очень интенсивным сопротивлением многим инфекционным заболеваниям, таким как холера, малярия и СПИД.
Это может быть как-то связано с тем самым генетическим различием, которое недавно открыл Аджит Варки, биолог университета из Калифорнии: согласно его предположениям, человека от млекопитающих отличает преобладающее развитие мозговых структур, связанное с производством N-ацетилнойраминовой кислоты, которая играет определенную роль в клеточной коммуникации в период развития мозга. Наши предки вследствие мутации одного гена потеряли способность делать из нее N-глюкольнойраминовую кислоту, чем был отдан приоритет производству N-ацетилнойраминовой кислоты. Это и подтверждается, очевидно, тем, что мозг человека, уже при простом сравнении размеров, имеет в два раза больше мозгового вещества, чем мозг шимпанзе.
Различие в развитии структур мозга, как мы уже упоминали, может определяться очень небольшим количеством генов, которые регулируют деление стволовых клеток. Вальтер Мессир, ученый в области молекулярной биологии американской фирмы «Геноплекс», ищет такие ответственные гены и уверяет, что он уже обнаружил те из них, которые ответственны за процесс обучения, мышления и память. Он намерен опубликовать результаты только после получения патента. Как мы видим, начинает торжествовать материальная компонента.
Пока менее красноречив из-за отсутствия материального интереса, уже цитируемый здесь Свен Паабло: он систематически сравнивал раздражения, то есть активность некоторых генов, в различных тканях у людей, шимпанзе и резус-обезьян. При этом он обнаружил 165 генов с различными типами реакции на раздражение. Что особенно бросалось в глаза, в печени и крови типы реакций на раздражение сравнительно одинаковы как у шимпанзе, так и у людей, но не у резус-обезьян. А вот в мозге различия между типами реакции на раздражение у человека и обезьян обоих видов значительны, то есть человеческие гены активнее, и это о чем-то говорит.
В поисках «гена интеллекта»
Все изложенное здесь существует на уровне догадок и предположений. Тот, кто надеется найти ген, ответственный за овуляцию у людей или за костную основу пениса и густую шерсть у шимпанзе, будет разочарован. Говорить о функциях на еще более высоком уровне совсем не приходится. То, что невозможно будет найти какой-либо единственный ген, который будет закодирован на моральные переживания или способность к языку и культуре, понятно даже увлекающимся дарвинистам.
И все же новые и новые попытки ученых, а вместе с ними и поток сообщений, в которых прокламируются генетические причины тех или иных заболеваний не только нашего тела, но и духа, во всех своих чувствопроявлениях появляются на страницах печати. При этом научный уровень публикаций невысок, а ожидаемая степень развлекательности падает с появлением каждого нового сообщения. Так, например, известный генетик из американского национального центра исследований раковых заболеваний, автор многих провокационных идей и концепций,
Дэн Хамер сообщает в своей книге «Божественный ген», изданной в 2004 году, о том, что ему удалось локализовать ген человеческого стремления к духовности.
«Божественный ген» под названием VMAT2 якобы кодирует протеин, направляя химические процессы мозга в сторону мистификации. Хамер приписывает людям, обладателям этого гена, склонность к спиритуальности. На базе параллельных разработок и опросов он установил, что склонность к трансцендентальности, выходящей за рамки самосознания, может передаваться по наследству. Этим, казалось, была достигнута вершина генетических сенсаций, и возмущение ученых и представителей религии представлялось неизбежным.
Но уже в предисловии Хамер сам смягчает сенсацию, заявляя, что название «божественный» неоднозначно, так как VMAT2 — это лишь один из сотен генов, ответственных за трансцендентальность. Анализируя эту теорию, специалисты отмечают, что она базируется на теориях, первоначально преследующих совсем иные цели, и ее методическое обоснование недостаточно, а противоречия между эмпирической психологией и молекулярной биологией Хаммер часто пытается обойти при помощи различных спекуляций.
Неизвестны, например, генетические факторы, отвечающие за то, что горло у человека расположено ниже, чем у шимпанзе. Это позволяет человеку употреблять в речи столь необходимые для коммуникации согласные звуки. Пессимисты находят это весьма утешительным. «Но что произойдет, если в один прекрасный день ученые определят ген, который регулирует развитие горла? — спрашивает американский микробиолог Эдвин МакКонки (Edwin McConkie). — Можно представить себе этические дебаты, если речь пойдет о производстве трансгенного шимпанзе!»
Может быть, энтузиазм ученых тормозится именно этим и определяется уже не техническими возможностями будущих поколений, а является лишь вопросом политическим, связанным с нашим обустройством и перспективой развития единого всепланетного общества, в котором не будет надобности вторгаться в мир других особей, независимо от цели?
Но сообщения газет нового, 2006 года уже уведомили нас о появлении трансгенных флюоресцирующих поросят.
Компьютерные программы и неизвестный протеин
ДНК-сечения дают нам целый поток данных. Но как можно установить, какие задачи имеет тот или иной протеин, который принадлежит определенному гену? Как определить ген, ответственный за те или иные характеристики человеческой личности? Как выявить ген во всем многообразии его свойств и функций, всех сфер его взаимодействий с другими генами? Как меняются качества этого гена во времени (циклы приспособляемости) и под влиянием различных процессов?
Возможно, скоро генетики расшифруют все базисные данные ДНК. Но этих знаний далеко еще не достаточно, чтобы понять функции генов и, тем самым, протеинов.
Человеческие ДНК содержат примерно 2,9 млрд базисных пар. Причем подавляющая часть из них еще «не кодирована». Как определить, какая часть из них кодирована на протеин?
Посредством применения компьютерных программ и идентификации аминокислотных рядов, образующих протеин, можно анализировать биологические данные, полученные из экспериментов, и создавать важные предпосылки для выбора дальнейших направлений экспериментов. И наука делает в этом направлении уже первые шаги.
«Компьютерные программы при этом, — заявляет Фрэнк Айзенхабер, руководитель рабочей группы биоинформатики Венского института молекулярной патологии, — позволяют нам применять сложные концепции при большом количестве экспериментальных данных с целью выявления возможных функций неизвестного протеина». Причем эти функции будут максимально приближены к реальным и тем самым будут сэкономлены многие годы экспериментальной работы.
Например, если известно, что протеин лежит на внешней стороне клетки, то это имеет очень большое значение для разработки новых медикаментов. Именно такие протеины подходят в качестве цели для атак фармакологическими веществами, так как последние не должны транспортироваться через мембраны клеток.
Пройдет еще немало времени, пока можно будет получить какую-либо квалифицированную информацию о биологических функциях большинства человеческих протеинов на основании данных генома. Айзенхабер говорит о 5-10 годах интенсивной экспериментальной работы.
Гены стоят денег
