— Имя Квинтезетц. Оно мне знакомо!
— Вы знаете этого человека?
— Нет, конечно, но я, кажется, читал его статьи. Когда мы вернемся на корабль, я посмотрю по своему каталогу...
— Если его имя вам знакомо, то с него и начнем. Если он не поможет нам, то наверняка сможет указать, к кому стоит обратиться. — Тревиз встал.
— Давайте отправимся в сейшельский университет. Но поскольку там никого не будет во время ленча, то сначала поедим.
Ближе к концу дня они вошли в университет, пробрались по его лабиринтам и оказались в приемной. Там они ждали молодую женщину, ушедшую за информацией. Эта женщина могла провести или не провести к Квинтезетцу.
— Интересно, — недовольно проворчал Пилорат, — долго ли нам еще придется ждать. Может, до конца занятий?
Его слова оказались как бы сигналом: молодая леди, которую они видели полчаса назад, быстро шла к ним. Ее туфли отливали красными и фиолетовыми цветами и щелкали по полу резкими музыкальными тонами. Высота звука изменялась со скоростью и силой шагов.
Пилорат вздрогнул. Он предполагал, что каждый мир имеет свои способы обострять чувства; так же, как у каждого мира есть свой запах. Он подумал, что, поскольку запаха он больше не замечает, то наверное, научится не замечать и какофонии, творимой молодыми женщинами при ходьбе.
Она подошла к Пилорату и остановилась.
— Могу я узнать ваше полное имя, профессор?
— Янов Пилорат, мисс.
— А ваша родная планета?
Тревиз поднял руку, словно призывая к осторожности, но Пилорат либо не увидел, либо не обратил внимания на нее и ответил:
— Терминус.
Женщина широко улыбнулась в ответ на это и, казалось, была довольна.
— Когда я сообщила профессору Квинтезетцу, что профессор Пилорат хочет его видеть, он сказал, что увидится с вами лишь в том случае, если вы — Янов Пилорат с Терминуса.
Пилорат быстро заморгал.
— Вы... вы хотите сказать, что он слышал обо мне?
— Похоже, что так.
Пилорат почти со скрипом выдавил улыбку и повернулся к Тревизу:
— Он слышал обо мне. Я, честно говоря, не думал... я хочу сказать, я написал несколько статей, но не думал, что кто-нибудь... — Он покачал головой. — Они, в сущности, не имели большого значения.
— Ну, тогда, — сказал Тревиз, тоже улыбнувшись, — перестаньте впадать в экстаз самоунижения и давайте пройдем. — Он повернулся к женщине. — Я полагаю, мисс, есть какой-нибудь транспорт, чтобы отправить нас к нему?
— Это недалеко. Мы даже не будем выхолить из комплекса зданий, и я буду рада проводить вас. Вы оба с Терминуса? — и она, не ожидая ответа, пошла вперед.
Мужчины последовали за ней, и Тревиз ответил ей с чуть заметной неприязнью:
— Да, мы оба с Терминуса. Это что-нибудь меняет?
— О, нет, конечно, нет. Народ на Сейшел не любит членов Основания, знаете ли, но мы здесь, в университете, более космополитичны. Живи и дай жить другим — всегда так говорю. Я имею в виду — члены Основания тоже люди. Вы понимаете, что я хочу сказать?
— Да, я понимаю. У нас многие говорят, что сейшельцы — тоже люди.
— Именно так и должно быть. Я никогда не видела Терминус-Сити. Наверное, громадный город?
— Нет, — уверенно сказал Тревиз. — Мне показалось, что он меньше Сейшел-Сити.
— Вы шутите! — не поверила она. — Ведь Терминус — столица Основания, так? Я хочу сказать — это не какой-нибудь другой Терминус?
— Нет, Терминус только один, насколько я знаю, и мы как раз оттуда — из столицы Первого Основания.
— Ну, в таком случае, он должен быть огромным. И вы проделали такой путь, чтобы увидеть профессора! Вы знаете, мы гордимся им. Он считается крупнейшим авторитетом во всей Галактике.
— В самом деле? — спросил Тревиз. — И в какой области?
Ее глаза широко расширились.
— Ну и шутник вы! Он знает о древней истории больше, чем я о своей семье. — И снова ее шаги зазвучали музыкой.
Разумеется, человека можно назвать шутником и любителем розыгрышей, но это не всегда побуждает людей становиться таковыми. Тревиз улыбнулся и спросил:
— Я полагаю, о Земле профессор знает все?
Она остановилась у двери кабинета и озадаченно посмотрела на мужчин.
— О Земле?
— Да, о планете, где зародилось человечество.
— А… вы имеете в виду первоначальную планету. Я так и поняла. Думаю, он должен знать о ней все. Ведь, в конце концов, она находится в Сейшел-Секторе. Это все знают. Вот его кабинет. Разрешите мне дать сигнал?
— Нет, — возразил Тревиз, — подождите минутку. Расскажите о Земле.
— Вообще-то я никогда не слыхала, чтобы ее называли Землей. Полагаю, что это название идет от Основания. У нас ее называют Гея.
Тревиз бросил быстрый взгляд на Пилората.
— Вот как? И где же она находится?
— А нигде. Она ушла в гиперпространство, и никто не может ее найти. Когда я была еще маленькой, моя бабушка говорила, что Гея когда-то была в реальном пространстве, но была так отвратительна, что...
— ... а человеческие существа так преступны и глупы, — пробормотал Пилорат, — что от стыда она ушла в неизвестном направлении и отказалась иметь что-либо общее с людьми, отправленными в Галактику...
— Значит, вы тоже знаете эту историю? Моя подруга говорит, что это просто легенда. Ладно, я ей скажу. Если профессора Основания так считает...
Яркая надпись на темном стекле двери гласила: Сотейн Квинтезетц Авт в трудно читаемой сейшельской транскрипции, а ниже было в той же манере: Департамент Древней Истории.
Женщина приложила палец к гладкому металлическому кружку. Звука не было, но темный цвет стекла сменился молочным, и через мгновение бесстрастный голос произнес:
— Назовите себя, пожалуйста.
— Янов Пилорат с Терминуса, — ответил Пилорат. — С Голаном Тревизом из того же мира.
Дверь тут же распахнулась.
Высокий, средних лет человек встал, обошел стол и вышел им навстречу.
Его кожа имела светло-коричневый оттенок, а серо-стальные волосы были уложенные жесткими кудрями. Он поднял руку в приветственном жесте и сказал мягким низким голосом:
— Я — С. К. Рад встрече с вами, профессор.
— Я не имею академического титула, — уточнил Тревиз, — просто сопровождаю профессора Пилората. Вы можете называть меня просто Тревиз. Я рад встрече с вами, профессор Авт.
Квинтезетц поднял руку в явном замешательстве.
— Нет, нет. Авт — это просто дурацкий титул, который вне Сейшел ничего не значит. Не обращайте, пожалуйста, на него внимания и зовите меня С. К. Мы любим пользоваться инициалами в обычном общении. Я рад увидеть двоих, хотя ожидал встретить только одного.
Он слегка смутился, затем протянул правую руку, предварительно украдкой обтерев ее о
