исследование продлится еще трое, то есть — несколько суток. За это время задуманное реально сделать. Завтра — первые сутки. Все, к вечеру, отправятся на болото, и свою долю получит средняя жена Ылма — Крапа. Потом наступят вторые сутки. Хорошо бы, чтоб в их темную часть, отоварилась и младшая, — Лукама. Ну а на третью ночь… Эх, если б вся эта нечисть еще и днем вела прием… «пациентов»! В общем, на третью ночь получит предназначенный ему дар сам Дух Болотного Зверя. Он проснется и даст мне экспертную оценку существования иного мира. Это будет самым главным доказательством в моей жизни…»
Джон почувствовал, что успокаивается, а на его губах играет улыбка.
С этой улыбкой он заговорил снова, обращаясь к русскоязычному составу экспедиционной команды (Бэну суть сказанного можно объяснить и позже):
— Ребята, вот еще что…
Лёга, Андрей, Мишка, Виктор и даже Юля посмотрели в его сторону.
— Завтра можете не спешить с подъемом. На болото поедем опять во второй половине дня.
— Почему это вдруг? — воскликнул Виктор. — Вы же, вроде, говорили, что время дорого?! Для чего, тогда, такое промедление?
— Как не парадоксально это звучит, для его же лучшего использования, — ученый хитро прищурился. — Не веришь? Тогда подскажи, с какой, примерно, средней скоростью, мы передвигались, используя вездеход во время нашей сегодняшней пробной поездки?
— Километра три — четыре в час. Ну, как пешком человек идет, — ответил Виктор, не понимая, к чему клонит американец. — Конечно, это если говорить о средней скорости, как вы потребовали. А так — не угадаешь: где-то получалось быстрее, где-то медленнее…
— Средняя скорость — самый главный показатель! — многозначительно поднял к небу указательный палец Купер. — Я сейчас смотрел найденную Бэном в Интернете карту окружающей нас местности. Мной уже упоминалось про нее. Согласно расчетам, проведенным с ее помощью, выходит, что Сердце Болота удалено от нашего лагеря примерно на тридцать два километра…
«Ё-о-о!» — подумал Виктор. — «И все это расстояние, колдунья, для того, чтобы побывать там, умудрялась когда-то проходить за день? Больше! Туда и обратно успевала! Хотя, она — старой закалки. Во времена ее молодости люди, в основном, только на своих двоих и ходили».
— Продвигаясь вперед со скоростью, которую ты обозначил, мы способны преодолеть это расстояние за восемь часов. Ну а если учесть, что нам где-нибудь может здорово не повезти, и мы очень застрянем, что вполне вероятно, — за десять, — продолжал излагать факты Купер. — В случае нашего отправления к Сердцу Болота завтра утром, мы поспеваем туда только к ночи. Вроде бы, это и требуется. Помните мои слова насчет того, что в темное время суток паранормальная активность набирает силу? Однако сможем ли мы работать той ночью, после столь трудной дороги? Скорее всего — нет. Потому исследование отложится еще на одни сутки: ночь — спим, день — отдыхаем и только потом беремся за научную работу. В случае же если выедем завтра во второй половине дня, — до вечера преодолеем треть пути. Заночуем в топях. На вторые сутки достигнем Сердца Болота, — не очень уставшие, а потому и аппаратуру успеем засветло подготовить и для ночных наблюдений силы сохраним.
— Так…? — хотел что-то спросить Виктор, но замешкался.
— Ты скажешь — все равно два дня выходит? — не дал ему собраться с мыслями Джон. — Верно! Однако второй вариант, который я сейчас предлагаю, имеет свои неоспоримые достоинства, заключающиеся в оптимизации деятельности. Благодаря этой оптимизации, мы не будем перегружены работой, а необходимые дела станут осуществляться каждое в свое время. Так что принимайте к сведению корректировку. И извините за столь позднее ее внесение. Ну, так, всем все ясно?
— Понятно, — Виктор перевел взгляд на Юлю.
— Очень хорошо, — отреагировала она. — Тогда утром посуду вымою, при дневном свете…
Виктор глянул на восседающего у костра Андрюху Солдатова: — Ты спрашивал, когда поклажу в машины будем грузить. Вот нам завтра на это целых полдня, а не только раннее утро, как я говорил. Хватит?
