направление – к более-менее обжитым местам. Но до них было больше двух тысяч километров. Шли долго и трудно. Лопаты превратили в широкие копья. Охотились на изобиловавшую дичь с помощью самодельных луков, пращ и копий. Варан управлял людьми твердой и жестокой рукой – по дороге собственноручно забил ногами отказавшегося ему подчиняться старого вора, по кличке Рычаг. Тот выговаривал ему за высоких темп передвижения без видимой цели, опираясь на свой воровской авторитет и требовал более частых привалов, угрожая часть бригады оставить за собой. Варану требовалось до начинающихся холодов найти людей. Он бы и остановился – но вокруг никого не было. Разведка на ходу результатов не давала. А тут еще этот идиот.
Бывший спортсмен коротко ударил возмущающегося Рычага в печень, от чего тот согнулся от боли. Отойдя на полшага, страшным ударом ноги в лицо, Варан сломал строптивцу шейные позвонки. Расправа была короткой и страшной даже для видавших виды бандитов, не только для случайных сидельцев- бытовиков. Все испуганно притихли.
— Еще есть желающие порассуждать о выборе дороги?
— Ну вот и ладненько. Собрали манатки, и пошли! Живо, твари, я ваши шкуры спасаю, а мне еще выё…вается всякое дерьмо! — бушевал вожак стаи.
Люди шли. Иногда – день и ночь, останавливаясь на короткий привал. За время пути пропали еще двое – бывший вор-домушник Васенька утонул на переправе через казалось бы, небыструю речку. Второго – тихого бытовика – кухонного боксера-алкоголика Трофима – не досчитались утром, на спальном месте его обнаружили следы рыси и кровь. Хищница подкралась ночью и без звука умертвив бедолагу, утащила тело в тайгу. Но люди – шли. Что их вело? Недосуг рассуждать о мотивах, но беда в том, что чем дальше, тем больше озлобленная на весь мир и больше всего – друг на друга, группа людей превращалась в стадо и стаю. Около Варана остались только Карась – «вор по жизни» Шкаф и Дубок – мордовороты из другой группировки, не той в которую когда-то входил Варан, и мелким шакалом крутился шестерка Шнырь. Остальные члены стаи смотрели волками, того и гляди – набросятся. Троица главарей с прихлебателем спала второй месяц вполглаза – озлобленные люди-звери могли и напасть ночью, как та рысь на Трофима – и прости-прощай, Одесса-мама, то бишь, готовься к встрече с котлами и сковородками – на другое посмертие Варан сотоварищи заработал вряд ли.
Стае повезло только на берегах нынешнего Ишима. Передвигаясь ночью вдоль берега, изможденные многодневным маршем, в общей сложности длящимся уже пять месяцев, ведь кажется, стоял ноябрь… или – октябрь? Люди увидели огни по берегу реки. Сомнения не было – там были люди!
С криками бросилось стадо к вожделенным огням. У большой пещеры горел костер и рядом с огнем сидели несколько мужчин, одетых в грубые шкуры. Подхватив примитивное оружие, эти люди встали, прикрывая вход в пещеру. Дружелюбия во взглядах сидевших у костра не наблюдалось. Варан добежал последним до костра, но взял инициативу сразу в свои руки.
— Кто такие, откуда? Еще рядом люди есть? Есть че пожрать? Мы заплатим (для точности следует сказать, что платить он не собирался – во-первых – нечем, во-вторых – если была минимальная возможность, то он никогда и никому не платил, через что неоднократно попадал в переделки по молодости, переоценивая свои силы)
Человек, вооруженный огромной дубиной, вдруг взревел, занес ее над головой и бросился на Варана.
— Ну это мы уже проходили, — сказал Варан, подныривая под руку с оружием, и хватая ее на излом. Упавшему на грудь человеку, не церемонясь, ухватив сзади за подбородок, Варанов сломал хребет – как древние монголы ломали спины своим пленникам. Впрочем он об этом не знал – ему был важен результат.
— Ну, че стоим! Ментов здесь нет – бей немытых, или они нас перебьют, — дико заорал Варан подельникам.
