— Да, это она, из той пары, присланной нареченной Эльзой, которой бедняга Мюллер хвастался.
— Где вы ее нашли? — Хейниш поднялся, тяжело опершись кулаками о край стола. — Или вы, господин Штюбе, считаете, что мы тут собрались побалагурить и провести время?
— Что вы, господин Хейниш, упаси боже! — притворно удивился Штюбе. — Наоборот, мы от души поздравляем службу безопасности с выдающимся успехом: перчатку нашли в доме номер сорок два по улице Темрюкской. Если не ошибаюсь, там поселилась официантка из офицерской столовой по фамилии Несмитская…
Огрызки разломанного карандаша упали на полированный стол Хейниша. «Это же наш агент «Эсмеральда»! — словно кипятком ошпарило его. — Неужели она причастна к убийству помощника коменданта? Кошмар! Позор!»
— Что, у Несмитской? — прохрипел он, посинев от еле сдерживаемой ярости.
— Абсолютно точно! Именно у нее, — важно заверил Штюбе. — С вечера до ночи у нее дома пьянствовали два офицера. Один из них был погибший обер — лейтенант Мюллер.
— А вы не ошибаетесь, Штюбе? — голос Хейниша, который чувствовал себя совершенно обескураженным и не способным найти спасение от неминуемого позора, прямо звенел. Это же надо — из?за какой?то «Эсмераль- ды» выставить себя на потеху и колкости шутнику из абвера! И все же он искал ее, ту спасительную соломинку, — Доказательства! — потребовал он, — Имеете ли еще какие?нибудь доказательства?
— Безусловно: абверу, видите ли, не присуще обижаться, — поучительно поднял указательный палец Штюбе, — Если помните, Мюллер хвалился: «Мартель» — для всех моих друзей, девичье внимание и ласка — только для меня». Так вот, у Несмитской оказался хороший нюх и на французский «Мартель». Вот эту бутылку, — он вытащил ее все из того же портфеля, изукрашенную немыслимыми ярмарочными наградами посудину, — нашли на столе комнаты, где живет официантка. А на стекле — выразительные отпечатки пальцев горемыки Мюллера! Несмитской — также.
— Это невозможно! — Хейниш с такой силой грохнул кулачищем по столу, что карандаши выскочили из подставки и раскатились по полированной поверх- пости.
Майор Штюбе посерьезнел. Веселые искорки в его глазах погасли, насмешливая улыбка сникла. Он почти сочувственно заметил:
— Вы, надеюсь, далеки от мысли, что перчатка влетела в комнату Несмитской через форточку, а коньяк обер — лейтенанта пил кто?то другой, тот, чей дактилоскопический рисунок на кончиках пальцев удивительно совпадает с рисунком Мюллера. Времена чудес миновали, дорогой штурмбанфюрер.
— Несмитскую ко мне! — рявкнул Хейниш. — Немедленно!
— Она здесь, — сообщил Штюбе. — Абвер предусмотрел ваше страстное желание назначить ей свидание.
— Да бросьте вы наконец свои шуточки, Штюбе! Считайте, что вы добились своего и отлично доказали несомненную пользу абвера!
— Яволь.
— Вот и хорошо… Сейчас я вытрясу из этой потаскухи имя убийцы.
— Не просто убийцы, а советского парашютиста, которого мы все разыскиваем.
— Лотара Краузе?
— Не исключено, что этот мифический Краузе прибыл для налаживания связи. Явка…
— У Несмитской?
— Может быть. Но пусть она сама об этом скажет.
— А убийство? Зачем было агенту красных подвергать себя двойной опасности, убивая помощника коменданта?
— Что?то между ними случилось. Возможно, Мюллер его раскрыл. Ведь он знал немецкое имя разыскиваемого русского агента. И повел себя неосторожно, находясь в состоянии очень сильного опьянения, — это тоже установлено экспертизой… Очевидно, Краузе не имел иного выхода и прибег к огнестрельному оружию. Ведь лучше было бы воспользоваться кинжалом, как это произошло в прошлую ночь. Местный колорит…
— За этот «местный колорит» взято сто заложников! — жестко. сказал Хейниш. — Взяты и расстреляны! Сами себе могилы копали… Но все ли так, как вы объясняете, господин Штюбе?
