Из зарослей кустарника, тёмной грудой видневшихся за рощей деревьев, вылетел дротик и с силой ударил в бок загару, идущему слева в упряжке. Загар захрипел, завалился на бок и забился в постромках, мешая повозке двигаться дальше и напугав второго ударами копыт и запахом крови, текущей у него из ноздрей. Из зарослей выскочили шестеро тёмных фигур с замотанными мордами и размахивая различными предметами для лишения человека жизни и здоровья, понеслись на нас с недвусмысленными намерениями лишить всего имущества, а возможно и жизни.
Пока они бежали к нам, я успел оценить вооружение и броню — как таковой брони на них не было, только «кольчуги» из пластинок дерева, оружие — обычные мечи, да по паре дротиков за спиной. Потом уже, размышляя над боем, я подумал — а чего они нас не изрешетили этими дротиками? При их-то умении метать! И рассудил — а зачем? Люди — потенциальный товар, их можно попробовать захватить живыми и продать, а с мёртвых какой прок?
Не добежав до нас метров десять, бандиты остановились. Один из них вышел вперёд и сказал:
— Предлагаю сдаться, быть рабом всё-таки лучше, чем гнить в джунглях.
— Это ты так думаешь — послышался глухой голос купца — а по мне — так лучше сгнить в джунглях!
— Ну что же — ты сам выбрал — равнодушно сказал предводитель и скомандовал — этих валим, а девок не трогайте. Если они ещё и девственницы — хороший куш дадут.
— Обломался ваш куш ещё лет пять назад — пробурчал купец и сказал мне — ну что, акома, отрабатывай свою зарплату.
Купец стоял рядом со мной с мечом в руках и кинжалом в руках, и видно было, что он умеет с ними работать. Краем глаза я успел заметить, что девушки в повозке успели успокоить взбесившегося от запаха крови второго загара и теперь держали поводья, не позволяя ему опрокинуть повозку.
Двое грабителей напали на купца, а четверо на меня —подумалось — вот теперь у меня есть возможность на полную использовать то, чему научил меня Варган. Только в серьёзном бою и узнаешь, чего стоят твои умения.
Четверо бойцов рассчитывали на свой перевес в силе и массе и кинулись в ближний бой, рассчитывая повалить меня не умением, так силой — и просчитались. Первого я встретил великолепным ударом щитом — даже Варган от такого удара летел, как кегля в кегельбане, чего уж говорить о каком-то простом вояке. Похоже, своим ударом я разбил ему голову всмятку, так как до конца боя он больше не шевелился. Удар меча второго я отразил так, будто бил не взрослый опытный боец, а второклассник пластмассовым мечом, и обратным ударом развалил его бок до позвоночника, прорубив и рёбра, и внутренние органы, отчего фонтан крови забрызгал меня с ног до головы. Двое остальных полегли за полторы секунды — пробитая острием меча деревянная броня и дырка в глазу другого, ведущая через него прямо в мозг.
Приостановился, посмотрел — купец довольно ловко отражая удары двух соперников, но его уже зацепили — с плеча капала на землю кровь. Я напал на супостатов сбоку — один тут же умер, с разрубленным затылком, второй погиб от меча купца, отвлёкшись на моё вмешательство. Бой был закончен.
Купец тяжело дышал, зажав рассечённое плечо, девушки с испугом, каким-то странным взглядом смотрели на меня, а вокруг была тишина и красота — солнце почти зашло, птицы тихо пели в кустах, а в воздухе разливался сладкий запах ночных цветов...и крови.
— Да, Манагер, ты ГОРАЗДО выше меня по уровню воинского искусства, улыбнувшись сквозь гримасу боли, сказал купец — никогда ещё я не видел, чтобы так быстро разделывались с противниками. Думаю, ты отработал свой гонорар сполна. Давайте-ка свернём к ручью, смоем грязь и кровь, да и перевязаться мне надо. А тебе смыть с себя всю эту краску — а то в постоялом дворе примут за демона!
Я посмотрел на себя — и правда — меня так залило кровью из ран противника, что она покрыла меня ровным слоем, как вишнёвым вареньем, только вареньем, пахнущим железом и смертью.
Девушки выпрягли мёртвого загара, и оставшийся, ведомый под уздцы купцом, грустно потащил телегу вправо от дороги, к ручью, олицетворяя собой всю безнадёжность и бесперспективность существования тягловой лошади. Теперь ему до постоялого двора придётся тащить воз в одиночку.
