Она открыла глаза.
— Что вы напеваете?
— Мурлыкающую песенку.
— Вас научил Люк?
— Нет, благодарю покорно, это я его научил.
— Правда? — проворчала Элизабет. — Я думала, эту песенку придумал его невидимый друг. — Она тихонько засмеялась и подняла на него глаза. Он не смеялся.
В конце концов он заговорил.
— Почему ваш голос звучит так, будто у вас полон рот носков? Что это у вас на лице? Противогаз? — фыркнул он.
Элизабет покраснела.
— Это не противогаз, — резко ответила она. — Вы себе даже не представляете, сколько здесь пыли и бактерий. В любом случае вы должны быть в каске. — Она постучала по своей. — Не дай бог что-нибудь обрушится.
— А это что? — Он не обратил внимания на ее недовольство и оглядел ее с головы до ног. — Перчатки?
— Чтобы не испачкать руки. — Она надула губы, как ребенок.
— Ох, Элизабет! — Айвен покачал головой и, паясничая, обошел ее вокруг. — Я вас так многому научил, а вы все еще беспокоитесь о стерильности. — Он поднял кисть, лежавшую рядом с открытой банкой, и окунул ее в краску.
— Айвен, — Элизабет нервничала, наблюдая за ним, — что вы собираетесь делать?
— Вы сказали, вам нужна помощь, — улыбнулся он.
Элизабет поднялась с пола.
— Да-а, помощь в оформлении стены, — предостерегла она.
— Ну, к сожалению, вы не уточнили, когда просили, так что, боюсь, это не считается. — Он окунул кисть в красную краску, отвел рукой щетину назад и отпустил в направлении Элизабет, как будто выстрелил из рогатки. Краска забрызгала ей лоб и щеки. — О, как жаль, что вы не надели защитную маску на все лицо! — ерничал он, наблюдая, как у нее от возмущения глаза лезут на лоб. — Но это должно научить вас, что как ни обкладывай себя ватой, все равно можно пораниться.
— Айвен! — В ее голосе звучала злость. — Бросить меня в озеро — одно дело, но это уже черт знает что! — пронзительно закричала она. — Я здесь работаю. Я говорю серьезно, я больше не хочу иметь с вами абсолютно ничего общего, Айвен, Айвен… Я даже не знаю вашей фамилии.
— Моя фамилия Акмидивен, — спокойно объяснил он.
— Вы что, русский? — закричала она, учащенно дыша. — А Яизатнаф тоже русское название или его вообще не существует? — Она задыхалась.
— Мне очень жаль, — серьезно сказал Айвен, перестав улыбаться. — Я вижу, вы расстроены. Кладу это на место. — Он медленно положил кисть около банки, под тем же углом, что и раньше, точно повторяя положение других кистей. — Я перегнул палку и приношу свои извинения.
Гнев Элизабет начал стихать.
— Красный, наверное, слишком агрессивный для вас цвет, — продолжил он. — Мне следовало быть проницательнее.
Неожиданно перед лицом Элизабет возникла еще одна кисть. Ее глаза широко раскрылись.
— Может быть, белый? — улыбнулся он и снова разбрызгал краску, на этот раз попав ей на одежду.
— Айвен! — Элизабет наполовину смеялась, наполовину кричала. — Отлично. — Она наклонилась к банкам с краской. — Хотите поиграть? Я это умею. Больше всего вы теперь любите носить разные цвета, так вы сказали? — пробормотала она себе под нос и, обмакнув кисть в краску, принялась носится за Айвеном по комнате. — Синий ведь ваш любимый цвет, мистер Акмиди-вен? — Она провела синюю полоску по его лицу и волосам и злобно рассмеялась.
— Вам кажется, что это смешно?
Она кивнула в истерике.
— Хорошо, — засмеялся Айвен. Он схватил ее за талию и толкнул на пол, прижал мастерским приемом и стал раскрашивать ей лицо, а она визжала и вырывалась. — Элизабет Эган, если вы не прекратите кричать, у вас будет зеленый язык, — предупредил Айвен.
Когда они оказались с ног до головы покрыты краской, а Элизабет ослабла от смеха и уже не могла бороться, Айвен посмотрел на стену.
— Что этой стене нужно, так это немного краски.
Элизабет попыталась восстановить дыхание и сняла маску, обнажив на лице единственный участок естественного цвета.
— Ну, но крайней мере, для чего-то эта штука пригодилась, — отметил Айвен и снова повернулся к стене. — Одна птичка рассказала мне, что вы ходили на свидание с Бенджамином Уэстом, — сказал он, окуная чистую кисть в банку с красной краской.
