Люди, обокравшие мир. Правда и вымысел о современных офшорных зонах

колумбийские наркоторговцы, вероятнее всего, используют Панаму, а не Джерси, хотя в зарегистрированных там трастовых компаниях, возможно, и водятся их грязные деньги. Джерси остается гигантской клоакой, где творятся мерзкие дела и куда сливаются незаконные доходы. Бермуды – магнит, притягивающий офшорное страхование и перестрахование, которые зачастую приходят в эту зону, чтобы избежать налогообложения или уклониться от уплаты налогов. Хедж-фонды облюбовали Каймановы острова, используя их для законного или незаконного избежания налогов и для обхода норм финансового регулирования. На Уолл-стрит издавна облюбовали те же Каймановы острова и штат Делавэр – в целях сделок секьюритизации активов там действуют специальные юридические лица. В Европе любимыми зонами являются Джерси, Ирландия, Люксембург и лондонский Сити. Все эти места – крупные секретные юрисдикции.

В рамках офшорной экосистемы каждая юрисдикция прилагает все усилия держаться на должном уровне и не отставать от других юрисдикций. Когда в одной офшорной зоне снижают налоги или ослабляют финансовое регулирование, или открывают новую тайную возможность для привлечения из других стран «горячих денег»[8], то другие офшорные зоны, чтобы не выпасть из седла и остаться в гонке, делают то же самое. Тем временем финансисты шантажируют политиков в США и других развитых странах так называемым «офшорным клубом»: «Не облагайте нас слишком высокими налогами; не регулируйте нашу деятельность слишком жестко». От подобных окриков политики пасуют… и ослабляют требования законодательства и правила регулирования. В ходе этого процесса юрисдикции стран, считающихся нормальными, все больше и больше обретают характерные черты офшоров и перекладывают бремя налогов с подвижного капитала и корпораций на плечи рядовых граждан. Американские корпорации выплачивали в 1950-х годах примерно две пятых общей суммы подоходного налога, который уплачивают в США; сегодня эта доля сократилась до одной пятой ³⁷. Самые крупные налогоплательщики (0,1 %) заметили, что эффективная ставка уплачиваемого ими налога снизилась с 60 % в 1960 году до 33 % в 2007-м, хотя их доходы за этот период возросли. Если эта одна тысячная крупнейших налогоплательщиков платила бы налог по ставке, действовавшей в 1960 году, федеральное правительство в 2007 году получило бы на 281 миллиард долларов больше налоговых поступлений³⁸. Когда миллиардер Уоррен Баффет провел аудит в своей компании, то обнаружил, что среди всех служащих, включая секретаря офиса, только он платит налог по самой низкой ставке. То есть общий уровень налогообложения не снизился. Вместо этого происходит следующее: богатые платят меньше, а остальное население компенсирует все убытки.

Всем хорошо известна роль Рональда Рейгана, Маргарет Тэтчер и Милтона Фридмана в этом гигантском перераспределении и еще более гигантском проекте интернационализации финансовых рынков. Однако крайне мало уделялось внимания той ответственности, которую несут молчаливые воины глобализации – секретные юрисдикции. Это они душили страны – и богатые и бедные, хотели они того или нет, – своими путами, навязывая им конкурентную борьбу и ослабляя их национальные системы налогообложения и финансового регулирования.

Налоговые гавани обычно ориентированы на соседние с ними экономически развитые страны. Швейцарские управляющие имуществом сосредоточивают свое внимание главным образом на стремящихся уклониться от налогов богатых немцах, французах и итальянцах, то есть на жителях стран, которые непосредственно соседствуют со Швейцарией и в которых говорят на трех основных языках Швейцарии. Монако обслуживает в основном представителей французской элиты. Богатые французы и испанцы используют Андорру, зажатую между Францией и Испанией. Богачи Австралии часто пользуются услугами тихоокеанских налоговых гаваней вроде Вануату. Еще один бывший форпост Великобритании в Средиземноморье, Мальта, работает с деньгами, незаконно полученными в Северной Африке. Американские корпорации и американцы, владеющие большими состояниями, отдают предпочтение Панаме и офшорам Карибского моря, богатые китайцы – Гонконгу, Сингапуру и Макао. Впрочем, капиталы не всегда текут по очевидным географическим маршрутам. В России предпочитают направлять грязные деньги на Кипр, в Гибралтар и на остров Науру – эти зоны имеют прочные исторические связи с Великобританией. Все это ступеньки, ведущие в глобальную финансовую систему, где грязным деньгам можно придать законность, прежде чем они попадут в основную глобальную финансовую систему через Лондон и другие места. Значительная часть иностранных инвестиций, приходящих в Китай, попадают туда через Британские Виргинские острова.