Прежде чем пойти к ручью, я, превозмогая отвращение, обшарил трупы убитых и забрал у них все деньги, что нашёл — их было совсем не много, двадцать с чем-то монет. Ну и это хорошо, пригодятся. Кроме того, содрал с них броню и забрал оружие — вот это уже весомо стоит денег, если уж я собрался зарабатывать на жизнь воинским ремеслом, на брезгливость у меня нет права. Кто знает, куда мне придётся ехать за Арганой и каких средств это потребует. Лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным...
Стащив ворох снаряжения к ручью и отойдя в сторонку от того места, где расположился купец, я разделся догола, выстирал в воде свои штаны, жилет, предварительно вытерев ими оружие и броню — не хотел совать в воду — всё-таки дерево, вдруг как-то распухнет и размокнет. (Потом я узнал, что это было довольно глупо — неужели оружейники делали бы такие вещи, не позаботившись о пропитке, защищающей их от воды — ну, к примеру, а если в дождь попал?).
Развешав на ветке выстиранные и отжатые шмотки, я присел на травку, в вечернем сумраке рассматривая чужое оружие, и пришёл к выводу, что оно мало чем отличается от моего — может только какие-то неуловимые признаки отличия, которые мог бы заметить очень опытный человек, а так — мечи, как мечи. Тёмное железное дерево, имеющее красноватый оттенок, рифлёные рукояти с насечкой и рисунками, не позволяющие скользить ладони, даже если она измазана кровью (убедился). Я невольно залюбовался этим произведением искусства неизвестного мастера — видно было, что меч делали очень умелые и опытные руки, подумалось — надо узнать, кто мастер, сделавший этот меч и заказать ему клинок для себя. Вероятно, он стоить будет немало — хотя — продав трофейные клинки, я теперь получу достаточно средств для покупки меча и остальных нужных мне вещей.
Сзади послышался шорох, и я резко обернулся, привстав и держа в руке трофейный меч — может какой-нибудь из супостатов остался в джунглях и норовит пресечь мою молодую жизнь? Но — нет.
Низкий вкрадчивый голос негромко сообщил мне:
— Ты был так прекрасен — весь залитый кровью, быстрый, как молния, настоящий мужчина! Я так возбудилась, глядя на тебя! Наплевать, что ты ниже меня, зато — самец, настоящий самец!
Последние слова о том, что девица выше меня, как-то сразу охладили моё вспыхнувшее естество, и я подумал — «ЭЭЭ...а папаша-то был совершенно прав, насчёт своих дочек. Любит погулять девка- то...впрочем — а почему нет? Имеет право — если уж на измены жён тут смотрят сквозь пальцы, то уж незамужние женщины — тут им вообще карты в руки.»
Рила подошла ко мне, длинным пальцем отвела всё ещё направленный на неё меч, прижалась ко мне длинным гибким телом, потом наклонилась и крепко поцеловала меня в губы, прошептав:
— Позже обсудим... — и пошла к повозке.
Я натянул ещё не просохшую, волглую одежду и тоже пошёл к купцу, досадливо морщась трогающему повязку на предплечье. Заметив меня, он с сожалением сказал:
— Старею, видать. Всё себя юношей чувствую, а сегодня еле отбился от каких-то двух жалких уродов, если бы не ты — тут нам и конец. Всё, больше таких глупых поездок, без охраны не будет. Два охранника, минимум, или одного такого, как ты.
Увидев в моих руках трофейное снаряжение, он предложил мне сложить всё в повозку — он не претендует на него, считая всё барахло моей честной добычей.
Так я и сделал, увязав снаряжение и оружие в аккуратный тюк и забросив в угол повозки.
Пока всем этим мы занимались, уже стемнело, и купец предложил:
— Давайте-ка мы тут и заночуем, раз уж не успели добраться до пригородного постоялого двора засветло. С утречка встанем, и спокойно докатимся до города — как раз и ворота уже откроют. Как только прибудем в порт и разгрузимся — я с тобой расплачусь, как договаривались, и добавлю ещё десять монет за спасение наших душ.
— Да, папа, щедрость твоя не имеет границ! — фыркнула Рила — накинул бы уж парню сто монет, если бы не он — сейчас бы нас драли эти уроды, а ты бы валялся с выпущенными кишками! Вот ты барыга, так барыга! Совесть имей!
