узрели кровь на лице его. Милосердно они вернули его к сознанию, и он встал.
И так стоял Аномандер, и они обратились лицом друг к другу — Свет против Тьмы, Тьма против Света.
И гнев обуял Аномандера.
- Где Драконнус? — вскричал он верному союзнику. Ибо когда Аномандер покидал его, злой тиран Драконнус, Убийца Элайнтов, был рукою Аномандера повержен и лишен сознания и кровь была на лице его. Оссерик же, принявший обязанность охранять Драконнуса, пал на колени и воззвал к Тысяче Богов, ища милосердной их защиты от ярости Аномандера. — Я был превзойден! — воскликнул, отвечая, Оссерик. — Сестра Злоба поймала меня неведающим! О, Тысяча Богов отвернулись, и она смогла лишить меня сознания. Узри кровь на лице моем!
— Однажды, — поклялся Аномандер, и тьма его взметнулась ужасной бурей, и Оссерик отпрянул, словно солнце зашло за тучу, — окончится наш с тобой союз. Обновится наша вражда, о Сын Света, Дитя Света. Мы оспорим каждую пядь земли, каждый клок небес, каждую струю чистой воды. Мы будем сражаться тысячу раз и не будет милосердия между нами. Пошлю я бедствия на род твой, на дочерей твоих. Ослеплю я рассудок их Неведомой Тьмой. Рассею я их, смущенных, по мирам незнаемым, и не будет милости в сердцах их, ибо облако темноты разделит их с Тысячью Богов.
Таков был гнев Аномандера, и хотя он стоял один, Тьма против Света, сладость грела ладонь руки его, сладость лицемерного касания Леди Зависти. Свет против Тьмы, Тьма против Света — два мужа, ставшие орудиями двух сестер, дщерей Драконнуса.
И было решено между ними, что Аномандер вновь отправится в путь, дабы выследить злого тирана Драконнуса. Чтобы уничтожить проклятый его меч, мерзость в глазах Тысячи Богов. Оссерик же, решено было, отыщет Сестру Злобу, дабы учинить праведное отмщение.
Услышав клятву, Аномандером сказанную, постиг Оссерик корни ярости, ее породившей, и в молчании поклялся дать ответ свой в должное время. Сражаться, противостоять, оспаривать каждую пядь земли, каждый клок небес, каждую струю чистой воды. Но дела подобные стоит предать спокойной земле, дабы семя пробудилось к жизни.
Раздор Драконнуса остался между ними, как и судьба Злобы. Дети Тиам не взывали к отмщению! Кровь была на лицах слишком многих Элайнтов, и потому Аномандер и Оссерик возложили на себя роковую охоту.
Знай Элайнты все, что произойдет от этого, они лишили бы бурного дыхания своего и Аномандера, и Оссерика. Но судьбы были им неведомы, и потому рыдали Тысяча Богов…»
Потирая глаза, Верховный Алхимик Барук откинулся в кресле. Первая версия, как подозревал он, вовсе не была такой вот грудой манерной чепухи. Смутные, но перегруженные фразы принадлежат промежуточному веку, когда историки пытались заменить простое свидетельство очевидцев описываемых вещей пышным стилем компилятора. Результат причиняет головную боль.
Он никогда не слышал о Тысяче Богов; этот пантеон можно обнаружить только в компендиуме Диллат «Тьма и Свет». Барук подозревал, что Диллат попросту выдумала его, что вызывает вопрос: сколько еще выдумок содержится в книге?
Снова склонившись над чтением, он подкрутил фитилек лампы и принялся прокручивать свиток, пока внимание его не привлек другой отрывок.
«И была в тот день война между драконами. Перворожденные все, кроме одной, склонили шеи, подчинившись сделке К’рула. Их дети, лишаемые всего, что надеялись унаследовать, в великой спешке прянули с башен в небо; но, кроме отрицания выбора Перворожденных, мало что объединяло их. Возникли фракции, и багряный дождь полился с небес всех миров. Челюсти смыкались на шеях; когти рвали подбрюшья. Дыхание хаоса слизывало плоть с костей.
Аномандер, Оссерик и многие другие уже испили крови Тиам; но явились новые, алчущие с яростной злобой, и множество отвратительных созданий рождено было на кровавом нектаре. Пока Врата Старвальд Демелайна оставались отверстыми и не охраняемыми, войне не видно было конца, и багряный дождь продолжал литься с небес всех миров.
Куральд Лиосан первым из Королевств замкнул портал, ведущий в Старвальд Демелайн; и сказания повествуют об истреблении, учиненном Оссериком ради очищения мира от претендентов и злобных соперников, Солтейкенов и чистокровных; удалось ему даже изгнать со своих земель первых Д'айверсов.
Началось это в то время, когда Оссерик и Аномандер сразились в семнадцатый раз, и кровь была на лицах их перед Килмандарос, той, что говорит кулаками; и взяла она на себя труд разнять их…»
Барук поднял глаза и повернулся в кресле, чтобы поглядеть на гостью, деловито расхаживавшую по столу карт.
— Карга, непоследовательность этого текста приводит в ярость.
Мать Великих Воронов склонила голову набок, клюв на мгновение раскрылся в смехе.
- И что? Покажи мне записанную историю, в которой есть смысл, и я докажу — это сказка. Если ищешь смысла, обратись к чему-то иному! Мой хозяин заключил, что чепуха Диллат станет хорошим прибавлением к твоей коллекции. Если ты так недоволен — в его библиотеке полно других идиотизмов. То есть тех, которые он потрудился спасти с Отродья Луны. Знаешь, он оставил целые комнаты, загроможденные до потолка.
Барук медленно моргнул, пытаясь не отразить на лице охватившего его ужаса:
— Нет, я не знал.
Карга, которую было нелегко обмануть, кашлянула смехом. Потом сказала:
— Хозяин особенно веселился, читая отрывки, в которых он падает на колени и взывает к Сотне Богов…
— К Тысяче. Тысяче Богов.
— Как скажешь. — Голова склонилась, крылья наполовину раскрылись. — А также клянется биться с Оссерком. Их союз распался из-за нарастающего взаимного неприятия. Неудача с Драконусом, похоже, нанесла смертельный удар. Вообрази, подпасть под действие женских чар — и к тому же дочки Драконуса! Неужели Оссерк даже смутно не подозревал о ее мотивах? Ха! Самцы всех видов, существующих во вселенной, так … предсказуемы.
Барук улыбнулся:
— Если я правильно припоминаю «Аномандариса» Рыбака, Леди Зависть учинила с твоим хозяином то же самое.
— Он вовсе не был неведающим, — сказала Ворон и странно заквохтала, подчеркивая слова. — Мой хозяин всегда понимал необходимость жертв. — Она расправила ониксовые перья. — Подумай о результате!
Барук скривился.
— Я голодна! — заявила Карга.
— Я не доел ужин. На той тарелке…
— Знаю, знаю! Как ты думал, отчего я проголодалась? Застынь в изумлении пред моим терпением, Верховный Алхимик! И прекрати упиваться чтением.
— Ешь быстрее, подруга, — посоветовал Барук. — Иначе умрешь от истощения.
— Прежде ты не был таким нелюбезным хозяином, — заметила Великий Ворон, прыгая к тарелке и подбирая кусок мяса. — Проблемы, Верховный Алхимик?
— Да, множество. Ривийцы говорят, что Белолицые Баргасты пропали. Все целиком.
— Точно, — подтвердила Карга. — Почти сразу после падения Коралла и его передачи под власть Тисте Анди.
— Карга, ты Великий Ворон. Твои дети реют на ветрах и видят все.
