При помощи сотрудников КГБ-ФСБ археологам все же удалось обнаружить и собрать крупное блюдо с растительным орнаментом и изображением всадника, миску с медальоном в виде горного барана, два навершия ритонов в виде головы быка и головы верблюда, а также ручки от сосудов. Все вещи были изготовлены из серебра в VIII–IX веках. Всего же клад состоял из 21–22 изделий.
Сами рабочие так и не поняли ценности обнаруженных ими вещей. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что они «украсили» стенку вагончика одним из наверший ритона, грубо прибив его ржавым гвоздем. Такая своеобразная тяга к прекрасному! Ходившие же по рукам ручки в виде голов слона были сломаны любознательными мальчишками, проверявшими «крепость» металла.
И все же кое-кто из бригады сообразил, что от найденного «хлама» можно получить выгоду. Часть вещей просто исчезла, например, три серебряные «кастрюли». В 1992 году тогдашний директор Башкирского Национального музея И. М. Акбулатов случайно увидел на полке антикварного салона в Уфе еще одну миску с изображением горного барана, практически аналогичную найденным. К сожалению, музею так и не удалось приобрести этот предмет, явно входивший в состав Аврюзтамакского клада. Кроме того, известно и о существовании золотого кумгана, но их следы пока затерялись бесследно. И это понятно — золото есть золото…
«ЗАМАНЧИВОЕ» ПРЕДЛОЖЕНИЕ, ИЛИ КОГДА ДЕНЬГИ ПАХНУТ
Недавно в Белоруссии случился занятный случай. Весной 2008 года Евгений — житель деревни Збураж Малоритского района — нашел клад. Вся пикантность ситуации заключалась в том, что монеты он обнаружил, когда рыл яму «под удобства» на пустующем участке. И совсем не мечтал о сокровищах. Но они неожиданно появились. На глубине в полметра лопата наткнулась на глиняный кувшин, в котором находилось около 80 российских и польских серебряных монет XIX века. Большинство из них — рубли, отчеканенные во времена правления Александра I и Николая I. Сейчас монеты переданы в Брестский областной краеведческий музей. Общий вес серебряных монет — больше полутора килограммов.
Однако этот клад совсем невелик по сравнению с находкой в маленьком итальянском городке с витиеватым названием Сан-Мангосул-Калоре, расположенном недалеко от Неаполя. Много веков из поколения в поколение здесь передавалась легенда о сокровищах, которые будто бы запрятаны под местной церковью Сан-Теодоро. Множество раз их пытались найти. Безуспешно. Ни кирки, ни ломы, ни лопаты не помогли добраться до желанного богатства, оставленного предками.
Неизвестно, как долго клад оставался бы легендой, если бы не сильнейшее землетрясение в Южной Италии в начале 80-х годов прошлого века. Пострадал от стихийного бедствия и Сан-Манго-сул-Калоре: множество городских зданий и сооружений, в том числе и старинная церковь Сан-Теодоро, превратились в руины. Но худа без добра не бывает: среди церковных развалин был найден тяжелый железный сундук, доверху заполненный золотыми монетами, украшениями и драгоценными камнями. Местные жители до сих пор убеждены, что в тот день произошло чудо…
Казалось бы, между этими случаями нет ничего общего. Однако они напомнили мне одну давнюю и весьма пикантную историю. Она неразрывно связана с кишиневским землетрясением, случившимся 4 марта 1977 года — первым природным катаклизмом, который довелось пережить. Произошло оно накануне любимого мужского праздника — 8 Марта. В преддверии выходных все трудовые коллективы когда-то единой и необъятной страны по традиции дружно отмечали это знаменательное событие. Праздничное застолье состоялось и в нашем сплоченном отделе в Академии наук. Начали расходиться, когда стемнело и все, наконец, сообразили, что женщин за столом не осталось. Я поехал домой со своим тогда еще совсем юным коллегой. Ему требовалась не столько моральная, сколько физическая поддержка, и я исполнял роль «навигатора», благо, жили мы водном микрорайоне, недалеко друг от друга. Хорошо помню, как он вызвал всеобщее оживление в переполненном троллейбусе, громко вспоминая с таким же поддатым соседом- ровесником «счастливое детство при Хрущеве».
