я склонялся к версии метеоритного металла — кто знает, чего прилетает к нам из космоса в виде метеоритов, в Индии, вон, целую колонну из этого металла забабахали, и ничего, стоит тысячи лет и даже не ржавеет!
Вытерев меч, я схватился правой рукой за рубаху Заркуна и вытряхнул его из неё, потом, зажав подол рубахи ногой, разорвал её на части и замотал свою культю — так не было видно, что кисти руки нет — если кто-то заметит, что я стал инвалидом, а через какое-то время опять здоровяком — может заинтересоваться и начать задавать слишком много вопросов, а мне этого не хотелось.
Закончив перевязку, опять сел на скамейку и задумался — что дальше делать, надо как-то убирать трупы, надо бы собрать с их тел трофеи — деньги и снаряжение — всё-таки я же воин, зарабатывающий своим мечом, зачем бросать ценности, которые честно заработал?
Неожиданно, проблема разрешилась сама собой — сзади меня послышался знакомый голос:
— Ну ты и их накрошил! Тут убирать надо всё утро! Силён, парень!
Сзади, в дверях, стоял знакомый бармен, а из-за него выглядывали лица официанток, кухонных рабочих, поваров и вышибалы со сдвинутым на бок от многочисленных драк носом.
— Вы где были-то? Я уж думал, что вас поубивали, или же вы сбежали, как постояльцы — спросил я удивлённо — прятались, что ли?
Бармен усмехнулся:
— Прятались — у нас подвал большой, сидели там. Пришлось выжрать пять литров вина и съесть половину окорока, прекрасный был окорок! А чего там ещё делать-то? Я же не брошу свою гостиницу, в ней все мои средства. Я как услышал снизу, что хотят подпаливать, думал — с ума сойду. Хорошо, что ты вышел и с ними разобрался, спасибо тебе. Ты настоящий вояка, таких ещё поискать надо. Только убрать бы их отсюда, эти трупы!
Подумав, я предложил бармену:
— Вот что, сейчас я их обыщу, все деньги что найду — заберу. Мне на лечение. А тебе поручаю вот что — раздеть уродов, всё снаряжение сложить в подвал, а днём его помыть и потихоньку отнести барыге. Деньги пополам, трупы скинуть в овраг. Как тебе такое предложение?
— А что, ничего предложение! — трактирщик зарозовел, глаза заблестели, и я уже видел, как в его глаза мелькают циферки расчётов.
— Да, вот ещё что — если обманешь меня в расчётах, я вернусь, и убью тебя. Я знаю цену этому снаряжению и оружию. Так что не вздумай меня дурить, это ясно? Я могу потом пойти к барыге и узнать, почём ты сдал товар. А потом снести тебе башку.
— Ясно, чего тут не ясно — слегка притух трактирщик, уже предвкушавший, как надует этого лоха- дикаря. Теперь он сменил свои планы, и если и надует, то не так уж явно, как до этого.
— Если мы всё выяснили — тогда я пошёл мародёрствовать, а вы уже закончите после меня — с этими словами я поднялся и заковылял к трупам лежавших на земле бандитов.
Обобрав тех, кто лежал снаружи, я перешёл в гостиницу и пачкаясь в крови, забрал остальное. Противно, конечно, вся моя пионерско-скаутская душа протестовала против такого грязного дела, вот только я быстро её придушил, вспомнив, сколько мне надо денег, чтобы получить очередной статус и вообще продержаться в этом мире, который очень любит деньги. Впрочем — а какой это мир не любит денег? Земля, что ли? Да там без денег ты вообще грязь под ногами...
У себя в номере я снял свою рубаху, неловко действуя одной рукой — снимать броню будучи инвалидом было вообще стрёмно — пока я развязал все завязки изматерился вдрызг. В рубашку сложил свою добычу — несколько мешочков с монетами, украшения из приятно пахнущего жёлтого дерева с вставленными драгоценными камнями, высыпал монеты из мешком в единую кучку, прикинул на взгляд — не менее тысячи монет. Вполне приличная плата за ночь работы. Правда — какой работы! Я покосился на свою культю и настроение испортилось — работоспособность потеряна надолго, а время не ждёт.
Завязав деньги в рубаху, лёг на постель и задумался — что делать? По хорошему — мне надо сейчас быстро свалить из города, залезть в какие-нибудь джунгли поглубже, укорениться и лежать, пока не восстановлю руку, потом снова броситься на поиски Арганы. Только вот за это время её утащат ох, как далеко — особенно, когда пройдёт слух о том, что какой-то акома положил всю банду Заркуна с ним во главе. Я ведь не знаю, что слышали трактирщик и персонал гостиницы — может вообще всё, до слова! Тут же доложат Амунгу, и моя ситуация резко усложнится.