И толпа, вновь обретшая вожака бросилась на стоявших перед костром мужчин. Во время схватки погиб еще один бывший зека – дубина раскроила голову хулиганистому парню из бывших люберецких пацанов, Винту, попавшему в тюрьму за убийство по неосторожности. Следователи знали, что «неосторожности» как раз и не было, а была драка, в которой фанату 'Спартака', Винт аккуратно сунул заточку под ребро справа. В этой драке не повезло Винту. Кряжистый мужик, завладев лопатой, ударом сбоку снес ему башку, как капустный кочан с грядки, но сам получил удар киркой в спину. Молниеносная схватка завершилась со счетом одиннадцать – один в пользу бывших зеков. Освобожденные от страха перед уголовным наказанием, они теперь готовы были творить все, чтобы обеспечить себе по возможности сытую и вольную, в их понимании жизнь.
В пещере, освещенной зажженной от костра кем то из бандитов горящей веткой и бликами пламени того же костра, сбилась в кучу группа женщин и детей. Жмущиеся друг к другу, они испуганно смотрели на напавших на их мужчин и уничтоживших опору племени в считанные минуты.
— О, гля – бабы… растерянно пробормотал зек. Варан, слышь, иди сюда – тут бабы, и мелкие ихние, иди скорей!
Забрызганный кровью Варан одобрительно хлопнул подельника по плечу:
— Ништяк! Разберемся утром – чего куда…
— А может, того – сейчас… оприходуем, а? Че время терять?
— Можно и так, я че-то добрый нынче, гы-гы-гы! — захохотал человекозверь.
Толпа пьяных победой и кровью отморозков рванулась к женщинам и над рекой долго носились крики насилуемых женщин. Бандиты потеряли еще одного – увидев нависшего над матерью насильника, двенадцатилетний мальчишка – сын шамана, погибшего одним из первых, загнал ему ловким ударом под лопатку любовно выточенный из кости мамонта жертвенный нож-стилет. Оставив ножик в теле жертвы, мальчик выскочил из пещеры, прихватив немудреные пожитки – каменный топорик, двузубое копье – гарпун и кремень с кресалом, привезенный отцом из-за далеких холмов, куда он ездил с вождем на советы племен. Промчавшись по берегу реки, беглец запрыгнул в привязанный к ветвям низко наклоненной ивы утлый березовый челн, и толкнул лодку в воду, только-только покрывшейся ледяными закраинами по причине ранней осени. Сильными гребками парнишка погнал свое судно к другому берегу.
На оставленном берегу некоторое время был слышен шум и крики, постепенно затихающие с набором расстояния от пещеры. Юный рыбак из племени Бобра взял курс на северо-запад, где в необъятных лесостепях кочевало племя его матери – Сыновья Мамонта. Он греб, глотая слезы и клялся жестоко отомстить насильникам и грабителям неведомого племени, в один момент лишившим его всего, что составляло его жизнь – племени, отца и матери, теперь принадлежавшей другому человеку.
Захватчики «развлекались» до утра, попутно уничтожив дневной улов мужчин племени. Утром, выставив часовых, развалились в пещере спать. Женщины и дети, потихоньку покинув пещеру, не обнаружили на месте, где обычно складывался вечерний улов для последующей обработки – готовки пищи и сушки рыбы на зиму, ни единой рыбешки – голодные бандиты сожрали все. Мужчин похоронили по обычаю племени – положив на кучи хвороста и пустив по течению реки. А исполнением скорбных обрядов незаметно подошел вечер. Мужчинам племени, случайно оставшимся в живых – группа из пяти рыбаков вернулась вечером из богатого птицей затона, где ставила ловушки на перелетных осенних уток, ничего не оставалось, как подчиниться победителям.
Бандиты начали вливаться в первобытную жизнь. Порядки, соответственно, устанавливали тоже бандитские, предпочитая самим ничего не делать и сваливать работу на оставшихся в живых мужчин племени Бобра и оставшихся семерых «мужиков», безропотно прошагавших сюда путь от Забайкалья.
Если бы не отсутствие табака и водки – такая жизнь устраивала их как нельзя более. Быстро привыкнув к насекомым в одежде, однообразному питанию, они не собирались менять ничего в своей жизни.
Одновременно с «командой» Варана, почти параллельно ему, но только южнее начали свой путь на запад и Сергей Платонов с Иваном Ереминым, тоже стремясь добраться до мест, где есть люди, знакомые с металлом, с цивилизацией, наконец. Для деятельного человека, какими они и были, смысл жизни состоит в том, чтобы улучшить жизнь вокруг себя и окружающих, к каковой он и стремится в меру своих возможностей. Еремину с Платоновым повезло – они, обосновавшись у реки, вначале наладили свой быт и жизнь в лоне дикой природы, насколько это было возможно, а потом их подобрал и доставил в Аркаим
