тарелки. — Но он ведь же не Калам? Слишком высокий, слишком большой, слишком дружелюбный с виду. — Он нахмурился и подкрутил ус. — Кто нам подсказал сегодня ужинать здесь?
— Тот бард, — ответила Хватка.
— Наш бард?
— Да, на остаток недели.
— Он рекомендовал?
— Сказал, мы могли бы поужинать здесь ночью, вот и все. Это рекомендация? Может, да, может, нет. Он странный тип. Еще сказал, здесь не закроют до утра.
— Цыпленок слишком тощий. Не знаю, как они ощипывали проклятого, но я до сих пор перья жую.
— Надеюсь, ты не притронулся к ножкам. Они их даже не мыли.
— Конечно, мыли! — возмутился Дергунчик. — Это был соус…
— Соус бывает красным. А на его ногах что-то бурое. Если хочешь, чтоб тебя стошнило, Хватка — погляди, как ест Дергун.
— Ножки были самым вкусным, — заявил фалариец.
— Ясно, он с Семиградья, — заметила Хватка. — Как и остальные.
— Толстуха любит ржавый лист.
— Если она толстая, Дергун, то я тоже.
Дергунчик отвел глаза.
Хватка ударила его кулаком в висок.
— Ох, за что?!
— Я ношу доспехи и толстый ватник, забыл?
— Ну, а она нет. Правильно?
— Она прекрасна, — заявила Дымка. — Готова поспорить, она редко когда стыдится.
Хватка послала сладкую улыбочку: — Почему бы не подойти, не проверить?
— О, ревнивая.
Дергунчик вдруг заерзал на стуле: — Если у тебя ноги очень длинные, Дым — достань обоих сразу! Я бы мог…
В стол перед отставным сержантом вонзились два ножа. Он выпучил глаза, кустистые брови высоко взлетели. — Просто идея. Не надо так заноситься. Обеим.
— Возможно, он все же другой Калам, — сказала Хватка. — Коготь.
Дергунчик подавился, закашлялся и замахал руками. Когда перевел дыхание, то лег грудью на стол, чуть не упав. Пожевал усы, пострелял глазами на Дымку и Хватку. — Слушайте, если он тот, надо его убрать.
— Почему?
— Может, он охотится на нас, Хва. Может, прислан покончить со Сжигателями Мостов раз и навсегда.
— Почему бы им заботиться? — спросила Хватка.
— А может, нас бард сдал. Как думаете?
Дымка вздохнула, встала: — Как насчет чтобы пойти и спросить?
— Тебе титьку хочется потрогать, — снова улыбнулась Хватка. — Так иди, Дымка. Иди. Увидишь — она тебе подарит сногсшибательный поцелуй.
Дымка дернула плечом и направилась туда, где трое гостей только что заняли столик.
Дергунчик снова поперхнулся, ухватил Хватку за рукав и прохрипел: — Она идет прям к ним!
Хватка облизала губы. — Я даже не думала…
— Она почти там — они видят — не оглядывайся!
Баратол увидел малазанку, пробирающуюся к ним. Ни цветом кожи, ни чертами лица, ни одеждой она не отличалась от любой женщины из даруджей или обитателей Генабариса; однако он сразу понял. Малазанка, и даже из ветеранов. Треклятая морская пехота.
Сциллара заметила, куда он смотрит, и изогнулась на стуле. — Отличный вкус, Баратол. Кажется, и ей ты…
— Тихо, — шепнул Баратол.
Изящная женщина подошла, спокойные карие глаза уставились на Баратола. Она сказала на малазанском: — Я знала Калама.
Он фыркнул:- Да, он был популярным человеком.
— Кузен?
Он пожал плечами. — Может быть. А вы из посольства?
— Нет. А вы?
Глаза Баратола сузились. Он покачал головой: — Приехали сегодня. Я никогда напрямую не служил вашей империи.
Она вроде бы раздумывала над сказанным. Потом кивнула: — Мы в отставке. Никому не причиняем неприятностей.
— Воистину в отставке.
— У нас бар. «К’рул», в районе Имений, около Суетных ворот.
— И как, процветает?
— Трудно было начать, но мы уже развернулись. Вроде.
— И хорошо.
— Идемте, я плачу за первый круг.
— И мы могли бы.
Женщина глянула на Сциллару и подмигнула. Отвернулась, пошла назад к своему столику.
— И что произошло? — спросила Сциллара.
Баратол улыбнулся: — Ты про подмигивание или про остальное.
— Подмигивание я поняла, спасибо… Остальное.
— Готов спорить, они дезертиры. Боялись, что мы могли быть имперцами. Может, Когтями, доставившими послание от Императрицы — обычное послание дезертирам. Они знали Калама Мекхара, моего родственника, который был сначала Когтем, а потом Сжигателем Мостов.
— Сжигателем. Я слышала о них. Самая страшная изо всех военных сил. Начали в Семи Городах и потом ушли с Даджеком.
— Точно.
— Так они думали, ты приехал их убить.
— Да.
— И одна решилась подойти и поговорить. Это кажется либо невероятно смелым, либо полностью глупым.
— Первое, — сказал Баратол. — Чего еще ожидать от Сжигателей, дезертиры они или нет.
Сциллара повернулась, начав весьма откровенно разглядывать двух женщин и рыжего бородача, что сидели за столиком на той стороне пятачка. И не вздрогнула, когда взгляды всех троих обратились на нее.
Озадаченный Баратол ждал, пока Сциллара не отвернулась — медленно — и не схватила кувшин с вином. — Говоря о смелых…
— О, не надо коровьей жвачки!
— Понимаю.
— Как и они теперь.
— Да. Что, присядем к ним?
Сциллара неожиданно ухмыльнулась: — Вот что. Давай пошлем им кувшин и поглядим, станут ли они пить.
— О боги! В хитрые игры играешь, женщина.
— Ха, это всего лишь флирт.
— С кем?
