Всегда верной от всегда неизменной, — вздохнула она, и на мгновение приложила пистолет к щеке. «Да, как раз, мы тогда вернулись из Нижних Земель, и она мне его передала — подарок на пятидесятилетие. Как это она сказала? «Раз уж вы не хотите титул, то я решила наградить вас тем, чего даже у короля Генриха пока нет, хотя этот оружейник и на него работает, большей частью, — и этак усмехнулась. Ах, Ее Величество, Ее Величество, другой такой не будет, хоть король Яков и хороший монарх, но до нее не дотягивает».
Опустив пистолет в бархатный, украшенный вышивкой мешочек, Марфа пошла в столовую.
Уже за кофе она сказала, глядя на сына прозрачными, зелеными глазами: «Я прогуляюсь немного, начинай без меня, ладно? Голова от этих бумаг разболелась, хочу на улице побыть».
— Все в порядке? — озабоченно спросил Питер.
— Конечно, — темно-розовые губы улыбнулись и Марфа, выходя из столовой, поцеловала сына в лоб.
Она вдохнула свежий, осенний воздух и быстрым шагом пошла к собору святого Павла.
Поднявшись на третий этаж, Марфа оглянулась, и, найдя нужную дверь, толкнув ее, оказалась в просторной, уставленной шкафами комнате. «Я смотрю, со времен Полли, тут ярлычков прибавилось, — усмехнулась она.
— Миссис Марта, — невидный, маленький человечек в фартуке и нарукавниках выглянул из маленькой, смежной каморки. «Чем могу помочь?».
— Мне нужно знать, где сейчас капитан Николас Кроу, — Марфа взглянула в серые, бесцветные глаза.
— Вы же знаете, я не могу…, - забормотал человечек.
— А вы постарайтесь, — велела Марфа, и положила на стол мешочек. «Это не деньги, мистер Чарльз», — сказала она.
— Ну, вы же слышали, наверное, я не достаю оружие, если не собираюсь убивать. Так что вы уж попытайтесь мне рассказать что-нибудь, потому что я, правда, не хочу развязывать это, — она кивнула на мешочек.
— Хорошо, — вздохнул мистер Чарльз и пробежался пальцами по карточкам в ящике с ярлычком «Карибское море».
— Вот, — пробормотал он, — весной 1600 года собирался в Гоа..
— Это я знаю, — прервала его Марфа. «Дальше, пожалуйста».
— Так, — в июне 1601 года был в Лондоне, в сентябре 1601 года перешел с «Желания» в капитаны «Независимости», тут детали о корабле, интересно? — поднял глаза чиновник.
— Нет, — резко сказала Марфа. «Где теперь «Независимость?».
— В сентябре 1601 года ушла на север, вдоль побережья Флориды, как сообщает наш агент в Сент- Огастене, — ответил мистер Чарльз.
— И? — подняла бровь Марфа.
— И с тех пор никто не видел ни корабля, ни капитана Кроу, — вздохнул чиновник и задвинул ящик. «Сами понимаете, море, миссис Марта».
— А вот эта запись, про июнь 1601 года, кто ее сделал? — поинтересовалась Марфа.
— Мистер Филипп, — посмотрел чиновник.
— Как бы мне с ним встретиться? — Марфа наклонила голову. «Очень хотелось бы.
Посмотрите, в каких краях он обретается, пожалуйста».
Мистер Чарльз перешел к другому ящику, и, поиграв пальцами, сказал: «Я вынужден вас огорчить. Погиб в битве при Кинсейле, в Ирландии, 24 декабря 1601 года. Ну, там еще шесть тысяч наших погибло, как помните».
— Вечная ему память, — перекрестившись, вздохнула Марфа. «Спасибо, мистер Чарльз, — она забрала со стола мешочек, и вышла, а чиновник, отерев пот со лба, пробормотал: «Ну, хоть не с порога пистолетом грозить стала, как некоторые. А я что? Все, что записано, и так говорю, а что не записано, — то дело не мое».
Он подхватил папку и вернулся к работе.
Уже подойдя к усадьбе Кроу, Марта вдруг свернула на церковный двор. Перекрестившись, она толкнула тяжелую дверь, и сев в заднем ряду — зал был пуст, — опустила голову в руки.
