фантазия подростка станет реальностью взрослого мужчины. Искушение было велико, очень велико. Но внутренний голос напомнил Бену известную мудрость, касающуюся секса: никогда не спи с тем, у кого еще больше проблем, чем у тебя. А у Чарли Грант их хватало, Бен это сразу понял. Поэтому, пересилив себя, он обнял секс-символ, как старую школьную подружку, и посадил ее в такси.
Глядя, как она уезжает, Бен подумал, что Тэз никогда ему этого не забудет. Он только что отказался провести ночь с Чарли Грант, хотя ради такой возможности большинство мужчин не пожалели бы отдать почку! Тэзу, который относился к сексу как к спорту и считал, что чем чаще, тем лучше, будет очень трудно понять логику его рассуждений.
– У нас есть свежие булочки, только что из печи. Если хотите, могу принести вам одну за счет заведения.
Бен поднял глаза и увидел перед собой хорошенькую официантку. Девушка улыбалась ему, словно намекая: «Через час у меня кончается смена».
Молодой человек вытер рот салфеткой и отрицательно покачал головой:
– Спасибо, детка, не нужно. В меня больше не лезет.
Она помедлила у его стола.
– Прими заказ! – крикнул повар из буфета. Официантка закатила глаза и хихикнула:
– Это меня.
Бен вытянул шею, чтобы прочесть имя официантки на приколотой к фартуку табличке.
– Спасибо… Тиффани, вы меня хорошо обслужили.
– Если вам еще чего-нибудь захочется, дайте мне знать.
Ее прощальный взгляд не оставлял повода для сомнений. Секс. Многие считали, что Бен занимается этим часто и помногу. С самыми разными женщинами. Но на самом деле все обстояло иначе. Если разобраться, с последней партнершей была Си Зет. Си Зет Роджерс, стерва, которая вырвала из его груди сердце, швырнула на лед хоккейной площадки и позволила своему новому любовнику-хоккеисту, у которого вместо мозгов дерьмо, гонять его клюшкой. Но Бен не озлобился.
Бен не раз жалел, что не может запросто прыгнуть в постель с первой попавшейся согласной на то цыпочкой, чтобы скоротать одинокую ночку, но он не умел относиться к сексу так легко. Для него секс был не только физической, но и эмоциональной, духовной связью, в которой он чувствовал себя обнаженным во всех смыслах этого слова. Секс мог стать самой замечательной вещью в мире, а мог – самой худшей.
Бен оставил Тиффани двадцать долларов на чай, хотя это было ему не по средствам, и пошел домой. Из-за того, что он задолжал домовладельцу плату за прошлый месяц, ему пришлось пробираться в квартиру потихоньку, стараясь не привлекать к себе внимания. Он рассчитывал, что после сегодняшнего выступления в «Вилле» сумеет расплатиться за прошлый месяц, тогда можно начать думать о плате за текущий.
Нищета. «Быть нищим, – думал Бен, – конечно, хреново, но адвокатом – еще хуже». Он утешал себя мыслью, что то, от чего он отказался, стоило того, ради чего он от этого отказался. Бен любил петь классические песни Си-натры. Всякий раз, когда концерт проходил удачно, он чувствовал невероятный подъем. И ради этого он безропотно сносил все лишения и переживал периоды нищеты. Это было ни с чем не сравнимое ощущение, ни с чем.
Воровато озираясь и стараясь не попасться на глаза домовладельцу, Бен нырнул в подъезд дома в Ист-Виллидж, где снимал квартиру. Он не чувствовал особых угрызений совести из-за того, что просрочил квартплату: у него уже два месяца не работала посудомоечная машина, да и сама квартира выглядела не лучшим образом, временами ему приходило в голову, что хозяин еще сам должен ему доплачивать за то, что он не съехал. Из-за угла в той стороне, где находился стол консьержа, показалась тень. Бен бросился к лестнице и помчался вверх, перескакивая через две, а то и три ступеньки. С его длинными ногами это было нетрудно, однако он все равно запыхался, пока поднялся на свой пятый этаж.
– Эстез, это вы? – крикнул снизу домовладелец.
Бен осторожно, стараясь не звякнуть, достал из кармана ключи, отпер дверь и юркнул внутрь. Только тут он перевел дух. Довольно неприятно, но что поделаешь. В жизни бывает всякое – и хорошее, и плохое, хорошая полоса уже на подходе.