— У вас возникают какие?либо возражения или до сих пор не оставляют сомнения?
— К сожалению, никаких, — буркнул штурмбанфюрер. — Соглашаюсь, как и надлежит истинному арийцу. Кеслер, а ну давай сюда эту красотку из домашнего борделя!
«Эсмеральда» сидела в приемной кабинета Хейниша свеженакрашенная, с сигареткой в размалеванных ярко — красной помадой губах. Темные круги под глазами — явные следы слишком бурной ночи — подсинила косметикой, что придало ей томный вид легкой разнеженной усталости. Изредка одним или двумя словечками она лениво обменивалась с секретаршей из новеньких — Кристиной Бергер.
Она не волновалась! Ее не обеспокоил неожиданный визит майора абвера. Штюбе вел себя идеально. Был предупредителен, остроумен, в меру игрив, иногда по — дружески иронизировал, но не переступая той незримой границы, за которой для женщины начинается оскорбление. Даже ничего не трогал без ее разрешения. «Вы позволите взять эту перчатку? — спросил он, — Очень элегантно сшита. Хочу и себе заказать такие». Или же: «Любезно прошу вас подарить мне эту бутылку. Как и у всех людей на свете, у меня своя слабость — собираю наклейки. А такой великолепной в моей коллекции нет». Поэтому, когда ее наконец вызвал к штурмбанфюреру антипатичный толстячок Кеслер, «Эсмеральда» только облегченно вздохнула, уже заскучав после получасового ожидания. Даже когда она увидела на столе у Хейниша знакомую перчатку и бутылку из?под «Мартеля», она ничуть не обеспокоилась. Наоборот, было приятно, что тут присутствует приветливый майор из абвера — Штюбе. Надо запомнить фамилию этого выдержанного в поседении с женщиной офицера…
— Это у вас взяли? — сурово спросил Хейниш, указывая на перчатку и бутылку.
— У меня, — ответила «Эсмеральда», одарив господина штурмбанфюрера самой обольстительной улыбкой из своего отработанного перед зеркалом ассортимента.
— Как попала к вам перчатка?
— А в чем дело?
— Здесь я спрашиваю! — с угрозой прикрикнул Хейниш.
— Наверное, кто?нибудь из господ офицеров забыл, — ответила она и сразу присмирела.
— Какие офицеры? Кто они?
— Я их впервые видела. Один из них — гауптман, другой, кажется, обер — лейтенант. Понимаете, они сразу поснимали кители, так как очень спешили на фронт…
— Как вы с ними познакомились?
— Они пили в столовой. Капитан увидел меня и сразу спросил: «Имеет ли фрау любовников?»
Я и ответила: «Случаются, но только временные». Тогда он сказал: «Прекрасно! Мы как раз из таких».
— Это был пароль?
— Какой пароль? Обычное ухаживание…
— Будем считать, что это был пароль любви, — снисходительно вступил в разговор лучезарный майор Штюбе. — Не так ли?
— Пароль любви? — благодарно усмехнулась ему Несмитская. — Недурно!
— Что произошло дальше? — настаивал Хейниш.
— Так я ведь уже рассказала утром господину Майеру, — сказала она. — Разве не так, Вилли?
— Я не расспрашивал столь детально, как господин штурмбанфюрер, — уклончиво ответил Майер, — Лучше расскажите самым подробным образом господину штурмбанфюреру.
— Они спросили меня, есть ли у меня квартира, потом поехали ко мне на машине. У них было много разнообразных напитков. Я быстро опьянела…
— И вы утверждаете, что не знаете этих господ офицеров?
— Откуда же мне знать фронтовиков? Столько частей движется…
— Не стройте из себя законченную дуру! — разъярился Хейниш. — Может быть, вы и обер —
