нашем деле нельзя допустить ни одной ошибки. Она от меня не отстаёт ни днем, ни ночью: хочет попробовать то одно, то другое, попробовать раз, попробовать два раза. Вы знаете женщин: уступишь — пропадёшь…
Он быстро взглянул на меня и отвёл глаза. Мне стало его жаль.
— Да, — сказал я не очень уверено, — думаю, вы правы. Ваши выступления выше всяких похвал, и она своей красотой придает им последний штрих. Но я на вашем месте ни в коем случае не позволил бы ей делать ничего больше! Я бы ни за что не позволил!
— Вы так считаете?
— Да, я так считаю.
— Кто бы её уговорил… Но если ей что?то взбрело в голову!..
Он рассмеялся искренне, заразительно, как мальчишка, будто был уверен в непреодолимости прекрасного упрямства своей жены. Потом он соскочил с платформы, и я увидел, что к нам движется его помощник, механик.
— Ну, — сказал я, — надеюсь, вы ещё как?нибудь к нам зайдёте!
— Непременно. И, пожалуйста, передайте мистеру Нэшу, что я хочу взглянуть на эти фотографии.
— Обязательно передам.
Он ушёл с быстрым и нервным взмахом руки, а я направился к ступенькам, которые поднимались в город.
— Простите, — услышал я вслед, — мне надо было кому?то высказаться.
Я помахал ему, и он помахал в ответ: это было последнее наше приветствие, но увидеть его мне ещё случилось… Было это через год.
III.
Да, через год, почти день в день. К этому времени мы, кажется, уже забыли — в самом деле, забыли? — о нём и о девушке, которая разбилась в Фолкстоне, демонстрируя в «новом представлении» — как газеты называли «Круг смерти» — езду с повязкой на глазах. Мы прочли об этом через несколько дней после их отъезда, и были страшно потрясены и опечалены. Юноша тогда написал Полю и попросил прислать несколько фотографий. Поль отправил их…
Но через год к нам вернулась та же ярмарка, а с ней — к огромному нашему удивлению — и «Круг смерти». Сперва мы подумали, что это, возможно, другой аттракцион, потому что выглядел он не совсем исправным и был сильно потрёпан, как если бы за ним перестали следить. Наши сомнения рассеялись, когда мы подошли ближе.
Там, на выцветшей плюшевой платформе стоял юноша, но и сам он тоже как?то выцвел и потускнел. Он казался похудевшим и измождённым, красота пропала. Рядом с ним стояла другая девушка, смуглая, со скучным лицом и скучными глазами. Те же трюки с ездой, но уже без серебряных крылышек. Юноша курил сигарету, и когда заметил нас, виновато отвел глаза. Был какой?то миг нерешительного узнавания, но потом он гордо поднял подбородок, отвернул голову и холодно и яростно выбросил нас из своей жизни.
С болью я понял, что он был прав.