На этом месте в Кишиневе я впервые почувствовал страшную силу подземной стихии (фото автора)
Наконец, мы приехали к подъезду его многоэтажки, где уже нельзя было заблудиться, а сам пешком направился домой. Дойдя до нового проспекта Мира, я подошел к остановке. Буквально через пару минут ожидания непонятно откуда послышался странный гул. Через секунду стало ясно, что исходит он из земли. Причем не просто из земли, а из земного чрева. Гул постепенно нарастал, и чувствовалось, что он несется со страшной скоростью с такой страшной глубины, которую невозможно даже представить. Ее можно было ощутить только неведомым доселе чувством, спрятавшимся где-то в спине! В первые мгновения было непонятно — что происходит? И пока задавал себе этот вопрос — земля качнулась под ногами. Потом еще раз, еще… И сразу же испуг — землетрясение! На всякий случай я отбежал от домов на середину проспекта и стоял в ожидании, что сейчас здания начнут рушиться.
С небольшой периодичностью широкий проспект с домами взрагивал, как будто кто-то невидимый и огромный пытался вырваться из земли. Тогда поразило, что земля колебалась горизонтально и время будто остановилось. Постепенно сила толчков слабела, а гул пошел на убыль и, наконец, пропал. Через несколько секунд все кончилось, но потрясение осталось. Я не верил своим глазам: город уцелел, хотя я уже мысленно простился и с родными, и с новостройками. К счастью, все обошлось…
Утром город бурлил. Испытав сильнейший стресс, люди с облегчением смеялись, вспоминая пережитое. По городу ходили рассказы о полуголых студентках, выскочивших на улицу прямо из душевой общежития, о пьяных компаниях, не понимающих, почему на стенах комнаты появляются и растут на их глазах трещины, о лежачих больных в больнице, которые первыми оказались на улице, и прочих курьезных ситуациях. Серьезно пострадавших практически не было. Легко пострадавшие были. Одним из них оказался и мой вчерашний спутник, которого я дотащил прямо к подъезду. Он явно не спешил домой и «дождался» землетрясения у лифта. Разгула стихии он так и не заметил. Когда же увидел, что по лестнице несется вниз масса народа, зачем-то встал в дверях, раскинул в стороны руки и с криком «Куда?!» перегородил единственный выход из 16-этажного дома. Неудивительно, что перепуганная толпа моментально его снесла и пронеслась по перегруженному алкоголем телу…
Рано утром меня разбудил телефонный звонок. Звонил старый друг — не только тезка, но и полный ровесник (мы даже родились в один день). Он просил срочно приехать «по очень важному делу». Я его знал еще со школьной скамьи, и поэтому уже по голосу понял, что случилось что-то чрезвычайное. Оказалось, что он тоже пострадал, причем не только физически, но и морально.
Когда я появился в маленьком частном домике в старой части Кишинева, сразу же обратил внимание на поцарапанное лицо друга и расстроенный вид жены. Он сразу же вывел меня во двор и почему-то вполголоса стал рассказывать, что случилось накануне. После его откровений я не знал: смеяться или плакать? Дело в том, что во время землетрясения мой друг оказался в самом неподходящем, хотя и безопасном месте, — дворовом сортире. К тому времени это хлипкое деревянное сооружение было в несколько раз старше своих пользователей и, как шутили хозяева, «еще помнило Пушкина». Неудивительно, что, когда земля закачалась под ногами, одна из прогнивших досок основания сломалась, и кабина одним углом провалилась в яму, заблокировав дверь вместе с сидельцем. К счастью, остальная конструкция выдержала испытание стихией, но весивший под центнер хозяин самостоятельно выбраться из нее уже не мог. Прибежавшая на истошные вопли жена ничем помочь не могла, и лишь спустя час с помощью соседей удалось с трудом приподнять угол будки и выпустить измученного «затворника». В итоге эта трагикомичная история закончилась благополучно, но неожиданно получила продолжение.
Утром пришедшие в себя хозяева решили снести пострадавшую конструкцию. Заваливая ее на бок,