Бен принял душ, побрился, лег спать и проспал с перерывами почти весь день, отдыхая перед вечерним выступлением в «Вилле». Лежа в кровати, он вспомнил, что на вечер у него назначено свидание с очаровательной девушкой из «Берренджерз». Он решил добавить в программу одну песню специально для нее – «Как ты выглядишь сегодня». Бен не сомневался, что она будет выглядеть на миллион долларов.
София Кардинелла. Ему понравились ее стиль, чувство юмора, ее взгляды на жизнь, не говоря уже о внешности. Она настоящая красотка. Просто находиться с ней рядом и то было бы приятно. Кроме того, она умная, сообразительная, словом, классная девчонка. Свидание с ней может оказаться занятным.
Кардинелла… Это имя казалось Бену знакомым, он слышал, как его упоминали, только не помнил в связи с чем. Он подумал, что Китти должна знать, она знает все более или менее значимые имена в радиусе трех штатов. Перед тем как заснуть, Бен мысленно взял себе на заметку, что нужно будет спросить Китти. Ему снилось, что он сразил всех наповал своим выступлением в «Вилле».
* * *
София не переживала, что Рикки все еще торчал в «Берренджерз», отрабатывая вторую смену подряд. Она и без него знала, что выглядит отлично, и не нуждалась во взгляде со стороны. Бену Эстезу достаточно будет взглянуть на нее один раз, и он постарается вложить в свои песни все сердце.
Несколькими часами раньше София изрядно облегчила свой внутренний счет в «Берренджерз», купив очень сексапильные черные кружевные брюки от Гуччи. Брюки плотно облегали бедра, а ниже колен расширялись и ниспадали волнами.
В спальне Рикки царил кавардак. София рассматривала себя со всех сторон в большом зеркале. Отец будет в шоке. Белый облегающий топ оставлял плечи открытыми, а снизу заканчивался чуть выше пупка. Сегодня вечером она собиралась выставить напоказ немало. Последним штрихом к образу женщины-вамп стали серебряные босоножки из тонких ремешков. Их высокие голографические каблуки, казалось, кричали: «Смотри на меня!» И София не сомневалась, что Бен так и сделает.
В последнюю минуту она решила добавить цветовое пятно, надела несколько браслетов из разноцветных бусин и заменила белую сумочку от Шанель на оранжевую без ручек от Миу-Миу. Перекладывая все содержимое из одной в другую, София обнаружила ту самую пачку презервативов, которой ее снабдил Рикки. Она рассмеялась: пачка не влезала в маленькую сумочку. София достала несколько штук, а коробку оставила на тумбочке. Не успела она оглянуться, как Мистер Пиклз перевернул коробку и побежал к хозяйке, зажав в зубах один пластиковый пакетик. София покачала головой. Если уж ее песик что решил, переубедить его невозможно, к тому же сейчас у нее не было на это времени. Одно утешение: Мистер Пиклз оказался сторонником безопасного секса.
Она поймала такси и велела высадить ее на Восточной Пятьдесят четвертой улице между Мэдисон-авеню и Парк-авеню. Оттуда она прошла полквартала пешком до «Виллы». На двухэтажном здании с шероховатыми горчичными стенами висели красочные плакаты с изображением субтропических деревьев, покрытых ярко-оранжевыми плодами. Многочисленные керамические горшки ручной работы и расставленные повсюду плетеные корзины создавали атмосферу старинного сельского дома.
Всякий раз, когда она сюда приходила, ее одолевали одновременно радость и горечь. «Вилла» была любимым рестораном Жаклин Кардинелла, и Джозеф давно взял за правило каждый четверг непременно проводить здесь вечер. В детстве Софии и Дебби очень нравилось в этом ресторане, они с аппетитом уплетали печеных моллюсков, жареных кальмаров, равиоли с говядиной, сырные кексы и яблочный пирог. Она помнила нежный, мелодичный смех матери.
София подсчитала в уме и с грустью вздохнула. Ей было тринадцать лет, когда мама умерла от рака, и двенадцать, когда Жаклин из-за болезни почти перестала выходить из дома. Но несмотря на это, «Вилла» по-прежнему осталась для нее маминым рестораном. Когда София входила в тратторию, ее увидел Костас