— Конечно, — осклабился Андрей. — Выходит, прав босс? Видишь, и посуду впотьмах нашаривать не придется, и с погрузкой теперь не надо спешить. А то, ведь, спешка нужна только в трех случаях…
Лёга, в ответ на последнее выражение Андрея, хотел ему что-то сказать, но не успел этого сделать, поскольку его остановила просьба Виктора:
— Слушай, Олег, будь другом, принеси, пожалуйста, мне ружье. А то я не знаю, где теперь карабин лежит, да и тебе, после обмороков, размяться лишний раз не помешает.
Лёга знал, где лежит ружье, — на крыше туалета (после нападения оборотней Баламут, принес, его туда — на сохранение и сообщил об этом всем, кто был на тот момент в лагере).
Идя к сортиру, он, по пути, забрел в свою палатку, — взять фонарь, ибо вдалеке от костра все становилось слишком плохо видно, — только и жди, что оступишься и упадешь. К фонарю потребовалось еще и отыскать, затерявшиеся среди его собственного барахла батарейки, которые надо было вставить вместо севших. Пока ему пришлось проворачивать эти дела, остальные ребята, быстренько закончили подготовку ко сну, и лужайка опустела.
Виктора тоже пока не было, очевидно он пошел сначала отнести грязную посуду на кухню, а потом, сразу же, — проводить Юлю до палатки.
Ожидая его, Лёга, от нечего делать, поводил лучом своего фонаря по близлежащему лесу.
Неожиданно… электрический свет отразился белой вспышкой на чем-то, что таилось во тьме…
У Стрельцова сердце екнуло в груди.
«Что это там блестит?» — встревожился, было, он, но, вовремя сообразив из-за чего возникла вспышка и, соответственно, — не поднимая шухера, успокоился.
Блестели окуляры бинокля, оставленного им висеть на суку огромной сосны, которую они с ребятами использовали в качестве «башни обозрения».
«Вот тебе и отработка за то, что бинокль залапал! Выдумал же, чертов Баламут!» — пришла в голову Лёги мысль. — Американский богатей завтра вообще пол-лагеря на произвол судьбы бросает, а тут какая-то жалкая оптика… И раньше она ему не нужна была, а теперь и подавно…»
— Чего это ты там высматриваешь? — подошел к нему сзади Виктор.
— Да так, ничего, — Стрельцов поспешно отвел фонарь в сторону. — Держи, — он протянул Виктору карабин.
Виктор взял ружье из рук Лёги.
— Ну ладно, я пойду, — сказал Стрельцов.
— Иди, — как бы проводил его «с миром» Виктор.
Стрельцов ушел, вместе с ним «уплыл» и его фонарь. В результате, против тьмы стал, как и раньше, бороться один лишь костер, из-за чего она опять сгустилась, образовав собой некое подобие занавеса, — занавеса к очередному театральному действию.
Следующий день встретил членов экспедиции еще большей непогодой, чем его предшественник и, зарядив с самого утра моросящим дождем, обязал-таки Лёгу, Андрея и Мишку поставить брезентовое укрытие, призванное защитить от влаги обеденный стол. Время тянулось долго и нудно, пока, наконец, машины не тронулись в путь, унося только что отобедавших ездоков, прочь от насиженных мест.
Но движение тоже не принесло людям особой радости, ибо стоило автоколонне достигнуть лесного просека, как мелкая изморось резко сменилась настоящим ливнем, обрушивающим со свинцового неба тонны воды.
Стало холодно и очень сыро.
— Похоже, солнышко нам теперь долго не покажется, — сказал Виктор, когда машины взобрались на холм, и перед участниками экспедиции предстал, в своем гордом величии, мрачный от тяжелых туч небосклон.
— Слушай, Вить, а дождь нам дорогу не испортит? — произнес сидящий рядом с ним Андрей.
— Еще как испортит. И, признаться сказать, я боюсь этого, — Виктор нажал на тормоз.
Машина стала замедляться и вскоре остановилась совсем.
За ней встал и длинный полноприводник, управляемый Купером.