Ну хорошо — не пошёл я отсиживаться, отправился к Амунгу, прихожу и говорю: отдай мне девушку! А он говорит — а пошёл бы ты! И я пошёл, солнцем палимый, чистый, аки горлица. Или не пошёл — а начал героически убивать его охранников. И оказался под землёй, изрубленный на части. А то и хуже — спалённый в костре. Или ещё хуже — в канализации, изрубленный и объедаемый крысами (ну не крысы, а мунга они называются, какая хрен разница — суть та же!)
Чегой-то у меня фантазия разыгралась на предмет моей гибели — и все картины всплывали одна страшней другой, пока я совсем не запугал себя и не вогнал в депрессию — будущее казалось чёрным, безнадёжным и отчаянным, как после корпоративной вечеринки, когда с похмелья твой мир ограничивается тазиком у кровати и сортиром.
Ладно. Надо сбросить с себя наваждение и снова стать героем без страха и упрёка, настоящим могучим и гениальным воином — а для того, прежде всего, успокоиться и привести мысли в порядок: где отсидеться? Ответ напрашивался сам собой, вот только смогу ли я в этом месте скрыть своё состояние? Она же, потом, всю кровь с меня выпьет! И все её озабоченные сестрёнки — тоже. А куда тогда сунуться? Остаться в гостинице? Она и сюда припрётся, рупь за сто. Так и придётся идти, сдаваться на милость победительницы.
Я развязал культю, осторожно отодрал прилипшую, пропитанную кровью ткань и с удовлетворением увидел, что место рассечения затянулось кожей, как будто рана была нанесена много лет назад. Осмотрел другие раны на теле — они уже затянулись, как будто их и не было. Потянулся сознанием к Семени и сказал благодарно: «Спасибо!» — меня опять обдало волной любви и приязни. Хорошо, когда кто-то о тебе заботится...пусть это даже какая-та горошина (Прости, Семя!) .
В животе опять забурчало, напоминая, что стоило бы восстановить потерянный запас крови и тканей — строить-то организм из чего?
Волей-неволей нужно было принимать решение, и я, поднявшись, собрал своё барахло в рюкзак, засунул благоприобретённый меч за пояс вверх лезвием, как обычно (ножны я забрал у Заркуна) и зашагал по коридору гостиницы.
Её маленькие окошки, больше похожие на амбразуры, выходили из коридора в овраг-помойку, и заглянув в одно из них, в утреннем розоватом свете я увидел, как в овраге кучей копошатся мунга, что-то с карканьем и рычанием раздирающие — вероятно остатки банды Заркуна.
Трактирщик быстренько подсуетился, подумал я. А что — не подсуетишься, останешься без прибыли! Тут, в городе, хватает тех, кто бы хотел разжиться чужим добром, тут же уличные мародёры и попрошайки всё соберут.
Я не испытывал никаких злых чувств к трактирщику за его намерения меня надуть, и за то, что он не вступился за постояльца — с какой стати он должен был за меня встревать? Кто я ему? Случайный постоялец — переночевал, и исчез в утреннем тумане, а ему тут жить. Он всё-таки меня предупредил, дал информацию — возможно не ради меня, а ради сохранности своей гостиницы — но таковы условия игры. Честно говоря, он был мне симпатичен — по крайней мере, не подлец и не работорговец.
Сойдя по лестнице вниз, я кивнул трактирщику, подмигнул вышибале, уважительно посматривающему на меня из угла комнаты, и шагнул через порог гостиницы.
Пока я был в своей комнате и занимался самокопаниями и жалениями себя, несчастного калеки, рассвет вступил в свои права и красный диск солнца уже поднялся над горизонтом, залив весь мир ярким светом, ударившим мне в глаза. Несколько секунд я ничего не видел, а когда проморгался и осмотрел место бывшей битвы, увидел — от эпического побоища остались только тёмные пятна, над которые вились насекомые-падальщики, да несколько небольших кусочков дерева, ничем не напоминающих некогда несокрушимый меч.
Опять пришла мысль — где этот чёртов Заркун взял металлический меч? И ещё — а не опасно ли с моей стороны носить с собой такое сокровище? Может заховать его куда-нибудь, да забыть о нём до поры, до времени? Так и не придя ни к какому выводу, я пошёл по направлению к дому своей новой подруги,
