Воббит

вкладчиками, жаждущими его смерти, и у него выработался стойкий иммунитет ко всякого рода угрозам.

— Эти люди хотят закрыть свои счета, — сказал Барт.

— Мне очень жаль, — ответил Нудин и взял какие-то бумаги. — Что ж, можно начать прямо сейчас. Пусть все ваши спутники заполнят бланки заявлений на присвоение потерянной или брошенной собственности и заверят их у нотариуса. Мы рассмотрим каждое заявление в отдельности и ответим в течение сорока пяти дней.

— Сорока пяти дней? — удивился Барт. — Заявления? Заверенные у нотариуса?

— Конечно. Дракон уничтожил всю нашу документацию. Но теперь, когда я отрубил ему голову, мы можем быстро разобраться со всеми вашими заявлениями.

— Ты хочешь сказать, что это ты убил дракона? — Барт снисходительно улыбнулся и прищурился еще сильнее. — Неплохая шутка! Однако ты расстраиваешь моих друзей. Эльфы уверены, что ты над ними насмехаешься, а они этого не любят. Давай ты просто извинишься и без всякой лишней волокиты закроешь их счета. Возмести ущерб, который ты причинил эльфам в Мрачном Лесу. Заплати за еду, проживание и прочие необходимые вещи, которые мы предоставили вам в Озерном Городе. И тогда мы уйдем.

— Извиниться? Возместить ущерб? — вскипел Нудин. — Ни за что! Гномы, к оружию!

Пока гномы оглядывались по сторонам в поисках своих луков, Барт в одно мгновение вытащил стрелу и натянул свой знаменитый лук, целясь в Нудина. Исполнительный директор КузнецБанка со всей очевидностью понял, что его жизнь висит на волоске.

— Гномы! Отставить оружие! — крикнул он и повернулся к Барту. — Ты же понимаешь, что ограбление банка — это тяжкое преступление.

— Я уже говорил и еще раз повторю, что я здесь шериф, и это не ограбление. Я просто хочу тебя поторопить с выплатами.

— И не подумаю! — возмутился Нудин. — Даю тебе еще один шанс. Приходи завтра без своих наемников-эльфов, и мы заполним все необходимые бумаги у меня в офисе.

— Нет, Нудин, — ответил Барт, опуская лук. — Давай сделаем так — как только ты будешь готов заплатить нам по счетам, ты нам сообщишь. А пока что можете заняться инвентаризацией сокровищ, питаясь хренью. Мне говорили, что она хорошо идет, если посыпать ею салат из зеленых овощей. Но, наверное, с овощами у вас напряженка.

С этими словами Барт повернулся к гномам спиной и, сопровождаемый своими воинами, зашагал прочь.

— Ничего себе! — воскликнул один из солдат, обращаясь к Барту. — Я ни разу не слышал, чтобы ты так долго с кем-то разговаривал, не сделав ни единого выстрела!

Нудин тем временем спустился с баррикады и возобновил поиски легендарного Шерон-Стоуна. Естественно, он ничего не нашел. Нудина раздражало то, что они оказались в осаде, и это раздражение постепенно превращалось в ярость. Но уже во время ужина ярость сменилась нытьем.

— От этого драконьего запаха эту хрень есть вообще невозможно, — пожаловался он. — Как эти озерные жители смеют отказывать нам в овощах?!

— Очень хочется салатику, — пискнул Толстяк.

— Мне тоже, — сказал Бульбо.

Он встал и стряхнул с себя крошки, надеясь на то, что никто не заметит как оттопыривается карман его жилетки. А выпуклость по форме подозрительно напоминает Шерон-Стоун.

Глава 16 Тать в ночи

Прошло несколько дней, и хрень на вкус становилась еще гаже. Несмотря на проведенную гномами инвентаризацию, Шерон-Стоун так и не был найден.