— На ужин — да. На свидание — нет. И позвольте добавить, что я пошла с ним ужинать в тот вечер, когда вы не пришли на нашу встречу.
— Он вам нравится? — спросил он.
— Он приятный человек. — Она так и не обернулась.
— Вы хотите проводить с ним больше времени?
Элизабет начала сворачивать лежащий на полу забрызганный краской лист.
— Я бы хотела проводить больше времени с вами.
— А если бы это оказалось невозможно?
Элизабет замерла:
— Тогда я бы спросила почему.
Он проигнорировал ее реплику.
— А если бы меня не существовало и вы бы никогда со мной не встретились, тогда бы вы хотели проводить больше времени с Бенджамином?
Элизабет с трудом сглотнула, положила бумагу с карандашами в сумку и застегнула молнию. Ей надоели игры, да и разговор этот ее нервировал. Им необходимо как следует все обсудить. Она встала и повернулась к нему. На стене большими красными буквами Айвен написал: «Элизабет ¦ Бенджамина».
— Айвен! — Элизабет захихикала. — Не будьте ребенком. Вдруг кто-нибудь увидит? — Она подошла, чтобы забрать у него кисть.
Но он не отдал, и их взгляды встретились.
— Элизабет, я не могу дать вам то, чего вы хотите, — тихо сказал он.
Раздавшееся в дверях покашливание заставило их вздрогнуть.
— Привет, Элизабет. — Бенджамин смотрел на нее с изумлением и любопытством. Потом взглянул на стену, у которой она стояла, и улыбнулся. — Интересный дизайн.
Повисла многозначительная пауза. Элизабет посмотрела направо.
— Это написал Айвен. — Ее голос звучал по-детски.
Бенджамин захихикал:
— Опять Айвен!
Она кивнула, и он посмотрел на кисть у нее в руке, с которой на джинсы капали красные капли. Ее лицо в красных, голубых, зеленых и белых брызгах стало вдруг малиновым.
— Вас как будто застали за перекрашиванием роз в красный цвет // Отсылка к «Алисе в стране чудес» Льюиса Кэрролла// — сказал Бенджамин и сделал шаг в комнату.
— Бенджамин!
Он остановился на полдороге, и от требовательного оклика Винсента на его лице появилось страдальческое выражение.
— Я лучше пойду, — улыбнулся он. — Поговорим позже. — И он отправился туда, откуда кричал Винсент. — Да, кстати, — обернулся он. — Спасибо за приглашение на праздник.
Разозленная Элизабет не обратила внимания на Айвена, который, согнувшись пополам, хохотал и даже похрюкивал. Она окунула кисть в банку с красной краской и закрасила надпись, надеясь стереть этот конфуз из своей памяти.
— Добрый день, мистер О'Кэллаган. Здравствуйте, Морин. Здравствуйте, Фидельма, привет, Коннор. Отец Мерфи, — приветствовала она своих соседей, направляясь через весь город к себе в офис. С ее рук капала красная краска, в волосах были голубые пряди, а джинсы выглядели как палитра Моне. Ошеломленные соседи молча провожали ее взглядами, а стекающая с ее одежды краска оставляла на тротуаре разноцветные следы.
— Почему вы всегда так делаете? — спросил Айвен, который быстро шагал рядом с ней, стараясь не отставать.
— Что делаю? Добрый день, Шейла.
— Вы всегда переходите дорогу перед пабом Флэнагана, идете по противоположной стороне, а затем снова переходите обратно около кафе Джо.
— Неправда, я вовсе так не делаю. — Она улыбнулась очередному зеваке.
— Как насчет того, чтобы выкрасить город в красный цвет //Отсылка к песне Билли Холидея «I’m painting the town red» («Я крашу город в красный цвет»)//, Элизабет? — крикнул ей Джо, со смехом глядя на красные следы, которые она оставляла за собой, перебегая через улицу.
— Видите, вот вы это и сделали, — усмехнулся Айвен.
Элизабет остановилась и оглянулась, ее маршрут был отмечен красными отпечатками. Совершенно верно, она перешла дорогу у паба Флэнагана, шла какое-то время по противоположной стороне, а потом опять пересекла улицу, чтобы попасть на работу, хотя можно было все время идти по одной стороне. Раньше она этого как-то не замечала. Она оглянулась на паб Флэнагана. Мистер Флэнаган курил, стоя в дверях. Он странно ей кивнул, явно удивленный тем, что она не отвела взгляд. Глядя на паб, она нахмурилась, и что-то у нее внутри дрогнуло.
— Элизабет, все в порядке? — спросил Айвен, прерывая ее размышления.
— Да. — Ее голос опустился до шепота. Она откашлялась, растерянно взглянула на Айвена и неубедительно повторила: — Да, все в порядке.
