Возможно ли спасение в XXI веке?

Мы должны предоставить нашему пастырю право на ошибку. Иначе мы будем такими духовными чадами, которые требуют от своего пастыря, чтобы он был святым, именно таким, каким они себе его представляют. Но мне кажется, это неправильно. Если мы согрешаем, ошибаемся, то и пастырь наш может ошибиться. Главное ведь, как говорит прп. Иоанн Лествичник, помнить: мы не будем осуждены за то, что грешили, мы будем осуждены за то, что не каялись.

Если пастырь стремится к Богу, если главное для него – это спасение души, духовная жизнь, духовная жизнь его духовных чад, то думаю, что это общение всегда будет по Богу и принесет пользу.

– Святитель Феофан Затворник пишет: признаком духовного человека является то, что он интересно говорит о Боге. Кроме того, духовные писатели указывают такой признак хорошего духовного руководителя, даже старца: нестандартность его ответов, т. е. когда духовник мыслит не штампами, которые он вычитал в книгах, а к каждой ситуации, с которой к нему приходят люди, подходит индивидуально, поскольку жизнь, конечно же, не вписывается ни в какие рамки. Могут ли такие нестандартные ответы быть также признаком воли Божией на то, чтобы общаться с каким-то духовником, не обязательно старцем?

– Отвечу от противного. Если мы ходим к пастырю и не получаем того, что жаждет наша душа, не слышим мудрого слова, а советы его какие-то чересчур штампованые,– мы это слышали и читали много раз,– слишком общие, абстрактные, лишены индивидуального подхода и не производят своего действия, реально не меняют нашу жизнь к лучшему, то, наверное, не стоит к нему ходить. Я ходил бы в такой храм на исповедь, а для духовного руководства поискал бы человека, который все-таки больше меня понял бы, который больше вник бы в мои обстоятельства, в какие-то мои греховные немощи и недуги.

Думаю, что некоторая нестандартность, неожиданность ответов, действительно свидетельствует о том, что пастырь от Бога. Бывает, правда, стремление к некой оригинальности. У политиков есть такое понятие как «популизм». Например, существует даже такая профессия – имиджмейкер. Имиджмейкер должен специально научить какого-то политика иметь свой имидж, привлекательность среди народных масс. Некоторые пастыри, увлекающиеся «популизмом», пытаются как-то оригинальничать, начинают употреблять какой-нибудь жаргон, показывать знания в каких-либо областях науки, техники и искусства,– это все-таки немножечко другое. Конечно, пастырь должен быть эрудированным человеком, но прежде всего он должен оставаться пастырем, священником, христианином. И в тот момент, когда человек приходит к нему с вопросами, пастырь должен жить жизнью этого человека, поставить себя на его место, должен отвечать за каждое свое слово, понимая, что если ты даешь совет, то этот совет должен быть таким, чтобы человек хотя бы не пострадал. Принцип «не навреди», который есть в медицине, еще более важен в жизни пастыря.

Отличия прихода и монастыря

Наверное, самое лучшее свое выражение подвиг послушания получает или, по крайней мере, должен получать в монашестве. Батюшка, не могли бы Вы охарактеризовать, что есть духовная жизнь в миру и в монашестве? Каковы особенности каждого из этих путей ко спасению и их общие стороны?

– Это очень серьезный вопрос, поскольку монашество – это совершенная духовная жизнь, по крайней мере, стремление к духовному совершенству. Святитель Игнатий (Брянчанинов) говорит, что есть путь спасения и путь духовного совершенства. И тот, кто хочет достигнуть духовного совершенства, избирает путь жизни монашеский. Надо сказать, что он не сам, не самопроизвольно избирает его – мало ли кто из нас чего хочет. На это еще должна быть и Божия воля, Божие благословение.

Многие, может быть, хотели бы стать монашествующими. Я как священник, сталкиваюсь с такими случаями. Вот, например, молодые люди, супруги начинают ходить в храм. Через несколько месяцев они вдруг подходят и говорят: «Батюшка, благословите, мы будем жить как брат с сестрой, и вообще мы в монастырь хотим поступить». Таких случаев очень много. Я начинаю их удерживать: «Подождите немножко, несколько лет хоть в храм походите, а там уже вам Господь покажет». Проходит время и, как правило, они начинают понимать, что все эти их «благие» побуждения – это была ревность не по разуму. Дал Господь крест супружеской жизни – вот его и нужно нести, рождать и воспитывать детей, трудиться на благо ближних. И, действительно, такова Божия воля.

Очень немногим есть Божия воля вступать на путь жизни монашеский. На этом пути очень много трудностей. Причем, таких трудностей, которых мир и не понимает. И человек, избирающий путь жизни в монашестве, еще будучи мирянином, даже будучи послушником, не понимает этих трудностей и скорбей.

Ведь не будет монах рассказывать всем подряд о своих скорбях. Даже Святые Отцы, как можно заметить, читая их творения, обходят этот вопрос. Они предупреждают о том, что человека на этом пути ждут очень большие скорби. У прп. Иоанна Лествичника написано: если бы люди знали, какие скорби ждут монахов, никто бы не стал монахом. Но он же говорит, что если бы люди знали, какие радости потом ждут монахов в царствии небесном, то все бы стали монахами. То есть, сейчас, здесь, в земной жизни мы испытываем скорби, а до радости еще надо дожить. Еще нужно пройти этот путь достойно, не сломаться, не упасть.

Как монах и в прошлом насельник монастыря, я видел людей, которые вступили в монастырь, даже приняли постриг, а потом не понесли монашеских обетов. Это трагедия, личная трагедия человека, когда его благие пожелания рушатся, особенно когда он уже дал Богу монашеские обеты, а потом не выдержал. Это очень тяжело. Ведь ему уже нельзя свернуть на другой путь, а можно только принести покаяние и опять вернуться на прежний путь. Прежде чем давать обеты надо было хорошо подумать. Никакой процедуры или обряда «размонашивания», снятия монашества Православная Церковь не предусматривает. Однажды раз обещавшийся Богу, давший обет, должен его соблюдать, что бы с ним ни случилось, как тяжело бы ему ни было.

О том, что такое духовная жизнь в монашестве, пусть скажут Святые Отцы, которые были подлинными монахами. Что такое жизнь в миру? Это та же духовная жизнь, но требования здесь немножечко поменьше. Не то, чтобы в миру было легче спасаться, но требования здесь немножечко другие – помягче.

– Отец Сергий, наверное, есть достаточно много людей, которые по тем или иным причинам не решаются встать на путь жизни монашеский, да и нет воли Божией на это, но стремятся к самому монашеству как к подвигу духовной жизни. Это такие «монахолюбивые» миряне, которые хотели бы взять от монашества все лучшее, что можно использовать, живя в миру. Что бы Вы им посоветовали?

– Прежде всего думаю, что это очень хороший и правильный настрой, когда человек уважает монашество и понимает, что подлинная духовность – в монастыре, в монашестве. И святые, в большинстве своем, все были монахами. Хорошо, когда человек свои духовные ориентиры имеет в святоотеческих писаниях, в житиях святых. Может быть, он и понимает, что никогда не достигнет этих высот, однако все- таки руководствуется теми наставлениями, которые написаны для монахов.

Ведь, как я уже говорил, духовные закономерности одинаковы. Заповеди евангельские одинаковы для всех. Просто в монастыре и в миру – как бы разная глубина, разная высота, разные степени усилий, которые должен приложть человек.

Конечно, нужно учитывать, что в миру есть свои сложности, свои особенности. И поэтому