— Этот большой красивый камень принадлежит мне, — заявил Нудин на утреннем совещании. — Если кто-нибудь его обнаружит, он должен немедленно сообщить об этом на послеобеденном собрании. А если кто-нибудь найдет и утаит его от меня, того ждет персональная воспитательная беседа. — И он погрозил им боевым молотом с иридиевыми вставками.

В этот момент Бульбо показалось, что Нудин сверлит его взглядом, очевидно, что-то подозревая. Поэтому, когда наступила ночь, он переложил Шерон-Стоун из кармана жилетки себе под голову, вместо подушки. Кусок золота в двадцать четыре карата, на котором он спал предыдущую ночь, показался ему гораздо мягче, чем этот алмаз.

Вскоре прилетел их старый знакомый попугай. Как водится, он начал со своих шуток, но помимо этого он также принес им известия.

— Дубейн уже на подходе, — сказал он. — Он спешит сюда с самих Железячных холмов. С ним пятьсот гномов, и у них всех мрачное настроение. Я пытался их развеселить своими шутками, но они еще больше помрачнели. А-а-ак!

— Не удивительно, — сказал Бульбо.

— А вы не подумали, что им придется пробиваться через всю эту армию, чтобы попасть к вам? — спросил попугай. — Сдается мне, эти сокровища приносят вам одну только головную боль. Уже и дракона нет в живых, а вам все равно грозит смерть!

— Нудин, это попугай пытается острить, — сказал Бульбо.

— Спасибо, я заметил, — ответил Нудин. — Но думаю, когда наступит зима, и сюда придут мои друзья, Барт станет более сговорчивым. Бюрократия и отсрочки в конце концов победят! — Он гневно потряс своим боевым молотом и вернулся к поискам Шерон-Стоуна.

Бульбо знал, что с Нудином вообще трудно вести дела, но сейчас его поведение начинало граничить с безумием и становилось опасным для окружающих. Бульбо просто обязан был что-то предпринять, пока ситуация не стала совсем критической. В принципе, воббит уже привык к этой роли.

Он подождал, пока не настала ночь, и переложил Шерон-Стоун в карман штанов. Затем он залез по веревке на вершину баррикады, где Толстяк был оставлен за часового.

— Здесь холодно, — сказал гном. — Я себе уже все пальцы отморозил.

— Да, ветер здесь ледяной, — согласился Бульбо. — Слушай, Толстяк. Я чего-то не могу уснуть. Может, объелся хрени на ужин, а может, золотая подушка слишком жесткая. Ворочаюсь, а сон никак не идет. Давай поменяемся. Моя очередь караулить начинается в полночь. А ты иди пока погрейся. Бифи развел новый костер из старых облигаций. Я приду и разбужу тебя в полночь. Авось к тому времени и мне спать захочется. Идет?

— Еще бы! По рукам! Эй, а где веревка?

— Ой, это? — спросил Бульбо, стараясь держаться как ни в чем не бывало.

В руке у него был моток бархатной веревки, из которой были сделаны заграждения в фойе КузнецБанка.

— Нудин назначил меня ответственным за смахивание пыли с бархата, — сказал Бульбо. — И как после этого ему доверять?

— Да, с ним не соскучишься, — сказал Толстяк. — Ты только посмотри, в какую заварушку он нас всех втянул! Ты сам слышал, что сказал попугай. Тринадцать гномов против всего Малоземья! Еще один пункт в списке поражений Нудина. Нужно было увольняться, как только он нанял Брендальфа.

Толстяк еще долго мог жаловаться на жизнь, но решил взять себя в руки и лишь тяжело вздохнул.

— Ты извини меня, Бульбо. Эта осада меня скоро доконает. Я бы все отдал за тарелку нормальной еды. Соглашусь даже на нашу традиционную гномскую кухню.

— Я тебя понимаю, — сказал Бульбо. — Ну ты иди и погрейся, а я приду за тобой в полночь.

— Спасибо, Бульбо. Для воббита ты очень даже ничего.

Бульбо пропустил мимо ушей эту двусмысленную похвалу и проводил глазами Толстяка, который,