Мне приятно, что вы его вспомнили. Я бы мог еще десятки его ролей назвать и в театре, и в кино. Я все его роли знаю. Я очень любил Мишку Данилова. В моих постановках он вообще во всех играл, без всяких исключений — и на сцене, и на экране. Но перечислять не буту, а то захлебнусь в воспоминаниях.
А кроме этого, Миша еще великолепно (профессионально) рисовал, был мастером-фотографом (высший класс — выставочный), был знатоком и коллекционером джазовой музыки, был мастером- изготовителем курительных трубок. А еще (я об этом рассказал в главе про Товстоногова) Миша в молодые годы был алкоголиком, а потом навсегда бросил пить. При этом не потерял юмора, любви к чтению книг, интереса к науке... Ну, что еще сказать? Чудо! Актер — начитанный, не тщеславный, непьющий, деликатный и при этом — талантливый! Чудо, и всё!
Мишина деликатность давала иногда неожиданные эффекты.
Вот пара случаев.
Когда я приезжал в Ленинград, жил частенько у Даниловых. А Миша в Москве обычно останавливался у нас. Как-то раз приехал на один день, на съемку. Позвонил с вокзала — «Еду прямо сниматься, после съемки заеду к вам, повидаемся перед поездом». Так и было. Явился часов в семь вечера — усталый, ноги болят, голова болит. Выпил большую кружку крепкого, почти чифирного чая. Жалуется: «Говорили, роль молчаливая, даже текста не прислали, а оказалось — несколько страниц сплошною монолога».
Уехал Миша А утром звонит из Ленинграда:
— Слушай, Сереж! Я вчера был у тебя?
Я говорю:
— Был. Что с тобой, Мишель?
— А ты случайно не помнишь, как называется фильм, в котором я снимался? Я тебе не говорил?
Оказывается, только он вошел домой с поезда, звонок: «Михаил Викторович, это с «Мосфильма» говорят. Что же вы к нам не приехали?»
Миша чувствует — волосы на голове дыбом встают. Деликатно интересуется: «Не приехал?» Трубка отвечает: «Конечно, не приехали. Мы вас встречали, а вы не приехали». Вот Миша и стал звонить мне.
А случилось вот что. В «Красной стреле» актеров туда-обратно едет множество. И представителей киногрупп на перроне множество. И вот ассистентка видит знакомое, по экрану знакомое, лицо, говорит «Здравствуйте!», лицо приветливо улыбается и деликатно отвечает: «Здравствуйте!» Ассистентка говорит: «Пойдемте!», а Миша деликатно говорит: «Спасибо» — и идет за ней к машине. Приехали в какую-то декорацию. Подобрали костюм. Роль эпизодическая, так что все на ходу. Режиссер объясняет: «Это кабинет следователя. Вы, значит, преступник, вот ваш текст... тут вообще-то много... но мы вам заранее посылали...» Миша из деликатности кивает. Но в голове некоторое недоумение — текста не присылали, и потом, договор вроде был о роли следователя, а не преступника. Но... вежливый человек всегда готов на себя вину принять. «Сам я, наверное, что-то перепутал», — думает деликатный Миша и начинает учить неподъемный текст и строить характер преступника.
К вечеру сцену сняли. Все довольны. Мише даже наличными гонорар заплатили, чего, вообще говоря, не бывает. Опять же из деликатности взял, поблагодарил и вопросов задавать не стал.
Оказалось, студия снимала приезжая — из Киева. Потому и платят сразу. Мишу они с кем-то перепутали, и он им очень подошел. А договоренность-то была с «Мосфильмом». Но те чуть припоздали на вокзал, и вот их артиста умыкнули. А в той картине Миша действительно должен был играть следователя.
Другой случай расскажу в виде сценки и диалога.
Место действия — аптека на углу Невского и Конюшенной. Народищу полно. Миша стоит в очереди. Очередь извивается в три кольца. И вот через головы и плечи кивает ему головой, подмигивает и даже делает жесты ручкой крепкая женщина средних лет. Миша тоже вежливо кивает, улыбается. Движение очереди сближает их, и женщина с рыжими от хны волосами говорит:
— Здорово, Данилов!
(Ну, Миша, ясное дело, в ответ на такую фамильярность только мнется и улыбается. И думает: «Ну, понятия не имею, кто это такая!»)
— Как живешь, Данилов? — спрашивает незнакомая женщина
(Миша пожимает плечами — дескать, когда как.)
— Ты чего к нам не заходишь?
(Миша вздыхает.)
— Там тебе что, больше платят?
(Удивленный жест.)
— А у нас в парке тебя вспоминают.
(Миша никак не реагирует)
— Брызгунова сняли. Весь автопарк сейчас гудит. Ты заходи.
(-------)
— Слушай, а знаешь, почему я тебя называю Даниловым?
(Миша делает заинтересованный взгляд.)
— Потому что ты похож на артиста Данилова. Знаешь ведь его?
(Миша отрицательно качает головой.)
— Похож! Ну пока, Данилов. Заходи!
И напоследок. БДТ стал активно выезжать за границу. С «Ревизором», с «Генрихом IV». С «Историей лошади» много ездил и Миша. Жена Лора не раз говорила: «Купи себе там не фильтр к фотоаппарату, а новые брюки, на тебя смотреть противно». Миша приезжал с очередным фильтром или линзой. «А брюки?» — «Лора, клянусь, в Японии только маленькие размеры. Моего не было». В другой раз та же история, и Миша говорит: «Хочешь верь, хочешь нет, но в Будапеште брюк не было, только пиджаки, а пиджак у меня есть». Лора сказала: «Вот если из Аргентины не привезешь брюки, разведусь! И не вздумай врать, что их там не было!»
Приезжают из Аргентины. На Мише его прежние тертые штаны. Лора ждет объяснений. И Миша говорит: «Лора, Лора, не сердись! Врать не буду — брюки в Буэнос-Айресе были (Пауза.) Но за ними такая очередь!»
Я был не прав! Тысячу раз был я не прав, так раздраженно прощаясь с Парижем! Четыре с лишним месяца я прожил на Западе — Париж, Брюссель, Женева. И конечно же, все было интересно, и было немало хорошего. Мы все-таки сделали наш спектакль — «Дибук!», и он прошел договоренные пятьдесят раз. Я погрузился во французскую жизнь. С грехом пополам я много недель объяснялся и играл по-французски, русский же язык звучал только по телефону. Раз и навсегда сказал и записал я для памяти, что более