Хорошо известна роль Рональда Рейгана, Маргарет Тэтчер и Милтона Фридмана в этом гигантском перераспределении

Некоторые юрисдикции специализируются на роли гаваней-проводников, где оказываются специфические услуги: там изменяют происхождение или характеристику капиталов, направляющихся в другие места. Такой зоной являются Нидерланды. Лежащий в Индийском океане – вдали от берегов Африки – остров Маврикий становится новой и быстрорастущей гаванью-проводником, через которую проходит более 40 % иностранных инвестиций в Индию. Маврикий также специализируется на направлении китайских инвестиций в добывающую промышленность африканских стран.

Офшорные финансовые структуры обычно используют ловкий прием, известный как метод лестницы, или дробление активов (иногда этот трюк называют по-французски saucissonnage, что означает нарезку чего-либо ломтиками, какими режут колбасу). Когда структура разделена между несколькими юрисдикциями, каждый «ломтик» образует юридическую или бухгалтерскую «упаковку» активов, которые обычно размещают в других местах. Один адвокат с Каймановых островов еще в 1970-х годах объяснял, почему его клиенты, обеспокоенные близким соседством с Кубой, которой правил Фидель Кастро, настаивают на особых условиях контрактов, предусматривающих выплату им компенсаций в случае вторжения с Острова свободы. «Мне приходится объяснять, – говорил этот господин, – что Кастро не найдет в сейфе ни цента. На самом деле деньги лежат в Нью-Йорке или Лондоне».

Налоговые гавани обычно ориентированы на соседние экономически развитые страны

Дробление активов усугубляет секретность и сложность. Какой-нибудь мексиканский наркоторговец может держать 20 миллионов долларов, скажем, на банковском счете в Панаме. Счет оформлен не на его имя, а принадлежит трастовой компании, учрежденной на Багамах. Попечители этого фонда могут проживать на Гернси, а бенефициаром траста может быть корпорация из штата Вайоминг. Если даже удастся установить имена директоров этой компании и добыть ксерокопии их паспортов, это нимало не приблизит расследование к сути дела: руководители окажутся профессиональными подставными лицами, директорствующими в сотнях подобных компаний. Все они связаны со следующей ступенькой лестницы через корпоративного юриста, который не обязан сообщать какие-либо подробности благодаря праву не разглашать информацию, полученную от клиента. Когда удастся преодолеть даже этот барьер, обнаружится, что корпорация принадлежит зарегистрированному на островах Теркс и Кайкос трасту, и в его уставе имеется оговорка о бегстве: в тот самый момент, когда выясняется, что в отношении траста проводят расследование, структура «перелетает» в другую юрисдикцию. Иногда юрисдикции и идут на сотрудничество с расследованием, но все равно устраивают проволочку на месяцы или годы. «Даже в тех случаях, когда власти офшора оказывают содействие судебным следователям, – рассказывает о Каймановых островах Роберт Моргентау, многие десятилетия занимавший пост окружного прокурора Манхэттена, – дело затягивается на долгий срок, и, если дверца наконец открывается, выясняется, что лошадь угнали, а конюшню сожгли дотла». К моменту написания этой книги в Гонконге готовилось законодательство, позволяющее учреждать и регистрировать новые компании в течение нескольких минут.

В 2010 году власти Люксембурга сослались на дробление активов как оправдание возможного укрывательства северокорейских денег. «Это довольно сложные случаи, – заявил представитель властей Люксембурга, – ведь купюры не имеют клейма: “Северная Корея”. Деньги всячески пытаются спрятать и замести как можно больше следов»³⁹. В конечном счете в этом все и дело. Именно метод лестницы мешал французским судебным следователям собрать все дело по системе Elf в единое целое. «Мы, следователи, уподобляемся шерифам из спагетти вестернов, вынужденным наблюдать за тем, как